Ремейко Александр Георгиевич (1894) — различия между версиями

(Добавление "географической" категории.)
(Фотография,Репрессированные родственники,Предположительные родственники => добавить, если нет)
 
(не показано 7 промежуточных версий 2 участников)
Строка 12: Строка 12:
 
|расстрел=30.10.1937
 
|расстрел=30.10.1937
 
|место захоронения=Москва, Донское кладбище
 
|место захоронения=Москва, Донское кладбище
|источники данных=БД "Жертвы политического террора в СССР"; Москва, расстрельные списки - Донской крематорий
+
|источники данных=БД "Жертвы политического террора в СССР"; [https://stalin.memo.ru/ расстрельные списки]; Москва, расстрельные списки - Донской крематорий
 
|дата ареста 1=19.06.1937
 
|дата ареста 1=19.06.1937
 
|обвинение 1=участии в к. -р. террористической организации.
 
|обвинение 1=участии в к. -р. террористической организации.
Строка 19: Строка 19:
 
|дата реабилитации 1=23.06.1956
 
|дата реабилитации 1=23.06.1956
 
|реабилитирующий орган 1=ВКВС СССР
 
|реабилитирующий орган 1=ВКВС СССР
 +
|мера пресечения 1=арестован
 +
|приговор 1=ВМН (расстрел)
 +
|место смерти=Москва
 +
|основания реабилитации 1=за отсутствием состава преступления
 +
|варианты ФИО=Тихомиров Александр Георгиевич
 
}}
 
}}
  
 
[[Категория:Фотографии]]
 
[[Категория:Фотографии]]
 +
[[Категория:Репрессированные родственники]]
 +
[[Категория:Расстрельные_списки]]
 
[[Категория:Жертвы политического террора в СССР (База данных)]]
 
[[Категория:Жертвы политического террора в СССР (База данных)]]
 
[[Категория:Москва, расстрельные списки - Донской крематорий]]
 
[[Категория:Москва, расстрельные списки - Донской крематорий]]
Строка 28: Строка 35:
 
[[Категория:Москва и Московская обл.]]
 
[[Категория:Москва и Московская обл.]]
  
==Установка памятного знака "Последним адресом"==
+
{{Шаблон:Репрессированные родственники
 
+
|жена=[[Ремейко Софья Михайловна (1904)]]
По адресу улица Серафимовича, 2 находится знаменитый “Дом на набережной” – жилой комплекс ЦИК-СНК СССР, возведенный в 1927-1931 годах специально для ответственных работников ЦК ВКП(б) и правительства.
+
}}
Дом был построен по проекту Б.М. Иофана (он сам прожил в этом доме до 1976 года) в стиле позднего конструктивизма. В доме 12 этажей, 24 подъезда, 505 квартир. На каждом этаже в подъезде – всего по две квартиры; все они просторные, с росписью на потолках и дубовым паркетом. В комплексе были все необходимые для жизни удобства, считалось, что в доме можно жить хоть месяцами не выходя на улицу. Здесь была общественная столовая, где жильцам предлагалось поесть по специально распространяемым талонам (поэтому в самих квартирах кухни были малогабаритными), была своя прачечная, универмаг, сберкасса, отделение связи, детский сад и ясли, клуб, кинотеатр, спортивный зал. Во внутреннем дворе – газоны с фонтанами. В разные годы здесь жили партийные деятели, ветераны партии большевиков, высшие военачальники, служащие Коминтерна, выдающиеся писатели, ученые, артисты и пр.
 
 
 
Согласно базам «Мемориала», 242 жильца “Дома на набережной” были расстреляны в годы Большого террора.
 
Сегодня мы устанавливаем первые мемориальные таблички на этом доме – двоим его жильцам.
 
 
 
Заявку на установку мемориального знака Михаилу Ефимовичу Кольцову подала его правнучка, текст о нем, который мы публикуем ниже, написал Михаил Борисович Ефимов, племянник Михаила Ефимовича, сын родного брата Кольцова, известного художника-карикатуриста Бориса Ефимова.
 
 
 
 
 
 
 
Михаил Ефимович Кольцов (Фри́длянд) родился в 1898 году в Киеве в семье ремесленника. После получения диплома об окончании реального училища Михаил поступил в Петроградский психоневрологический институт. Именно там начались его первые шаги в журналистике. Вскоре бурные события 1917 года заставили его бросить учебу и увлекли строительством новой республики. Кольцов вступает в большевистскую партию, редактирует армейскую газету в годы Гражданской войны, руководит отделом печати в наркомате иностранных дел, а с 1920 года начинает работу в главной газете страны – «Правде».
 
Михаила Ефимовича по праву называли «Журналистом №1». Его статьи, очерки и фельетоны регулярно публиковались на страницах «Правды», вызывая огромный общественный интерес. Кольцов рассказывал в своих материалах о крупнейших стройках и культурных событиях, вел репортажи из разных концов страны. Его сатирические фельетоны читали с эстрады, а страстная книга «Испанский дневник» о Гражданской войне на Пиренеях стала образцом документальной прозы.
 
В гражданской войне в Испании Кольцов принял участие не только в качестве специального корреспондента «Правды», но и как политический советник республиканского правительства. В своем романе «По ком звонит колокол» Эрнест Хемингуэй вывел его под фамилией Карков и назвал одной из самых ярких и авторитетных фигур в борьбе с врагами республики.
 
Кольцов был не только талантливым журналистом, но и отличным организатором. Он создал такие издания, как журналы «Крокодил», «Чудак», «За рулем», «Советское фото», «Женский журнал», «За рубежом», «Иллюстрированная газета», он восстановил журнал «Огонек» и был его первым редактором, организовал мощное современное издательство Жургаз, на полиграфической базе которого выходило несколько книжных серий, в том числе «Жизнь замечательных людей». По инициативе Кольцова в Москве открылся первый в стране детский музыкальный театр, было осуществлено первое издание полного собрания сочинений А.П.Чехова, была организована под Москвой зона отдыха – Зеленоград, где он был избран первым председателем горсовета.
 
 
 
[[File:Koltsov_Esp.jpg|400px|thumb|Михаил Кольцов на Северном фронте. Испания, 1936 год]]
 
 
 
Большой вклад Михаил Ефимович внес в создание отечественной авиации. Он возглавил общественный комитет по строительству самолета-гиганта «Максим Горький», в который вошли видные конструкторы, деятели культуры, писатели, военные. Во время первомайской демонстрации 1935 года это чудо отечественной авиации появилось над Красной площадью, а по всей стране слышался голос Кольцова, который вел прямой радиорепортаж прямо с борта самолета.
 
Кольцов стал одним из организаторов двух международных антифашистских конгрессов писателей, в Париже и в Барселоне, представляя там СССР: среди выступавших на них были Ромен Роллан, Бертольд Брехт, Генрих Манн, Эрнест Хемингуэй, Лион Фейхтвангер и другие.
 
 
 
После возвращения из Испании в 1937году Кольцов был избран в Верховный Совет РСФСР, введен в состав редколлегии «Правды», стал членом-корреспондентом Академии Наук СССР, возглавил Иностранную комиссию Союза писателей СССР. Одним из немногих советских журналистов он был награжден двумя боевыми орденами.
 
 
 
В ночь на 13 декабря 1938 года Кольцов был арестован в своем кабинете в редакции газеты. В официальных документах значится дата 14 декабря, рядом с которой стоят собственноручные визы только что назначенного главы НКВД Лаврентия Берии и Генерального прокурора СССР Андрея Вышинского. Документ составлялся явно очень поспешно, поэтому в нем ошибочно указана не только дата, но и фамилия арестованного («Кольцов-Фридляндер»), год и место рождения («1896, Белосток»), фамилия жены, сведения о родственниках и т.п.
 
 
 
[[File:Koltsov_nkvd.jpg|400px|thumb|М.Е. Кольцов. Фото из следственного дела.]]
 
 
 
По своему характеру Кольцов был увлекающимся, предприимчивым и энергичным человеком. Иногда он становился бесшабашно отважным, решался на казалось бы безрассудные поступки. Так, вместе с пилотом-инструктором он сделал на двухместном самолете «мертвую петлю», с оружием в руках шел на штурм крепости в Толедо, занятой мятежниками.
 
Кольцов отнюдь не отличался богатырским телосложением. Он был невысокого роста, с детства носил очки, всю жизнь страдал тяжелыми головными болями. Тем не менее, поражала его феноменальная работоспособность и выносливость. Он мог без сна работать сутками и диктовать свои материалы в номер прямо линотиписту.
 
 
 
Его эрудиция и способности не могли не поражать. Он свободно говорил по-немецки и по-французски, никогда всерьез не изучая языки, а на конгрессе писателей в Барселоне, он сделал свой доклад на испанском – «без бумажки».
 
 
 
Несколько раз я с отцом (он был единственным братом Кольцова) ходил домой к дяде Мише, который жил в знаменитом «Доме на набережной». Мне позволялось копаться в испанских сувенирах, из которых больше всего запомнился большой складной нож – настоящая испанская «наваха», и маленькая кожаная фляжка для вина. Моей радости не было предела, когда дядя подарил мне традиционную испанскую пилотку с кисточкой впереди и несколько красивых марок.
 
 
 
Как-то воспитательница нашего детского сада попросила, чтобы Михаил Ефимович встретился с детьми и рассказал о войне в Испании. По детской простоте я ответил, что это невозможно, так как дядя очень занят и «ходит только по вождям». На следующий день мама в доступной форме прочитала мне короткую лекцию на тему о скромности, которую я усвоил на всю оставшуюся жизнь. Но с какого-то момента я стал замечать, что в нашей семье перестали упоминать дядю Мишу. Я заметил, что его большой портрет кисти известного живописца Исаака Бродского сняли со стены, аккуратно завернули в тряпки и спрятали в диван. Потом уже я понял, что очень близкий нам человек арестован, как «враг народа».
 
 
 
Почти полтора года Михаил Ефимович подвергался пыткам во внутренней тюрьме на Лубянке. 1 февраля 1940 года Военная коллегия Верховного Суда СССР в составе трех человек после короткого 20-минутного разбирательства без участия обвинения, защиты и свидетелей огласила свой вердикт: расстрел. Его обвинили в том, что он якобы примкнул к троцкистскому подполью и установил контакты с агентами германской, французской и американской разведок. Приговор был приведен в исполнение на следующий день в «Расстрельном доме» на Никольской улице, 23. Кольцову было 42 года. Его прах захоронен в общей могиле на Донском кладбище.
 
 
 
18 декабря 1954 года тот же самый судебный орган свой приговор отменил и дело прекратил «за отсутствием состава преступления».
 
 
 
Подробнее о М.Е Кольцове см. книгу М. Б. Ефимова «Он был слишком прыток…» Жизнь и казнь Михаила Кольцова». Художественная литература, М., 2013.
 
  
 +
==Биография==
 +
Страница на сайте [https://stalin.memo.ru/persons/p10360#spravka «Сталинские расстрельные списки»]
  
Александр Георгиевич Ремейко (Тихомиров) родился в 1894 году в деревне Савково Родниковского района Иваново-Вознесенской губернии в семье рабочих-текстильщиков, занимавшихся одновременно и земледелием. Окончил два класса начальной школы и с 14 лет работал на текстильной фабрике в городе Родики курьером при фабричной конторе.
+
'''Александр Георгиевич Ремейко (Тихомиров)''' родился в 1894 году в деревне Савково Родниковского района Иваново-Вознесенской губернии в семье рабочих-текстильщиков, занимавшихся одновременно и земледелием. Окончил два класса начальной школы и с 14 лет работал на текстильной фабрике в городе Родики курьером при фабричной конторе.
  
 
Революционными идеями увлекся рано. В своей автобиографии, написанной в 1934 году, Ремейко писал: «С революционной литературой познакомился впервые, когда мне было 12 лет. Тогда я прочитал исторические очерки Шишко. Затем читал «Воспоминания» Дебагория-Мокриевича, журнал «Былое» и пр. 15-ти лет я получил доступ к библиотеке партийной организации при Родниковских фабриках и был связан с местными работниками-большевиками».
 
Революционными идеями увлекся рано. В своей автобиографии, написанной в 1934 году, Ремейко писал: «С революционной литературой познакомился впервые, когда мне было 12 лет. Тогда я прочитал исторические очерки Шишко. Затем читал «Воспоминания» Дебагория-Мокриевича, журнал «Былое» и пр. 15-ти лет я получил доступ к библиотеке партийной организации при Родниковских фабриках и был связан с местными работниками-большевиками».
Строка 88: Строка 58:
 
В своих воспоминаниях об отце, составленных по рассказам матери и сестер, младший сын Александра Георгиевича, Олег пишет:  
 
В своих воспоминаниях об отце, составленных по рассказам матери и сестер, младший сын Александра Георгиевича, Олег пишет:  
  
«Летом 1937 года отец был не совсем здоров, но продолжал работать. По выходным приезжал на дачу, был, как помнит сестра Галина, в несколько подавленном состоянии. 19 июня уехал в Москву готовиться к предстоящему докладу.  
+
<blockquote>«Летом 1937 года отец был не совсем здоров, но продолжал работать. По выходным приезжал на дачу, был, как помнит сестра Галина, в несколько подавленном состоянии. 19 июня уехал в Москву готовиться к предстоящему докладу.  
 
В день ареста семья (мама и мы — трое детей) находилась на служебной даче в Быкове. В ту же ночь сотрудники НКВД приехали на дачу и произвели обыск. Был он и в московской квартире. Кабинет отца в квартире опечатали. Мать бросилась к знакомым, в прокуратуру. Все тщетно. Ни свиданий, ни передач. Полнейшая неясность.  
 
В день ареста семья (мама и мы — трое детей) находилась на служебной даче в Быкове. В ту же ночь сотрудники НКВД приехали на дачу и произвели обыск. Был он и в московской квартире. Кабинет отца в квартире опечатали. Мать бросилась к знакомым, в прокуратуру. Все тщетно. Ни свиданий, ни передач. Полнейшая неясность.  
  
 
Однажды матери позвонил следователь, сказал, что он ведет дело отца и хотел бы встретиться. При встрече сказал, что идет расследование какого-то большого дела, произошло недоразумение с А.Г. Ремейко. Он вскоре будет дома. Просил маму, якобы по поручению Александра Георгиевича, написать ему записку о семье, о здоровье сына (я тогда был нездоров). Следователь убедил маму написать, что все в порядке, чтобы успокоить Александра Георгиевича. Мама так и сделала.  
 
Однажды матери позвонил следователь, сказал, что он ведет дело отца и хотел бы встретиться. При встрече сказал, что идет расследование какого-то большого дела, произошло недоразумение с А.Г. Ремейко. Он вскоре будет дома. Просил маму, якобы по поручению Александра Георгиевича, написать ему записку о семье, о здоровье сына (я тогда был нездоров). Следователь убедил маму написать, что все в порядке, чтобы успокоить Александра Георгиевича. Мама так и сделала.  
  
Позже более опытные люди объяснили ей, что доведенный допросами и физическим воздействием советской инквизиции до полнейшего отчаяния, но еще ничего не подписавший под предъявленными ему чудовищными обвинениями отец попросил, чтобы ему показали лично написанное женой письмо (или записку) о том, что с семьей все нормально. Очевидно, эти изуверы по отработанной технологии свою задачу в отношении А.Г. Ремейко решили. Отец был сломлен».
+
Позже более опытные люди объяснили ей, что доведенный допросами и физическим воздействием советской инквизиции до полнейшего отчаяния, но еще ничего не подписавший под предъявленными ему чудовищными обвинениями отец попросил, чтобы ему показали лично написанное женой письмо (или записку) о том, что с семьей все нормально. Очевидно, эти изуверы по отработанной технологии свою задачу в отношении А.Г. Ремейко решили. Отец был сломлен». </blockquote>
  
[[File:dom_pravitelstva (1).jpg|400px|thumb|Фото: Давид Крихели]]
+
Через четыре с половиной месяца после ареста 43-летний Александр Георгиевич был приговорен к расстрелу за «участие в контрреволюционной террористической организации». Приговор был приведен в исполнение в ночь с 29 на 30 октября 1937 года.
  
Через четыре с половиной месяца после ареста 43-летний Александр Георгиевич был приговорен к расстрелу за «участие в контрреволюционной террористической организации». Приговор был приведен в исполнение в ночь с 29 на 30 октября 1937 года.
+
В 1956 году Александр Георгиевич Ремейко был полностью реабилитирован.  
  
Жена Александра Георгиевича, врач-педиатр Софья Михайловна Ремейко была арестована 4 сентября 1937 года и осуждена на восемь лет лагерей как «член семьи изменника родины». Срок отбывала в Норильске, была досрочно освобождена в сентябре 1943 года с поражением в правах и осталась жить в Норильске.
 
  
Вот что об этом пишет Олег Ремейко: «В ночь на 4 сентября 1937 года мать была арестована. В это время с нами жила бабушка Анна Пименовна — мать отца. Все комнаты в квартире, кроме детской, были опечатаны. Когда маму выводили, она успела сказать старшей дочери Галине, чтобы та срочно вызвала бабушку из Ростова-на-Дону, которая должна была нас всех срочно забрать, потому что нас могут разлучить. Галина на следующее утро отправила в Ростов телеграмму… Буквально на следующий день в квартиру заявились какие-то люди, уговаривавшие сестер по-доброму поехать в детские дома, где хорошие условия, много книг и игрушек. Но Галина очень твердо держалась маминого указания, сказав, что нас заберут родственники из Ростова… Вскоре приехала бабушка из Ростова и, проявив настойчивость, добилась разрешения и увезла всех нас в Ростов-на-Дону».
+
==Установка памятного знака "Последним адресом"==
 +
[[File:dom_pravitelstva (1).jpg|400px|thumb|Фото: Давид Крихели]]
 +
По адресу '''улица Серафимовича, 2''' находится знаменитый “Дом на набережной” – жилой комплекс ЦИК-СНК СССР, возведенный в 1927-1931 годах специально для ответственных работников ЦК ВКП(б) и правительства.
 +
Дом был построен по проекту Б.М. Иофана (он сам прожил в этом доме до 1976 года) в стиле позднего конструктивизма. В доме 12 этажей, 24 подъезда, 505 квартир. На каждом этаже в подъезде – всего по две квартиры; все они просторные, с росписью на потолках и дубовым паркетом. В комплексе были все необходимые для жизни удобства, считалось, что в доме можно жить хоть месяцами не выходя на улицу. Здесь была общественная столовая, где жильцам предлагалось поесть по специально распространяемым талонам (поэтому в самих квартирах кухни были малогабаритными), была своя прачечная, универмаг, сберкасса, отделение связи, детский сад и ясли, клуб, кинотеатр, спортивный зал. Во внутреннем дворе – газоны с фонтанами. В разные годы здесь жили партийные деятели, ветераны партии большевиков, высшие военачальники, служащие Коминтерна, выдающиеся писатели, ученые, артисты и пр.
 +
 
 +
Согласно базам «Мемориала», 242 жильца “Дома на набережной” были расстреляны в годы Большого террора.
 +
5 июня 2016 года у "Дома на набережной" [http://www.poslednyadres.ru/pictures/dpr собрались] люди, чтобы повесить таблички «Последнего адреса» [[Кольцов Михаил Ефимович (1898)|Михаилу Кольцову]] и [[Ремейко Александр Георгиевич (1894)|Александру Ремейко]]. Как это происходило, смотрите в [http://www.poslednyadres.ru/video/video71.htm видеосюжете] Евгения Шмуклера.
  
В 1956 году Александр Георгиевич Ремейко был полностью реабилитирован. Его жена – годом ранее.
+
Заявку на установку мемориального знака Михаилу Ефимовичу Кольцову подала его правнучка, текст о нем, написал Михаил Борисович Ефимов, племянник Михаила Ефимовича, сын родного брата Кольцова, известного художника-карикатуриста Бориса Ефимова.
  
5 июня 2016 года у "Дома на набережной" собрались люди, чтобы повесить таблички «Последнего адреса». Как это происходило, смотрите в видеосюжете Евгения Шмуклера.
+
В июне 2016 года участники проекта "[http://www.poslednyadres.ru/ Последний адрес]" установили первые две мемориальные таблички на этом доме: журналисту Михаилу Ефимовичу Кольцову и Александру Георгиевичу Ремейко. 23 октября 2016 были установлены еще четыре памятных знака: [[Лукина-Бухарина Надежда Михайловна (1887)]], [[Судьин Сергей Корнильевич (1894)]], [[Аболин Анс Кристапович (1891)]], [[Аболин Кристап Кристапович (1897)]].
  
 +
4 мая 2018 года на доме [http://www.poslednyadres.ru/news/news663.htm появилась] табличка памяти [[Вейцер Израиль Яковлевич (1889)|Израиля Яковлевича Вейцера]], а [https://www.poslednyadres.ru/news/news675.htm 3 июня] - [[Аросев Александр Яковлевич (1890)|Александру Яковлевичу Аросеву]] и его супруге [[Аросева Гертруда Рудольфовна (1909)|Гертруде Рудольфовне Аросевой]], [[Каменский Абрам Захарович (1885)|Каменскому Абраму Захаровичу]] и [[Халатов Артемий Багратович (1896)|Халатову Артемию Багратовичу]].
  
  
  
  
Материалы проекта "[http://www.poslednyadres.ru/news/news210.htm Последний адрес]".
+
''Материалы проекта "[http://www.poslednyadres.ru/news/news210.htm Последний адрес]".''

Текущая версия на 11:22, 6 марта 2025

Александр Георгиевич Ремейко. Фото из следственного дела.
  • Дата рождения: 1894 г.
  • Варианты ФИО: Тихомиров Александр Георгиевич
  • Место рождения: дер. Савково Иваново-Вознесенской губ.
  • Пол: мужчина
  • Национальность: русский
  • Образование: высшее
  • Профессия / место работы: член КСК при СНК СССР, руководитель оперативных групп просвещения и здравоохранения и жилищно-коммунальной.
  • Место проживания: Москва, ул. Серафимовича, д.2 (Дом правительства), кв.472.
  • Партийность: член ВКП(б)
  • Дата расстрела: 30 октября 1937 г.
  • Место смерти: Москва
  • Место захоронения: Москва, Донское кладбище

  • Мера пресечения: арестован
  • Дата ареста: 19 июня 1937 г.
  • Обвинение: участии в к. -р. террористической организации.
  • Осуждение: 29 октября 1937 г.
  • Осудивший орган: ВКВС СССР
  • Приговор: ВМН (расстрел)
  • Дата реабилитации: 23 июня 1956 г.
  • Реабилитирующий орган: ВКВС СССР
  • Основания реабилитации: за отсутствием состава преступления

  • Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; расстрельные списки; Москва, расстрельные списки - Донской крематорий

Репрессированные родственники

Биография

Страница на сайте «Сталинские расстрельные списки»

Александр Георгиевич Ремейко (Тихомиров) родился в 1894 году в деревне Савково Родниковского района Иваново-Вознесенской губернии в семье рабочих-текстильщиков, занимавшихся одновременно и земледелием. Окончил два класса начальной школы и с 14 лет работал на текстильной фабрике в городе Родики курьером при фабричной конторе.

Революционными идеями увлекся рано. В своей автобиографии, написанной в 1934 году, Ремейко писал: «С революционной литературой познакомился впервые, когда мне было 12 лет. Тогда я прочитал исторические очерки Шишко. Затем читал «Воспоминания» Дебагория-Мокриевича, журнал «Былое» и пр. 15-ти лет я получил доступ к библиотеке партийной организации при Родниковских фабриках и был связан с местными работниками-большевиками».

В возрасте 17 лет Александр Тихомиров перебрался в Москву, где поступил на научно-популярное отделение университета Шанявского, где, среди прочего, изучал биологию и право, писал стихи. Там он познакомился и сдружился с революционной молодежью. В РСДРП(б) он вступил в 1914 году, дважды сидел в тюрьме за революционную деятельность. Один из случайных псевдонимов – Ремейко – стал его фамилией на всю дальнейшую жизнь.

Февральская революция застала Александра Георгиевича в Перми. Он сразу же включился в организацию нового революционного управления губернией, однако, по-видимому, начало Гражданской войны выбило его из колеи: «В конце 1917 года, в связи с переутомлением, болезнью семьи и назначением меня районным инструктором Потребсоюза, я уезжаю в деревню. По этой причине, а также в силу имевшихся в то время колебаний и некоторого несогласия с линией партии, до осени 1918 года участия в партийной работе не принимал», – писал он в автобиографической справке. «При наступлении белых я эвакуирую семью из села к своим знакомым, а затем на лошадях еду в Пермь, куда прибыл вечером 23 декабря. Вследствие неожиданного захвата белыми Перми (в ночь с 23 на 24 декабря) я попадаю к ним, был под угрозой расстрела, сидел 13 дней в вагоне смертников, после чего был переведен в тюрьму, откуда впоследствии удалось бежать. Перейдя фронт, я работал редактором газеты, вел партийную работу. В октябре 1919 года мобилизуюсь по 30 проц. партийной мобилизации на фронт, попадаю в Красную Уральскую Дивизию… В июне 1920 года ЦК партии меня демобилизует…»

После Октябрьской революции и Гражданской войны, в которых Александр Георгиевич активно участвовал, он вел партийную и профсоюзную деятельность в Москве, Сормове, Петрограде, на Урале. В 1920-23 годах заведовал организационным отделом ВЦСПС, избирался председателем Курского и Одесского губпрофсоветов (губернский совет профессиональных союзов). С 1924 по 1930 годы находился на советской и хозяйственной работе: был последовательно председателем губисполкомов — Винницкого, Подольского, Новосибирского, Иркутского и Курского. С 1927 по 1930 год работал в Воронеже председателем облплана и заместителем предcедателя облисполкома Центральной черноземной области (ЦЧО).

В Москву Александр Георгиевич окончательно перебрался в 1930 году, когда был направлен в Институт красной профессуры, но не окончил его – был отозван для работы в ЦКК-РКИ, преобразованной впоследствии в Комиссию советского контроля (КСК). Был делегатом XV, XVI и XVII съездов ВКП(б), на последнем был избран членом КСК, членом ЦИК СССР всех семи созывов – с 1922 по 1935 годы.

Перед арестом в июне 1937 года Ремейко руководил оперативными группами просвещения и здравоохранения КСК при Совнаркоме СССР.

В своих воспоминаниях об отце, составленных по рассказам матери и сестер, младший сын Александра Георгиевича, Олег пишет:

«Летом 1937 года отец был не совсем здоров, но продолжал работать. По выходным приезжал на дачу, был, как помнит сестра Галина, в несколько подавленном состоянии. 19 июня уехал в Москву готовиться к предстоящему докладу.

В день ареста семья (мама и мы — трое детей) находилась на служебной даче в Быкове. В ту же ночь сотрудники НКВД приехали на дачу и произвели обыск. Был он и в московской квартире. Кабинет отца в квартире опечатали. Мать бросилась к знакомым, в прокуратуру. Все тщетно. Ни свиданий, ни передач. Полнейшая неясность.

Однажды матери позвонил следователь, сказал, что он ведет дело отца и хотел бы встретиться. При встрече сказал, что идет расследование какого-то большого дела, произошло недоразумение с А.Г. Ремейко. Он вскоре будет дома. Просил маму, якобы по поручению Александра Георгиевича, написать ему записку о семье, о здоровье сына (я тогда был нездоров). Следователь убедил маму написать, что все в порядке, чтобы успокоить Александра Георгиевича. Мама так и сделала.

Позже более опытные люди объяснили ей, что доведенный допросами и физическим воздействием советской инквизиции до полнейшего отчаяния, но еще ничего не подписавший под предъявленными ему чудовищными обвинениями отец попросил, чтобы ему показали лично написанное женой письмо (или записку) о том, что с семьей все нормально. Очевидно, эти изуверы по отработанной технологии свою задачу в отношении А.Г. Ремейко решили. Отец был сломлен».

Через четыре с половиной месяца после ареста 43-летний Александр Георгиевич был приговорен к расстрелу за «участие в контрреволюционной террористической организации». Приговор был приведен в исполнение в ночь с 29 на 30 октября 1937 года.

В 1956 году Александр Георгиевич Ремейко был полностью реабилитирован.

Установка памятного знака "Последним адресом"

Фото: Давид Крихели

По адресу улица Серафимовича, 2 находится знаменитый “Дом на набережной” – жилой комплекс ЦИК-СНК СССР, возведенный в 1927-1931 годах специально для ответственных работников ЦК ВКП(б) и правительства. Дом был построен по проекту Б.М. Иофана (он сам прожил в этом доме до 1976 года) в стиле позднего конструктивизма. В доме 12 этажей, 24 подъезда, 505 квартир. На каждом этаже в подъезде – всего по две квартиры; все они просторные, с росписью на потолках и дубовым паркетом. В комплексе были все необходимые для жизни удобства, считалось, что в доме можно жить хоть месяцами не выходя на улицу. Здесь была общественная столовая, где жильцам предлагалось поесть по специально распространяемым талонам (поэтому в самих квартирах кухни были малогабаритными), была своя прачечная, универмаг, сберкасса, отделение связи, детский сад и ясли, клуб, кинотеатр, спортивный зал. Во внутреннем дворе – газоны с фонтанами. В разные годы здесь жили партийные деятели, ветераны партии большевиков, высшие военачальники, служащие Коминтерна, выдающиеся писатели, ученые, артисты и пр.

Согласно базам «Мемориала», 242 жильца “Дома на набережной” были расстреляны в годы Большого террора. 5 июня 2016 года у "Дома на набережной" собрались люди, чтобы повесить таблички «Последнего адреса» Михаилу Кольцову и Александру Ремейко. Как это происходило, смотрите в видеосюжете Евгения Шмуклера.

Заявку на установку мемориального знака Михаилу Ефимовичу Кольцову подала его правнучка, текст о нем, написал Михаил Борисович Ефимов, племянник Михаила Ефимовича, сын родного брата Кольцова, известного художника-карикатуриста Бориса Ефимова.

В июне 2016 года участники проекта "Последний адрес" установили первые две мемориальные таблички на этом доме: журналисту Михаилу Ефимовичу Кольцову и Александру Георгиевичу Ремейко. 23 октября 2016 были установлены еще четыре памятных знака: Лукина-Бухарина Надежда Михайловна (1887), Судьин Сергей Корнильевич (1894), Аболин Анс Кристапович (1891), Аболин Кристап Кристапович (1897).

4 мая 2018 года на доме появилась табличка памяти Израиля Яковлевича Вейцера, а 3 июня - Александру Яковлевичу Аросеву и его супруге Гертруде Рудольфовне Аросевой, Каменскому Абраму Захаровичу и Халатову Артемию Багратовичу.


Материалы проекта "Последний адрес".