Рулле Виктор Эдгардович (1906)

Виктор Эдгардович Рулле с женой Зоей Георгиевной.

• Дата рождения: 1906 г.
• Место рождения: г. Ленинград
• Пол: мужчина
• Национальность: немец
• Профессия / место работы: старший конструктор технического отдела завода № 194 им. Марти
• Место проживания: г. Ленинград, ул. Халтурина, д. 15, кв. 17.
• Партийность: б/п

• Дата расстрела: 5 ноября 1937 г.

---

• Дата ареста: 6 апреля 1937 г.
• Обвинение: 58, п. 6 УК РСФСР
• Осуждение: 29 октября 1937 г.
• Осудивший орган: Комиссия НКВД и прокуратуры СССР

---

• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Ленинградский мартиролог: 1937-1938; Центр "Возвращенные имена"

Установка памятного знака "Последним адресом"

От дома № 14 по Дворцовой набережной (он же – Миллионная, 15) ничего не сохранилось. 9 сентября 1941 года во время бомбардировки Ленинграда это здание была разрушено, а после войны на его месте построено новое строение, перекрывающее сразу три дома, – 12, 14, 16 по набережной, которая в 1930-е годы называлась набережной 9-го января. Здесь до ареста проживала семья кораблестроителя Виктора Эдгардовича Рулле.

Виктор Эдгардович Рулле родился в 1906 году в Петербурге. С 1924 по 1927 годы работал на заводе «Красный треугольник». В 1932 году он закончил Ленинградский кораблестроительный институт, до 1937 года работал в 4-м секторе технического отдела судостроительного завода № 194 им. Марти (ныне ГУП «Адмиралтейские верфи») – конструктором, затем старшим конструктором. Виктор Эдгарович принимал участие в проектировании крейсера «Киров» и торпедных катеров, которые отлично зарекомендовали себя в период Великой Отечественной войны.

Сын Рулле, Эрик Викторович вспоминает: «Отца своего я помню. Он был жизнерадостным, интеллигентным, высокообразованным человеком. Прекрасно говорил и писал на русском, английском и немецком языках, хуже на французском. Много отдавал времени работе, посещал театры, музеи, много времени уделял Публичной библиотеке, играл на рояле.

Помню и отдельные моменты, проведенные с ним. Один раз мы с ним ездили гулять в Шувалово-Озерки, очень хорошо запомнилось, когда мы, уставшие, сели на какое-то поваленное дерево на берегу озера и с удовольствием уплетали бутерброды с колбасой. Недалеко за озером проходила железная дорога, и слышались свистки паровозов. Стоял прекрасный солнечный день, на небе ни облачка, и какая-то торжественная тишина. Другой раз, когда мы с бабушкой и мамой были на даче в деревне Войсковицы под Волосовом, он примчался к нам на воскресенье с электрички, весь обвешанный «авоськами» с продуктами и подарками. Выглядел со стороны, как в то время называли, «дачным мужем».

Однажды мы с ним совершили экскурсионную поездку на теплоходе до Шлиссельбурга и обратно. С интересом осмотрели крепость Орешек. Он увлеченно рассказывал о строительстве новых торпедных катеров. Говорил, что его за проектирование должны представить к ордену. Были мы с ним и мамой в гостях у его друга Берга Акселя Ивановича, будущего академика и адмирала. Аксель Иванович демонстрировал нам в комнате радиоуправляемый самолет, моноплан-истребитель. В самолете сидел плюшевый медведь с пристегнутым парашютом. Самолет разбежался по паркету и поднялся в воздух, сделал несколько кругов и какие-то фигуры пилотажа. Затем он сделал «мертвую петлю» и приземлился. Во время «мертвой петли» медведь выпал из самолета и спустился на парашюте на паркет. Мы были удивлены и восхищены увиденным.

Однажды отец сказал мне, чтобы я стал на подоконник и смотрел на Неву в районе 11 часов утра. Подоконник я очень любил. Окно было громадное, смотрело на шпиль Петропавловской крепости (мы жили в доме бывшего Английского собрания), и я всегда смотрел, как на праздники приходили боевые корабли, а затем с флагами расцвечивания стояли на бочках. Перед окном проходила пехота, кавалерия и бронетехника, возвращаясь после парада с площади Урицкого (Дворцовая) по набережной 9 Января (Дворцовой). В районе одиннадцати я увидел, как по Неве шел торпедный катер от Кировского моста в сторону Дворцового, на борту стоял в пальто мой отец и махал белым шарфом.

Я помню, как дома собирались друзья моего отца и знакомые. Было всегда весело. Танцевали, пели песни, читали стихи. Отец играл на рояле. Больше всего любил полонез Огинского…

В 1937 году, когда мы с бабушкой Головановой Устиньей Васильевной были на даче на озере Селигер, приехала в слезах мама. Она рассказала, что при испытаниях торпедного катера в районе Толбухина маяка катер наскочил на камни, испытатели вплавь добрались до маяка. Отец простудился, заболел крупозным воспалением легких и скончался.

Я хотел пойти по стопам своего отца – стать военным кораблестроителем. Но судьба распорядилась иначе. После окончания 1-го Балтийского высшего военно-морского училища я стал офицером-подводником и пошел по командной линии. В 1951 году в училище мне предложили вступить в партию. Я обрадовался и, придя домой в увольнение, рассказал об этом маме. Через день меня вызвал к себе начальник училища. Он сказал, что к нему приходила моя мама и поведала, что мой отец в 1937 году был арестован органами НКВД и где он находится, неизвестно. А я об этом ничего не знал, верил, что отец умер от воспаления легких, так как у мамы было свидетельство о его смерти, выданное в 1946 году. В партию меня не приняли, сняли с должности старшины класса, но из училища не отчислили. После окончании училища я 33 года прослужил на Северном флоте и уволился в 1987 году в звании капитан 1-го ранга с должности заместителя начальника эскадры подводных лодок КСФ. Но мне постоянно хотелось узнать правду об отце.

Фото: Наталья Шкуренок

В 1956 году, будучи помощником командира подводной лодки, я написал письмо председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову с просьбой сообщить, где мой отец. В ответе значилось, что он посмертно реабилитирован, но документов я не видел. О прибытии ответа мне рассказал мой старший помощник командира В. П. Рыков, когда я вернулся из отпуска. Ответ вскрыли без меня и куда-то затеряли.

В 1989 году, находясь в запасе, я снова обратился с письменным запросом насчет отца, уже в военную прокуратуру. Вскоре меня пригласили в «Большой дом» на Литейном и ознакомили с документами дела по обвинению отца и еще четырех неизвестных мне людей (один из них генерал). В папке был подшит приговор «двойки» к расстрелу всех проходивших по этому делу. Мне выдали дубликат справки о реабилитации отца».

Виктор Эдгардович Рулле был арестован 6 апреля 1937 года. Он пошел по так называемому списку немецких шпионов № 1 и расстрелян 5 ноября 1937 года.

Вместе с ним по тому же списку расстреляны его коллеги: копировщица технического отдела завода Ирина Сергеевна Енько-Даровская (в предписании на расстрел Енько-Доровская), конструктор технического отдела Алексей Николаевич Кучеров, заведующий планово-распределительным бюро цеха № 5 Борис Алексеевич Михалянис, начальник отдела снабжения СКБ НКОП Яков Соломонович Ласкин. 19 ноября расстрелян и брат Михаляниса – красноармеец Сергей Алексеевич Михелянис. По тому же делу проходили конструктор завода Никита Георгиевич Алексанов, модельщик цеха № 2 Михаил Михайлович Иванов и секретарь 3-го отдела ЦКБ-17 Мария Алексеевна Иванова. Они расстреляны 3 января 1938 года по так называемому списку немецких шпионов № 4.

В 1958 году дело по обвинению Виктора Эдгардовича Рулле было пересмотрено Военным трибуналом Ленинградского военного округа и прекращено за отсутствием состава преступления.

Материалы проекта "Последний адрес".

Возвращенные имена

Рулле Виктор Эдгардович, 1906 г. р., уроженец и житель г. Ленинград, немец, беспартийный, старший конструктор технического отдела завода N 194 им. Марти, проживал: ул. Халтурина, д. 15, кв. 17. Арестован 6 апреля 1937 г. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР 29 октября 1937 г. приговорен по ст. 58-6 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Ленинград 5 ноября 1937 г.

---

К ИСТОРИИ СЕМЬИ РУЛЛЕ

Мой отец, Рулле Виктор Эдгардович, родился 16 октября 1906 г. в Санкт-Петербурге. Учился в школе. С 1924 по 1927 г. работал на заводе «Красный треугольник». В 1932 г. закончил Ленинградский кораблестроительный институт. В 1932—37 годах работал в 4-м секторе технического отдела судостроительного завода № 194 им. Марти (ныне ГУП «Адмиралтейские верфи») — конструктором, старшим конструктором. Принимал участие в проектировании крейсера «Киров» и торпедных катеров, которые отлично зарекомендовали себя в период Великой Отечественной войны.

Арестован 6 апреля 1937 г. Осуждён по ст. 58-6 (обвинительное заключение от 25 октября 1937 г.). Приговор приведён в исполнение — расстрелян 5 ноября 1937 г. Похоронен предположительно на Левашовском мемориальном кладбище. 26 мая 1958 г. дело по обвинению отца было пересмотрено Военным трибуналом Ленинградского военного округа. Постановление Комиссии НКВД и Прокуратуры СССР от 29 октября 1937 г. в отношении Рулле Виктора Эдгардовича отменено и дело прекращено за отсутствием состава преступления.

Отец Виктора Эдгардовича, мой дед Эдгар Иванович Рулле, родился в 1873 г. в г. Риге. В 1893 г. окончил классическую гимназию. С 1901 по 1903 г. делопроизводитель в Управлении Двора Его Императорского Высочества Великого Князя Петра Николаевича Романова. В 1903 г. стал почётным гражданином Санкт-Петербурга. В 1915 г. имел чин титулярного советника, был награждён орденом св. Станислава 3-й степени. С 1917 г. судьба его неизвестна.

Мать Виктора Эдгардовича, моя бабушка Евгения Викторовна Рулле, родилась в 1876 г. До Великой Отечественной войны работала в здравобъединении им. Ленправды.

Моя мама, Зоя Георгиевна Рулле (с 1947 г. снова на девичьей фамилии Голованова), родилась 11 февраля 1908 г. в Санкт-Петербурге. После окончания средней школы с 1933 г. работала на заводе «Союзстроймеханизация» в Ленинграде. С марта 1942 по май 1944 г. в эвакуации. С мая 1944 г. проживала и работала в Ленинграде. Секретарь директора Дачного треста (1945 г.), треста Сантехгазстрой (1947 г.). С мая 1950 г. по июнь 1963 г. секретарь директора, зав. отделом кадров и воинского учёта Большого академического театра кукол. С 1963 г. на пенсии. 30 апреля 1979 г. скончалась, похоронена на Южном кладбище.

Отца своего я помню. Он был жизнерадостным, интеллигентным, высокообразованным человеком. Прекрасно говорил и писал на русском, английском и немецком языках, хуже на французском. Много отдавал времени работе, посещал театры, музеи, много времени уделял Публичной библиотеке, играл на рояле. Помню и отдельные моменты, проведённые с ним. Один раз мы с ним ездили гулять в Шувалово-Озерки, очень хорошо запомнилось, когда мы, уставшие, сели на какое-то поваленное дерево на берегу озера и с удовольствием уплетали бутерброды с колбасой. Недалеко за озером проходила железная дорога и слышались свистки паровозов. Стоял прекрасный солнечный день, на небе ни облачка, и какая-то торжественная тишина. Другой раз, когда мы с бабушкой и мамой были на даче в деревне Войсковицы под Волосовом, он примчался к нам на воскресенье с электрички, весь обвешанный «авоськами» с продуктами и подарками. Выглядел со стороны, как в то время называли, «дачным мужем».

Однажды мы с ним совершили экскурсионную поездку на теплоходе до Шлиссельбурга и обратно. С интересом осмотрели крепость Орешек. Он увлечённо рассказывал о строительстве новых торпедных катеров. Говорил, что его за проектирование должны представить к ордену. Были мы с ним и мамой в гостях у его друга Берга Акселя Ивановича, будущего академика и адмирала. Аксель Иванович демонстрировал нам в комнате радиоуправляемый самолёт, моноплан-истребитель. В самолёте сидел плюшевый медведь с пристёгнутым парашютом. Самолёт разбежался по паркету и поднялся в воздух, сделал несколько кругов и какие-то фигуры пилотажа. Затем он сделал «мёртвую петлю» и приземлился. Во время «мёртвой петли» медведь выпал из самолёта и спустился на парашюте на паркет. Мы были удивлены и восхищены увиденным.

Однажды отец сказал мне, чтобы я стал на подоконник и смотрел на Неву в районе 11 часов утра. Подоконник я очень любил. Окно было громадное, смотрело на шпиль Петропавловской крепости (мы жили в доме бывшего Английского собрания), и я всегда смотрел, как на праздники приходили боевые корабли, а затем с флагами расцвечивания стояли на бочках. Перед окном проходила пехота, кавалерия и бронетехника, возвращаясь после парада с площади Урицкого (Дворцовая) по набережной 9 Января (Дворцовой). В районе одиннадцати я увидел, как по Неве шёл торпедный катер от Кировского моста в сторону Дворцового, на борту стоял в пальто мой отец и махал белым шарфом.

Я помню, как дома собирались друзья моего отца и знакомые. Было всегда весело. Танцевали, пели песни, читали стихи. Отец играл на рояле. Больше всего любил полонез Огинского. Его друзья, однокашники по Корабелке — Дылёвы, Мурановы, Черновы. Александр Дмитриевич Чернов (отец его жены известный в Ленинграде профессор отоларинголог Ундриц Вильгельм Фомич) помогал нам с мамой после смерти отца. Приходили как-то, помню, путешественники, рассказывали про исследования Севера. Частенько бывала с мужем Рулле Ирина Павловна (её отец — известный в Ленинграде профессор-гинеколог Рулле Павел Иванович — родной брат моего деда Рулле Эдгара Ивановича).

В 1937 г., когда мы с бабушкой Головановой Устиньей Васильевной были на даче на озере Селигер, приехала в слезах мама. Она рассказала, что при испытаниях торпедного катера в районе Толбухина маяка катер наскочил на камни, испытатели вплавь добрались до маяка. Отец простудился, заболел крупозным воспалением лёгких и скончался.

Я хотел пойти по стопам своего отца — стать военным кораблестроителем. Но судьба распорядилась иначе. После окончания 1-го Балтийского высшего военно-морского училища в 1953 г. я стал офицером-подводником и пошёл по командной линии. В 1951 г. в училище мне предложили вступить в партию. Я обрадовался и, придя домой в увольнение, рассказал об этом маме. Через день меня вызвал к себе начальник училища. Он сказал, что к нему приходила моя мама и поведала, что мой отец в 1937 г. был арестован органами НКВД, и где он находится, неизвестно. А я об этом ничего не знал, верил, что отец умер от воспаления лёгких, так как у мамы было свидетельство о его смерти, выданное в 1946 г. В партию меня не приняли, сняли с должности старшины класса, но из училища не отчислили. После окончании училища я 33 года прослужил на Северном флоте (являясь «жителем блокадного Ленинграда», я принимал непосредственное участие в «холодной войне» и проведении ядерных испытаний на Новой Земле) и уволился в 1887 г. в звании капитан 1-го ранга, с должности заместителя начальника эскадры подводных лодок КСФ. Но мне постоянно хотелось узнать правду об отце.

В 1956 г., будучи помощником командира подводной лодки, я написал письмо председателю Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилову с просьбой сообщить, где мой отец. В ответе значилось, что он посмертно реабилитирован, но документов я не видел. О прибытии ответа мне рассказал мой старший помощник командира В. П. Рыков (впоследствии Герой Социалистического Труда), когда я вернулся из отпуска. Ответ вскрыли без меня и куда-то затеряли.

Дважды судьба сводила мою службу с местом работы отца.

В 1958 г. наша подводная лодка, на которой я был старшим помощником командира, прибыла на ремонт на «Адмиралтейские верфи» — бывший завод № 194 им. Марти. И ещё раз — в 1964 г., когда я на этом же предприятии, уже в должности командира подводной лодки, принимал от промышленности новую подводную лодку.

В 1989 г., находясь в запасе, я снова обратился с письменным запросом насчёт отца, уже в военную прокуратуру. Вскоре меня пригласили в «Большой дом» на Литейном и ознакомили с документами дела по обвинению отца и ещё четырёх неизвестных мне людей (один из них генерал). В папке был подшит приговор «двойки» к расстрелу всех проходивших по этому делу. Мне выдали дубликат справки о реабилитации отца (посмертно).

Многие наши родные погибли в Блокаду.

Дед Голованов Георгий Яковлевич (1875—1941) после революции проживал со своей семьёй на набережной 9 января в здании бывшего Английского собрания. Там жили его жена Голованова Устинья Васильевна (1882—1953), мои мама и папа и я, брат моей мамы Голованов Михаил Георгиевич с женой Софьей и брат моей мамы Голованов Сергей Георгиевич. 9 сентября 1941 г. в наш дом попала авиабомба. Погиб дед Георгий Яковлевич и тётя Соня. Остальные были на работе. Дед был участником 1-й Мировой войны. Служил в пехоте. Под Краковом взял в плен 5 австрийских солдат, за что получил орден св. Георгия 4-й степени. Перед Великой Отечественной войной он работал гардеробщиком в парикмахерской на ул. Халтурина (Миллионная). Даже сыграл в игровом фильме роль американского безработного. На седьмой день бомбёжки деда Георгия Яковлевича без головы и правой кисти и тётю Соню откопали. Где похоронили, неизвестно.

Старший сын деда, Павел Георгиевич, скончался в марте 1942 г. от голода прямо в цеху. Он был начальником цеха завода им. Жданова. Похоронен на Серафимовском кладбище.

Так же в марте 1942 г. от голода скончалась моя бабушка по отцу Рулле Евгения Викторовна, она проживала на набережной Фонтанки, 64, кв. 11. Эту бабушку я помню очень слабо. Несколько раз были у неё дома в гостях вместе с мамой. Это была очень милая интеллигентная женщина. Свободно владела русским, английским и немецким языками. Помню, что она очень грустила о несвоевременно ушедшем из жизни своём сыне — моём отце Рулле Викторе Эдгардовиче.

В марте 1942 г. бабушку Устинью Васильевну, мою маму и меня эвакуировали в Удмуртскую АССР. Нас там называли почему-то не эвакуированные, а «ковыренные».

Всю блокаду безвыездно прожили в Ленинграде родной брат моего деда профессор-гинеколог Рулле Павел Иванович (1878—1957) и его жена Екатерина Яковлевна (1883—1978), в блокаду и по 1946 г. она была медсестрой 169-го военного госпиталя.

Эрик Викторович Голованов, С.-Петербург

Виктор Эдгардович Рулле расстрелян 5 ноября 1937 г. по так называемому Списку немецких шпионов № 1. Вместе с ним по тому же списку расстреляны его коллеги: копировщица технического отдела завода Ирина Сергеевна Енько-Даровская (в предписании на расстрел Енько-Доровская), конструктор технического отдела Алексей НиколаевичКучеров, зав. планово-распределительным бюро цеха № 5 Борис АлексеевичМихалянис, а также нач. отдела снабжения СКБ НКОП Яков СоломоновичЛаскин.19 ноября расстрелян брат Михаляниса — красноармеец Сергей АлексеевичМихелянис. Все помянуты в 3-м томе «Ленинградского мартиролога».

По тому же делу проходили конструктор завода Никита ГеоргиевичАлексанов, модельщик цеха № 2 Михаил МихайловичИванов и секретарь 3-го отдела ЦКБ-17 Мария Алексеевна Иванова. Они расстреляны 3 января 1938 г. по так называемому Списку немецких шпионов № 4. Помянуты в данном томе.

Германский подданный Георгий Рейнгольдович Папендик, женатый на сестре Михаляниса, был выслан из СССР.

Все реабилитированы, шпионами не были.

Инженер-флагман 2-го ранга доктор технических наук Аксель Иванович Берг (1893—1979) был арестован в декабре 1937 г. В заключении работал по специальности. В мае 1940 г. реабилитирован и восстановлен на службе и в звании.

Михаил Георгиевич Голованов, Павел Георгиевич Голованов и Евгения Викторовна Рулле помянуты в многотомной Книге памяти «Блокада, 1941—1944, Ленинград».

Анатолий Разумов