Пилипенко Борис Кузьмич (1892)

Борис Кузьмич Пилипенко. Фото нач 1930-х г.

Дата рождения: 16 июля 1892 г.
Место рождения: г. Чернигов
Пол: мужчина
Национальность: украинец
Гражданство (подданство): СССР
Социальное происхождение: Сын писаря мирового судьи д.Андреевка, Черниговской губернии
Образование: высшее
Профессия / место работы: научный работник Всеукраинского исторического музея им. Шевченко; Отбывал наказание в Соловках.
Место проживания: г. Чернигов; г. Харьков; г. Киев
Партийность: эсер

Дата расстрела: 3 ноября 1937 г.
Место смерти: в Карелии (Сандармох)
Место захоронения: Сандармох, Медвежьегорский район, Карелия

Аресты

Где и кем арестован: ОГПУ г.Киев
Дата ареста: 25 февраля 1933 г.
Обвинение: по делу «Украинской военной организации»
Статья: 54-2-8-11 УК УССР
Приговор: дело прекращено
Дата прекращения дела: 11 мая 1934 г.
Дата освобождения: 11 мая 1934 г.
Основания освобождения: Недостаточность улик

Где и кем арестован: ОГПУ г.Киева
Дата ареста: 20 апреля 1935 г.
Осуждение: 14 февраля 1936 г.
Осудивший орган: Военный трибунал Киевского Военного округа
Статья: 54-2-8-11 УК УССР
Приговор: 7 лет ИТЛ
Место отбывания: Соловецкий лагерь (Слаг)

Где и кем арестован: СЛОН
Дата ареста: август 1937 г.
Осуждение: 9 октября 1937 г.
Осудивший орган: Особая тройка УНКВД Ленинградской области
Статья: 54-2-8-11 УК УССР
Приговор: ВМН (расстрел)
Реабилитирующий орган: реабилитирован

Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Ленинградский мартиролог: 1937-1938; Мемориальное кладбище «Сандормох»; Ленинградский мартиролог - т. 6
Примечание: *(Одновременно расстреляны его однодельцы М. Н. Вороной, Н. К. Зеров и П. П. Филиппович

Биография

Борис Пилипенко родился 16 июля 1892 г. (по другим данным - 18 июля) в Чернигове. Его отец - Кузьма Пилипенко - служил деловодом мирового судьи села Андреевка, Слабинской волости, Черниговской губернии; а мать была сельской учительницей. Позднее, когда отец был переведён в Чернигов писарем мирового суда, из-за нехватки средств не имея возможности перебраться к нему в город, жена с сыном ещё долгое время оставались жить в Андреевке. Именно сельская жизнь Андреевки и черниговского Полесья, с её сказками и легендами, узорчатостью вышиванок и писанок, мастерством гончаров и художников по росписи домашнего кафеля сформируют культуру и характер Бориса. Уже тогда, будучи мальчиком, он впервые попробует себя в лепке глиняных игрушек и сделает первые зарисовки.

К 1901 году отец наконец-то перевозит семью из Андреевки в Чернигов, где 9-летнего Бориса отдают на обучение в городскую мужскую гимназию.

Будучи разносторонне одаренным и талантливым ребёнком, Борис параллельно берет уроки академической живописи у черниговского художника, Ивана Григорьевича Рашевского.

Получив в 1911 году аттестат зрелости, юноша, под влиянием отца, решает связать своё будущее с юриспруденцией. Однако, средств на образование сына в семье нет, и он поступает на службу в Черниговское отделение Крестьянского банка: днём работает счетоводом, а вечерами готовится к вступительным испытаниям.

В 1912 г. Борис представляет свои первые живописные работы на модной в то время городской художественной выставке. Его творческие успехи как начинающего художника ярко выраженного этнографического направления высоко оценены, и Пилипенко принимают в члены Черниговского общества художников. В спецфонд Государственного художественного музея УССР в сентябре 1937 г. были переданы две картины кисти Пилипенко: “Крестьянин” и “Расправа на селе” (ныне Национальный художественный музей. Оп. 1. № 131. Арк. 6). В том же 1912 году Борис Пилипенко, успешно выдержав экзамены, зачислен на юридический факультет киевского Императорского университета Святого Владимира. Постоянная нужда заставляет молодого студента искать подработку. Первое время он продолжает работу в банке, а два года спустя поступает на службу статистиком при Черниговском губернском земстве.

Однако, главное увлечение Бориса - это история и культура своего края. Первым его наставником на этом поприще становится русский и украинский историк, геральдист, генеалог и составитель «Малороссийского родословника» Вадим Львович Модзалевский (1882 – 1920). В 1911 – 1912 гг. Модзалевский служит директором черниговского Музея украинских древностей им. В.В.Тарновского. Во время их совместной работы Модзалевский сумел передать ученику свои профессиональные знания и опыт научной музейной работы. Под его чутким руководством Пилипенко постигает азы работы с архивными документами, изучает коллекции собраний Музея украинский древностей. В свою очередь Борис помогает наставнику в его делах по Черниговской ученой архивной комиссии и издательству "Северянская мысль". По программам и рекомендациям В.Л. Модзалевского начинающий краевед Пилипенко собирает материалы по истории многоцветного украинского народного искусства, снимает копии с домашних росписей, орнаментов, керамических изделий, вышивок, ковров. Именно в них он черпает вдохновение и как самобытный художник-живописец, и как будущий ученый-этнограф и краевед.

В начале 1918 г., несмотря на сложное материальное положение, а, порой, и откровенную бедность, Борис успешно завершает обучение и получает юридический диплом второй степени. (В том же году Императорский университет Святого Владимира был закрыт, а с 1920 года - преобразован в Высший институт народного образования им. М.П. Драгоманова).

В период гражданской войны 1918-1919 гг. судьба разведёт уникальный научный союз Модзалевского и Пилипенко. Вадим Львович останется в Чернигове и будет спасать от разграбления коллекции музеев и местные усадьбы. Он умрет от тифа в 1920 г. После смерти наставника Борис Кузьмич продолжит его дело.

Сосредоточившись на работе, Пилипенко не принимает участия в политических событиях 1918 -1919 гг. Борис уже тогда был во многом аполитичен в своих взглядах. Правда, в 1918 году он подавал заявление на вступление в партию украинских эсеров, был принят, но на новом поприще никак себя не проявил, - наоборот, всеми силами сторонился участия в братоубийственной гражданской войне. Когда весной 1918 г. в Чернигове была объявлена мобилизация в Добровольческую армию Деникина, Борис спешно уезжает в Харьков, занятый в то время немецкими войсками. Чтобы прокормиться на новом месте, он с трудом находит работу счетовода в Первом Губернском Акцизном управлении.

В конце 1919 года, когда Харьков становится временной столицей Советской Украины, Пилипенко поступает на службу в комиссию по сбору налогов при местном губисполкоме. Летом 1920 г. он назначается инструктором в «Потребительское общество Юга России», созданное накануне с целью восстановления разрушенной инфраструктуры продснабжения для военных и государственных нужд. Переведясь в Чернигов, курирует работу местных артелей и кооперативов, постоянно перемещаясь по делам «Общества» по губернии. Одновременно приступает к активному изучению культурных и исторических различий и особенностей волостей родной губернии.

   В конце 1920 г. Советская власть предложила ему хотя и скромную, но чрезвычайно ответственную должность инструктора Черниговского губернского комитета охраны памятников искусства и старины (губКОПМИС).   И уже в 1921-22 гг. он организует и возглавляет Черниговский этнографический музей, а с июля 1923 г. и до момента реорганизации музея в 1925 г., становится руководителем этнографической секции Черниговского научного общества. Одновременно Пилипенко участвует в создании Черниговского музея религии и культов, а, по сути, спасает от повторного расхищения и уничтожения  богатейшее епархиальное «древнехранилище», включающее предметы церковной утвари, иконы и ценные предметы из разграбленных храмов.

Особое внимание Б.К. Пилипенко уделяет исследованию и музеефикации этнографических памятников украинского Полесья. Совместно с археологом Ю. Виноградским он впервые обследует ландшафтные памятники Поднепровской Украины, фиксируя на чертежах и зарисовках древнерусские городища, курганы и неолитические стоянки древнего человека.

За короткое время опытный музейщик сумел просмотреть и отобрать для музея ценные этнографические коллекции из личных и конторских собраний Чернигова. Борис Кузьмич привел в надлежащий порядок коллекцию бывшего кустарного музея губернского земства и подготовил её для экспонирования. В 1923 году он реквизирует и объединяет разрозненные собрания личных и ведомственных музеев в единую коллекцию Черниговского государственного исторического музея, в котором до начала 1926 г. заведует этнографическим отделом.

Несмотря на загруженность, Борис Кузьмич расширяет географию своей научно-изыскательской деятельности. Он изучает и описывает памятники архитектуры древней части города Любеча, гетманскую резиденцию XVII века в Батурине, ранее застроенное древнее городище поселка Березного (совр. название Березна), где находился древнерусский город Березый, упомянутый в Ипатьевской летописи 1152 г. Пилипенко исследует и описывает округлое, обнесённое валом и рвом, городище XI-XIII веков близ села Салтыкова Девица. Изучает села Городнянского уезда, Сновского и Конотопского округов. По-мимо этого он осуществляет комплексное монографическое исследование двух городищ и трех курганных могильников времен Киевской Руси возле черниговского села Киенка.

Борис Кузьмич изучает предметы деревянного зодчества, народных кустарных промыслов, искусства шитья одежды, описывает техники рисования писанок – изящного декорирования пасхальных яиц различными орнаментами-рисунками. Среди его интересов – традиции сельских ярмарок, исследование наскальных рисунков «новых» пещер, обнаруженных в районе Чернигова, болотных городищ Городнянского уезда и многое другое.

В 1925 году Пилипенко участвует в издании уникального альбома деревянных гравюр «Ксилогравюры Черниговского государственного музея». При этом он лично не только готовит, но и ручной накаткой самостоятельно печатает все клише альбома! Одновременно Борис Пилипенко активно занимается просвещением молодежи: читает лекции по истории искусства и социологии в Черниговском институте Народного Образования и преподает в Индустриальном техникуме и в фабрично-заводской школе (ФЗУ) Союза рабочих полиграфического производства. Во время занятий он делится своим «полевым» опытом, демонстрирует предметы, рисунки и чертежи, привезенные из экспедиций. Лекции Бориса Кузьмича всегда вызывают живой интерес слушателей.

В феврале 1926 года Пилипенко предложили возглавить Отдел быта и идеологии Всеукраинского музея им. Артема в Харькове. Он с радостью принимает предложение и активно включается в научную деятельность на новом месте работы. Осенью того же года его зачисляют аспирантом этнолого-краеведческой секции кафедры Истории украинскогой культуры Харьковского Университета. В той же аспирантуре учатся молодые украинские ученые: Яков Рыженко, Андрей Ковалевский, Константин Червяк.

Под руководством профессора истории и краеведения Дмитрия Ивановича Багалея и известных этнографов О.В. Ветухова и П.Г.Ковалевского Пилипенко значительно активизирует собственную научную работу. В 1926 -1927 гг. на заседаниях этнографических секций им публично прочтены доклады «Орнаментные украшения и иконографическая роспись «новых» пещер в г. Чернигов», «Революционные сюжеты и современный быт в гончарном производстве в с. Олешино, Черниговского округа», «Типовые городки Черниговского округа», «Характерные признаки хазарской культуры в материалах салтовских раскопок» и другие.

Переезд в Харьков открыл новые творческие возможности для Бориса Пилипенко как художника и организатора. В августе 1926 года он выбран руководителем Харьковского филиала Ассоциации художников Красной Украины (АХЧУ), а 15 января 1927 года - на совещании уполномоченных АХЧУ - Бориса Кузьмича утверждают заместителем руководителя центрального президиума Ассоциации. В апреле 1928 года он стал главой президиума представителей творческой организации. Заняв высокую должность, Пилипенко немало сделал для расширения деятельности местной организации и роста ее авторитета. Впоследствии Борис Кузьмич, вспоминая про харьковский период своей деятельности в АХЧУ, напишет: «Это было самое счастливое время моей жизни. Я был полезен людям».

Однако все меньше и меньше оставалось надежды у Бориса Пилипенко на самостоятельную музейную деятельность. Это видно, в частности, из его заявления, направленного 21 июня 1927 г. во Всеукраинский исторический музей имени Т.Г.Шевченко: «Брак в подготовке квалифицированных музейных работников на каждом шагу строит преграды для их внимательного отношения к делу, даже при проведении самых элементарных мероприятий музейно-технического характера. Нет ни помощников, ни авторитетных специалистов. Нет базовой человеческой городской культуры, а воспитывать её нет ни сил, ни средств. Помимо этого, мой прошлый опыт совсем не гарантирует должного уважения среди сотрудников отдела, поэтому, приняв все меры надлежащего консервирования коллекции, я обращаюсь со своим заявлением о принятии меня в Всеукраинский исторический музей им. Т.Г.Шевченко».

Пилипенко так и не проникся идеей создания народных социальных музеев, изначально не совпадающей с его принципами организации музейной работы, заложенными еще в дореволюционное время работы с Модзалевским. Он мечтал профессионально заниматься наукой и работать в главном этнографическом центре Украины – Киевском историческом музее.

В мае 1928 года на кафедре истории украинской культуры Харьковского университета аспирант Пилипенко успешно защищает диссертацию на тему: «Мельничное дело на Черниговщине». Заслушав доклад, научная комиссия зачисляет ему аспирантский стаж и ходатайствует перед управлением Укрнауки Наркома образования Украины об утверждении Пилипенко Б.К. на должность научного сотрудника кафедры.

В декабре 1928 г. Укрнаука рекомендует назначить Пилипенко директором Криворожского окружного музея, однако, Борис Кузьмич категорически отказывается от предложения. Более того, подав документы на конкурс на должность заведующего историко-бытовым отделом Киевского музея, он намеренно увольняется из Харьковского социального музея. Перейдя на работу в сельскую школу, Пилипенко преподавал там до начала 1929 года, пока комиссия Исторического музея не предложила его кандидатуру на должность заведующего отделом. На новом месте он развивает активную «полевую» и научную деятельность, входит в число участников Научной экспедиции по исследованию Полесья под руководством украинского историка и архивиста Александра Петровича Оглоблина (1899 -1992).

К осени 1929 г. экспедиция посещает Черниговский, Лубенский, Черкасский, Новоград-Волынский музеи. Борис Пилипенко занимается фотофиксацией и научным описанием наиболее интересных этнографических памятников. Зимой 1929-1930 гг. Пилипенко исследует быт сельскохозяйственных коммун Черниговщины и жизнь колхозников под Борисполем, изучает традиции литейного промысла, собирает материалы о развитии водного транспорта на реке Десне. Во время одной из поездок Борис Кузьмич описал уникальный иконостас, снятый и вывезенный из закрытого большевиками Свенского монастыря под Брянском. В то же время Борис Кузьмич увлекся изучением стекла и историей его производства на Украине, организовал тематическую выставку в стенах Киевского Исторического музея им. Т.Г.Шевченко.

Важной страницей в научной биографии Пилипенко было его участие в экспедиции по исследованию промышленности Украины, где он возглавил полевую группу. О размахе работы последней определенное представление могут дать такие конкретные факты. За 40 летних дней 1932 г. члены группы обследовали 112 населенных пунктов Правобережного Полесья, преодолев расстояние, преимущественно пешком и на лошадях, в 2518 км. У населения для музейного собрания было приобретено 475 экспонатов, целый ряд архивных документов, изготовлено 359 чертежей и фотографий памятников. Особо ценными оказались сведения о наличии полезных ископаемых на территории Полесья, а также 120 привезённых образцов глиноземных и рудных пород и других минералов.

Ознакомившись с первичными отчетами, Всеукраинская Академия Наук выделила дополнительные 10 000 рублей для продолжения экспедиции и публикации результатов её исследований. Подготовить материалы для печати поручили ученому секретарю экспедиции - Б.К. Пилипенко. Осенью 1932 г. он приступил к работе. Однако, завершить её так и не смог. _______________________________________

25 февраля 1933 г. Бориса Кузьмича Пилипенко арестовали как члена мифической «Украинской военной организации» (УВО). Поскольку к участникам УВО причисляли выходцев из Западной Украины, не ясно, почему выбор следователя пал, в том числе, и на Б.К.Пилипенко. Одной из причин могла быть работа под руководством арестованного по тому же делу директора музея Р.Р. Заклинского. Другой причиной могло послужить то, что Пилипенко принимал активное участие в работе Киевской краевой комиссии по сохранению и охране памятников, которую до осени 1931 г., возглавлял другой «активный участник УВО», бывший поручик австрийской армии и заместитель директора исторического музея Я.М. Струхманчук (1884-1937). Именно Струхманчуку принадлежала заслуга спасения и сохранения снятых в 1930 г. с Софийского собора колоколов.

Из воспоминаний жены искусствоведа Федора Людвиговича Эрнста: «…незадолго до того Пилипенко сам находился под следствием, и мой муж, полный сочувствия к его жене, отдал ей свою зарплату «до возвращения мужа», когда увидел, с какой бессердечностью была встречена ее просьба выдать ей то, что полагалось получить ее мужу. По странному совпадению, из всех ex-libris’ов, которые авторы-художники посвящали Ф.Л. Эрнсту, у меня сохранился только один, а именно тот, который был преподнесен ему Пилипенкой в знак особого уважения со стороны последнего».

16 апреля Следствие подготовило обвинительное заключение. Из него следовало, что до «Украинской националистической контрреволюционной организации», которая «... ставила целью свержение Советсткой власти путем военного восстания и создания независимой Украины» Б.К. Пилипенко был завербован сотрудником Всеукраинской АН, критиком и литературоведом А.К. Дорошкевичем (1889-1946). В свою очередь, сам Пилипенко, вроде бы, завербовал в УВО 7 новых заговорщиков, используя свои экспедиционные поездки по Украине и знакомства в кругах музейных работников. На основании этого предположения, не подтверждённого фактами, следствие запросило для Б.К. Пилипенко 5 лет лагерей.

Свой «вклад в разоблачение врагов народа» поспешила внести и группа киевских «официальных искусствоведов»: З. Толкачев, Е. Холостенко, С. Томах и В. Овчинников. Взяв для рецензии статью уже арестованного Пилипенко по истории мельницкого дела на Украине, выпущенную в 1932 г. в сборнике харьковской этнографической секции им. Д.Багалея, «критики» нашли в тексте «скрытую контрреволюционную кулацкую пропаганду». Еще беспощаднее была оценена статья Б.К. Пилипенко о «новых» пещерах под Черниговом, опубликованная в «Записках Всеукраинского археологического комитета» в 1931 г. (т.1). «Классовый враг..., украинский националистический элемент, ...остатки недобитой петлюровщины», - как только не называли Пилипенко в газетной рецензии, - «Ведет бешеную борьбу против Советской власти и использует для этого наши советские издания! Этот «искусствовед» {Пилипенко- авт.} использует искусство, этнографию только как обманную вывеску для своих контр-революционных проявлений, прячась под личиной «исследователя». Подобные вылазки кулацко-петлюровского прихвостня нужно вскрыть до конца. Наше украинское советское искусствоведение необходимо очистить от классово-чуждого мусора». [Статья «Проти петлюрiвськоi контрабанди на фронтi мистецтвознавства»//«Пролетарська Правда»,-08.05.1933]

Не известно, встречался ли впоследствии Б.К. Пилипенко с авторами этого опуса. Проведя более года в заключении, 11 мая 1934 г., в связи с отсутствием достаточных доказательств вины, его освободили из тюрьмы под подписку о невыезде из Киева. А в июле 1934 г., поскольку «следствием не было собрано достаточных данных для передачи (дела) Пилипенко до суда», его дело вообще прекратили.

Освободившись, Пилипенко возвращается к работе в Киевском историческом музее. Однако, мизерной ставки научного сотрудника не хватает для того, чтобы прокормить семью. О том, что у Бориса Кузьмича была жена, Елена Степановна, домохозяйка (см. фото), и дочь Тамара 1926 г.р., мы знаем из тех же воспоминаний 1934 г. жены искусствоведа Ф.Л. Эрнста.

Чтобы свести концы с концами Борис Кузьмич искал подработки, брал заказы на художественное оформление интерьеров учреждений и культурных заведений. С июня по декабрь 1934 г. активно занимался работой по организации экспозиции Всеукраинского музейного городка при Свято-Успенской Киево-Печерской Лавре. И это было последним большим делом в его творческой и научной деятельности.

20 апреля 1935 г. Пилипенко арестован снова. На этот раз следствие достаточно детально разработало версию его участия в антисоветском подполье. Она теперь уже не ограничивалась акциями в группе В. Дорошкевича 1930-33 гг., а имела более основательный характер: после освобождения из тюрьмы Борис Кузьмич Пилипенко, по домыслу следователя, был завербован руководителем новой организации украинских националистов, известным украинским писателем и литературоведом Николаем Зеровым.

По версии следствия, эта организация «...ставя перед собой задачу свержения Советской власти на Украине и создание буржуазной «независимой» украинской республики» (подчеркнуто) при активной помощи Польши и фашистской Германии не отказалась от собственных активных действий». В частности, на начало лета 1934 года, Николай Зеров вроде бы сообщил Борису Пилипенко о необходимости подготовки террористических актов против партийных и государственных деятелей УССР, обозначив среди первых жертв Второго секретаря ЦК КП(б) Украины П.П. Постышева и Первого секретаря ЦК Компартии Украины С.В. Косиора. Очевидно, что для достижения «организацией» такой глобальной цели следователям пришлось увеличить и число потенциальных «заговорщиков».

И началось... В организаторы и участники заговора следственная группа включает: поэта, переводчика и литературоведа Николая Зерова; детского поэта и писателя Марка Вороного; литературоведа Анания Лебедя; поэта, переводчика и историка литературы Павла Филиповича; художника–монументалиста Василия Седляра; художника Михаила Бойчука; живописца Леонида Миткевича; историка и краеведа Александра Оглоблина и целый ряд других представителей интеллектуальной и творческой элиты Украины. Большинство из этих людей позже погибли в лагерях ГУЛАГа.

На следующий день после ареста, 21 апреля 1935 года, Пилипенко подписывает заявление начальнику Особого отдела НКВД УССР: «По день ареста я был членом контр. революционной (так в тексте. – авт.) организации украинских националистов, которая имела своей целью отторжение УССР от Советского Союза. Данные о своей контр. революционной деятельности и лиц, известных мне из упомянутой к. р. организации, изложу дополнительно в тексте сознания... Я искренне раскаиваюсь в своем поступке и окончательно разоружаюсь. Я решительно и навсегда порываю с националистической средой и твердо обещаю не только никогда не становиться на путь рецидива, но все силы отдаю на службу Партии и Советской власти, если определением справедливого наказания мне дана будет возможность трудиться и работать». Судя по стилю письма и содержанию изложенного текста, из авторства Пилипенко - только его автограф. Под каким давлением следователя была получена эта подпись, - можно только догадываться.

В январе 1936 г. в обвинительном заключении сфабрикованного дела прокурор Главной военной прокуратуры РККА Липов напишет: «При обыске у Пилипенко обнаружено: шелковая лента с вышитым УНРовским гербом «Тризуб» и брошюра с УНРовским гимном «Ще не вмерла Україна». Обвиняемый виновным себя признал полностью». 14 февраля 1936 года Военный трибунал Киевского военного округа приговорил всех участников дела по ст.ст. 54-2, 8, 11 УК УССР к различным срокам заключения: Н. Зеров, П. Филипович и А. Лебедь получили по 10 лет; М. Вороний - 8 лет; Пилипенко и Митькевич - 7 лет лагерей. Всех участников дела этапировали на Соловки.

Находясь в заключении, Борис Кузьмич Пилипенко, вероятно, по просьбе своего друга, такого же заключённого Соловецкого лагеря, фармацевта и художника-декоратора, Ивана Фелициановича Дембского, предположительно, на листе бумаги нарисовал карандашный портрет последнего. Этот рисунок на пожелтевшей от времени бумаге с монограммой «БПК» и датой «1936 р.» хранится в архиве Сахаровского центра в Москве.

9 октября 1937 г. решением Особой тройки УНКВД ЛО (состав: Заковский, Гарин и Позерн; этапный протокол №83) Борис Кузьмич Пилипенко за контрреволюционную деятельность был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Спустя две недели после вынесения приговора, в числе 1111 узников «первого» Соловецкого этапа его отправили на барже в Кемь, а далее - на станцию Медвежья Гора, в изолятор БелБалтлага. Ночью 3 ноября 1937 г. Борис Кузьмич Пилипенко был расстрелян в урочище Сандормох в составе этапа из 265 «соловчан». Расстрельной опербригадой сотрудников НКВД Белбалтлага руководил мл. лейтенант Георгий Алафер (1900-1973). Организовал казнь и принял в ней непосредственное участие профессиональный палач, капитан НКВД Михаил Матвеев (1892-1971). На момент гибели Борису Кузьмичу было 45 лет.

Реабилитирован в январе 1958 года.

На запросы украинских исследователей, направленные в нач. 2000-х гг. в архивы Управлений ФСБ по Архангельской области и Республике Карелия были получены ответы, что лагерное дело 1937 г. заключенного Б.К. Пилипенко 1892 г.р., в указанных фондах отсутствует. _______________________________________

11 мая 2019 г. по просьбе и на средства внучки Ивана Фелициановича Дембского, Марии Белкиной (Пермь), мы установили памятный знак Борису Кузьмичу Пилипенко на месте его гибели, в урочище Сандармох.

Кроме того, из архива Черниговского краеведческого музея в марте 2019 г. Марией Белкиной была получена уникальная семейная фотография Бориса Пилипенко с женой Еленой, которую мы с удовольствием публикуем на странице нашего проекта. _______________________________________

Иван Фелицианович Дембский был осужден 17 февраля 1935 г. по ст. 58-10-11 и этапирован в Белбалтлаг на станцию Медвежья Гора (в 1936 г. - переведен в Сегежу и на Соловки). Его жена, Александра Эмильевна Адамсон-Дембская, в 1936 году приезжала к нему на месячное свидание (неделя в Сегеже; после - в Кеми). По просьбе мужа она привезла ему краски, кисти, холсты. Во время свиданий Иван Фелицианович передал супруге несколько собственных рисунков. Возможно, среди переданных работ был и карандашный портрет самого И.Ф. Дембского с датой «1936 р.», монограммой «БП» и литерой «К», расположенной над ними, в форме «галочки» (см. фото).

Мария Белкина, внучка И.Ф. Дембского, изучив в 2000-х годах списки «соловчан», выяснила, что только у одного художника были те же инициалы «БПК», что и в монограмме, – Бориса Кузьмича Пилипенко.

30 октября 2018 г. участниками нашего мемориального проекта Ивану Фелициановичу Дембскому в Сандармохе была установлена памятная табличка.

Дальнейшая судьба жены Бориса Кузьмича Пилипенко, Елены Степановны, и дочери Тамары, не известна.

Яков Михайлович Струхманчук (1884-1937), до ареста - заместитель директора Киевского исторического музея; бывший поручик австрийской армии, член АХЧУ, художник-график, карикатурист-портретист и иллюстратор. Арестован 1 февраля 1933 г. по делу «УВО». Приговорён 01 октября 1933 г. к 10 годам лагерей. Срок отбывал в Медвежьегорском р-не Карелии, на Водоразделе (7 и 8 шлюз ББК). Повторно арестован 20 ноября 1937 г. и расстрелян там же 2 декабря 1937 г.

Литературовед Ананий Дмитриевич Лебедь (1898-1937) включен лагерной администрацией СТОНа в число узников «второго» Соловецкого этапа, вывезен с Соловков и расстрелян 8 декабря 1937 г., предположительно, в районе Свири, Ленинградской обл.

Живописец Леонид Иванович Митькевич (1896-1972), сразу не признавший свою вину и отрицавший участие в контрреволюционной деятельности, — единственный из однодельцев Пилипенко, кто смог уцелеть.

В 1946 году он был освобожден от вечного поселения по причине тяжелой формы туберкулеза и начавшейся эпилепсии. Вернулся в Чернигов.

Реабилитирован в 1958 году.

В первой половине 1960-х гг. активно занимался художественной деятельностью, оставив после себя творческое наследие: натюрморты и пейзажи природы Черниговщины, хранящиеся сейчас в местном художественном музее. _______________________________________

3 ноября 1937 года в Сандармохе из 265 казненных согласно Протоколу Особой тройки №83, — более двух третей составляли люди, чьи судьбы были связаны с Украиной. Среди них — десятки представителей украинской культуры, науки и искусства периода 1920-30-х гг., так называемого «Расстрелянного Возрождения».

Осужденные по одному с Борисом Пилипенко уголовному делу, неоклассики украинской литературы Николай Константинович Зеров, Марк Николаевич Вороной и Павел Петрович Филипович расстреляны в Сандармохе, в одном с ним этапе, 3 ноября 1937 г.

Источники:
С. Шевченко: «Борис Пилипенко: художник без картин…» 2020 http://www.mediafond.com.ua/show/none/2092

А. Нестуля «Искусство было его мечтой (Б. К. Пилипенко)» на украинском языке, 2003