Храпач Николай Петрович (1905)
.jpg)
- Дата рождения: 1905 г.
- Варианты ФИО: Хропач Николай Петрович
- Место рождения: Днепропетровская обл., Первомайский р-н, с. Бельманка
- Пол: мужчина
- Национальность: украинец
- Социальное происхождение: из крестьян
- Образование: высшее
- Профессия / место работы: зам. начальника спецотдела Главсельмаша Наркомата машиностроения СССР
- Место проживания: г. Москва, Фрунзенская наб., д. 2/1, кв. 25
- Партийность: беспартийный
- Дата расстрела: 26 апреля 1938 г.
- Место захоронения: Московская обл., Коммунарка
- Дата ареста: 18 декабря 1937 г.
- Обвинение: к.-р. деятельности
- Осуждение: 26 апреля 1938 г.
- Осудивший орган: ВКВС СССР
- Приговор: ВМН (расстрел)
- Дата реабилитации: 8 декабря 1956 г.
- Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Москва, расстрельные списки - Коммунарка
Биография
Николай Петрович Храпач (Хропач), родился в 1905 году в селе Бельманка Екатеринославской губернии, в семье украинских крестьян. Получил высшее образование, в партии не состоял. На момент ареста, который состоялся 18 декабря 1937 года, был заместителем начальника спецотдела Главсельмаша Наркомата машиностроения СССР. Его, как и его соседей по дому, обвинили в «контрреволюционной деятельности».
Продержав в тюрьме четыре месяца, 26 апреля 1938 года Храпача приговорили к высшей мере наказания. Его имя есть в так называемых сталинских списках, и приговор ему был подписан Сталиным, Молотовым, Кагановичем и Ждановым 19 апреля 1938 года. В этот день своим росчерком они обрекли на смерть 331 человека. Приговор был приведен в исполнение незамедлительно. Ему было всего 33 года. Что стало с его женой — Полиной Ефимовной Храпач-Чужмир — и приемной дочерью Эсфирь Чужмир, неизвестно.
Храпач, Аронов и Лисин во время ареста были сотрудниками Главсельмаша, которому подчинялся, в том числе, Ростсельмаш, один из первых советских заводов по производству сельскохозяйственной техники, начавший работать в 1929 году. В конце 1930-х в результате сфабрикованных дел и следовавших за ними арестов несколько раз менялся весь руководящий состав завода. С убийством Кирова началась новая волна репрессий на промышленных предприятиях. В январе 1937 года состоялся процесс по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра», где главными обвиняемыми стали Георгий Пятаков и Карл Радек – как бывшие троцкисты и, соответственно, шпионы, диверсанты и вредители.
В сборнике ростовского краеведа Ильи Весельницкого «"Красное колесо" переехало и через Ростсельмаш: хроника террора 30-х годов» фигурирует список № 4 под названием «Работники Главсельмаша, осужденные Военной коллегией Верховного суда СССР» (список далеко не полный — Весельницкий явно черпал информацию только из тех архивных документов, которые ему удалось раздобыть). Под номером 5 там числится Михаил Иванович Лисин, дело № 964598. А дальше приводятся такие сведения: «Арестован НКВД СССР по справке на арест как участник антисоветской шпионской диверсионной вредительской организации, действовавшей в Главсельмаше. Показал, что был завербован главным инженером Главсельмаша Небылицким и осуществлял вредительскую работу по срыву производства сельхозмашин, задержке в финансировании, когда работал в главке, срыву выпуска комбайнов на Ростсельмаше, не ремонтировалось умышленно оборудование, были задержки с отправкой режущего инструмента».
Истоки дела можно найти в рассказе того же Весельницкого о начале преследований второго директора Ростсельмаша Давида Марковича Карташева, также жителя дома № 2/1 на Фрунзенской набережной, до назначения на должность в Ростов работавшего в Главсельмаше (табличка Карташеву была установлена в ноябре 2018 года. Подробнее о нем можно прочитать здесь: «19 декабря 1937 года состоялось <…> заседание расширенного пленума Сталинского райкома ВКП(б) <…> Повестка дня – сообщение секретаря горкома Васильева и оргвопросы <…> О Карташеве он говорит, что "Карташевым раньше начали заниматься <…> его дела показывают, что он является продолжателем дела Глебова-Авилова (первого директора Ростсельмаша, арестованного в 1936 году и расстрелянного 13 марта 1937 года по обвинению в террористической деятельности. – прим. ред.) и имел связь с Главком. С места: "Когда приехал сюда Карташев, он привез Лисина, и не есть ли это маневр, когда почувствовал, что ему придется пойти туда, где он сейчас, то Лисин был отпущен в Москву?"».
И далее: «В архиве сохранились "Материалы о вредительстве в цехе ковкого чугуна" от апреля 1937 года. Секретарь парткома цеха Щербиникин пишет о руководителях цеха Небылицком – начальнике цеха, Касаткине – инженере, заведующем техническим отделом, Кулове – инженере по рационализации, что вся эта группа безнаказанно орудует и продолжает вредительство, благодаря тому, что имеет опору в Главке (Главсельмаш), там работает главным инженером Небылицкий, брат нашего Небылицкого, который оказывает известное влияние на руководящие круги нашего завода, в результате чего этот вредитель остается до сих пор не разоблаченным и творит гнусные дела».
Первым из этой «группы вредителей» был арестован главный инженер Главсельмаша Яков Борисович Небылицкий – 20 сентября 1937 года. Потом Карташев – 17 декабря 1937-го. Лисин почти годом позже – 17 августа 1938-го. Но 27 сентября Лисин уже расстрелян, а Небылицкого держали под следствием почти два года, очевидно, привлекая по «его делу» все новых и новых людей. Его обвинили в том, что он был участником антисоветской организации троцкистов и правых, созданной в Главсельмаше по заданию Пятакова, и расстреляли 17 июня 1939 года.
Не исключено, что Храпач и Аронов проходили по тому же самому делу или по похожему: Ростсельмаш и Главсельмаш давали богатую почву для фабрикации «дел».
Все трое главсельмашевцев, проживавших в доме № 2/1 по Фрунзенской набережной, были полностью реабилитированы в 1956 году.
В 1956 году Илья Борисович Небылицкий (брат Якова Борисовича), приговоренный к году исправительно-трудовых работ, но в 1940 году освобожденный по суду, был допрошен по делу Глебова-Авилова в качестве свидетеля и, как пишет Весельницкий, пояснил, «как добывались "признательные" показания по факту участия в контрреволюционной деятельности. Такие показания давались Небылицким с целью сохранения здоровья, так как "продолжали вызывать по ночам, ставили в кабинете, и я стоял часами на месте, а к утру отпускали в камеру, где спать не разрешали. Выбившись из сил через неделю после ареста, я стал сочинять всякие измышления о своей "преступной" деятельности на заводе (какой в действительности никогда не занимался)».
Установка памятного знака "Последним адресом"
Пятиэтажный дом по адресу Фрунзенская набережная, 2/1 был построен в 1926-1932 годах по проекту архитектора А. Плигина в стиле конструктивизма.
Согласно базам «Мемориала», не менее семи жильцов этого дома стали жертвами политических репрессий в годы Большого террора. 11 ноября 2018 года "Последний адрес" установил таблички в память Давида Марковича Карташева, Захара Григорьевича Сушкова, Ефима Львовича Шапиро. Затем заявку на установку памятных знаков оставшимся четверым подал наш волонтер и друг проекта Денис Пекарев, который когда-то жил неподалеку от дома № 2/1. Его отец, Александр Васильевич Пекарев, в начале 1920-х годов, спасаясь от голода в деревне, перебрался в Москву, где в то время работал на стройке его дядя. Дядя как раз и строил жилой дом на Фрунзенской набережной (тогда еще Хамовнической), поэтому Денис знал этот дом с детства. О самих же репрессированных известно крайне мало: в нашем распоряжении есть только анкетные данные, а сами следственные дела находятся в архиве ФСБ, и доступ к ним возможен только близким родственникам. К счастью, родственники одного из погибших – Ивана Петровича Жуковского –живы и они смогли рассказать нам о некоторых подробностях его жизни.
21 апреля 2019 года на доме появились еще четыре таблички: Николая Петровича Храпача, Владимира Львовича Аронова, Михаила Ивановича Лисина, Ивана Петровича Жуковского.
Церемония установки таблички «Последнего адреса» - фото, видео
По материалам проекта "Последний адрес"