Людеман Макс Оттович (1906)

Людеман М.О.jpg
  • Дата рождения: 1906 г.
  • Место рождения: Германия, г. Берлин
  • Пол: мужчина
  • Национальность: немец
  • Гражданство (подданство): СССР
  • Социальное происхождение: из рабочих
  • Образование: среднее
  • Профессия / место работы: станкозавод им.Орджоникидзе, цех №1: ст. мастер
  • Место проживания: Москва, 5-й Донской проезд, д. 21а, кв. 11
  • Партийность: б/п
  • Дата расстрела: 7 апреля 1938 г.
  • Место смерти: Московская обл., Бутово
  • Место захоронения: Московская обл., Бутово
  • Мера пресечения: арестован
  • Дата ареста: 7 февраля 1938 г.
  • Обвинение: шпионской деятельности
  • Осуждение: 27 марта 1938 г.
  • Осудивший орган: Комиссией НКВД СССР
  • Приговор: ВМН (расстрел)
  • Дата реабилитации: 6 апреля 1957 г.
  • Архивное дело: том II, стр.205, место хранения дела - ГА РФ.
  • Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Москва, расстрельные списки - Бутовский полигон; Книга А.Ю. Ватлина «“Ну и нечисть”: немецкая операция НКВД в Москве и Московской области»
  • Примечание: Дело велось УНКВД Московской области, 4 отдел. Дата приезда в СССР: 1931 ноябрь.

Биография

Макс Оттович Людеман родился в Берлине в 1906 году в семье рабочих. Получил среднее образование.

В Советский Союз Людеман приехал не позже 1931 года, начал работу на заводе № 8 им. Калинина в Подлипках. Позже он был переведен на работу на Станкозаводе на должность старшего мастера цеха № 1. За годы работы на заводе он окончил рабфак, в партию не вступил, но был «сочувствующим ВКП(б)» (из анкеты арестованного – ред.). Людеман, как и многие немецкие рабочие Станкозавода, принял советское гражданство, женился на русской женщине, которая работала библиотекарем одного из московских вузов. 16 февраля 1937 года у них родился сын. А еще через год – 17 февраля 1938 года – Макса Людемана арестовали.

В предъявленных обвинениях Людеману приписали участие в организации «Гитлер-Югенд», основу которой якобы составили молодые рабочие московских предприятий немецкой национальности, учителя, выпускники и учащиеся московской школы им. К.Либкнехта, а также шпионскую деятельность в пользу Германии. При этом начало вербовки в фашистскую молодежную организацию было отнесено к 1931 году, ко времени работы в Подлипках, хотя это расходилось с «показаниями» допрошенных арестованных рабочих Станкозавода, из которых следовало, что Макса Людемана было предложено привлечь к деятельности организации осенью 1937 года. Указывалось, что сведения шпионского характера он передавал Фрицу Поллаку, жившему в Москве в Ананьевском переулке и проходившему по тому же делу. И в этом случае ему припомнили работу на оборонном заводе: сообщение сведений не только о производственной жизни Станкозавода, но и «о цехе № 2 завода № 8, где выпускали пушки калибра 3,14 и 11, каким оборудованием оснащен цех и по Мытищинскому вагоностроительному заводу». Дежурным обвинением было и распространение среди иностранных рабочих фашистской агитации, антисоветской клеветы, а также фашистских газет, которые он «получал из германского посольства».

27 марта постановлением НКВД и Прокурора СССР Макс Людеман был приговорен к расстрелу, приговор был приведен в исполнение 7 апреля 1938 года. Ему было 32 года.

Макс Оттович Людеман был посмертно реабилитирован в 1957 году за отсутствием состава преступления.

Установка памятного знака "Последним адресом"

Фото: Марина Бобрик


В июле 1930 года у Окружной железной дороги между Калужской и Шаболовской улицами, в переплетении Донских переулков и тупиков, московские власти выделили участок в 22 гектара для будущего станкостроительного завода. Два соединенных вместе четырехэтажных кирпичных дома по адресу 5-й Донской проезд, 21а (ныне – улица Орджоникидзе, 5, стр. 3) строились одновременно с заводом для представителей фирм-поставщиков оборудования.

Позднее этот дом прозвали «Дом Ино», поскольку в нем селили иностранных рабочих Станкостроя, приехавших в Москву по соглашениям с фирмами-поставщиками оборудования для завода. Среди них было много немцев и венгров. Многие из них сначала участвовали в строительстве завода, жилых корпусов, здания медсанчасти, а затем работали на самом заводе, который был пущен в декабре 1932 года. Большинство иностранных рабочих и специалистов, которые остались в Москве после окончания строительства завода, со временем получили советское гражданство и не избежали печальной участи своих советских коллег по заводу, пострадавших в годы Большого террора.


Летом 1937 года в Москве, Ленинграде и других городах начались т.н. «национальные» операции НКВД против поляков, немцев, латышей и представителей других национальностей. 20 июля Сталин пишет записку к постановлению Политбюро ВКП (б), с которой и начались репрессии против немцев: «Предложить т. Ежову дать немедля приказ по органам НКВД об аресте всех немцев, работающих на оборонных заводах (артиллерийские, снарядные, винтовочно-пулеметные, патронные, пороховые и т.п.), и высылке части арестованных за границу». Через пять дней всем управлениям НКВД был разослан приказ Ежова № 00439, в котором, в частности, говорилось: “Агентурными и следственными материалами последнего времени доказано, что германский Генеральный штаб и Гестапо в широких размерах организуют шпионскую и диверсионную работу на важнейших, и в первую очередь оборонных, предприятиях промышленности, используя для этой цели осевшие там кадры германских подданных. Агентура из числа германских подданных, осуществляя уже сейчас вредительские и диверсионные акты, главное внимание уделяет организации диверсионных действий на период войны и в этих целях подготавливает кадры диверсантов". 1 февраля 1938 года Ежов издает распоряжение № 233 о продлении всех «национальных» операций до 15 апреля 1938 года.

Под этот молот репрессий попали и многие жильцы «Дома Ино».

Заявку на установку 15 памятных знаков на фасаде этого дома подали нам учителя истории и выпускники московской школы № 1450 "Олимп" разных лет. Они же добились согласия жителей дома и провели огромную работу по поиску и сбору информации, документов, фотографий, живых свидетельств, а также по поиску родственников погибших. Первая мемориальная табличка с именем Эвальда Риппергера появилась на доме в октябре.

18 декабря 2016 года "Последний адрес" установил памятные знаки еще 14 жильцам этого дома Отто Павловичу Никсдорфу, Фреду Кирилловичу Смольскому, Карлу Карловичу Шильскому, Елизару Эммануиловичу Левину Вильгельму Вильгельмовичу Бетлингу, Иоганну Михайловичу Вельзеру, Иосифу Ивановичу Бата, Иосифу Игнатьевичу Гроссу, Максу Оттовичу Людеману, Якову Дановичу Дубовскому, Отто Карловичу Эйкенбергу, Марку Михайловичу Дорину, Калману Калмановичу Греч, Фрицу Августовичу Абрамовскому.

9 апреля 2017 года на доме появился памятный знак Альфреду Фридриховичу Абрамовскому.

По материалам проекта "Последний адрес"