Гольдберг Лев Наумович (1904)

Фотография из архивной коллекции Международного Мемориала.

• Дата рождения: 1904 г.
• Место рождения: г. Прилуки
• Пол: мужчина
• Национальность: еврей
• Образование: высшее
• Профессия / место работы: начальник электромеханической службы Московского метрополитена.
• Место проживания: г. Москва, ул. Садовническая, д. 31, кв. 88 (г. Москва, улица Садовническая, 27)
• Партийность: член ВКП(б)

• Дата расстрела: 31 октября 1936 г.
• Место смерти: Москва
• Место захоронения: Москва, Донское кладбище

---

• Мера пресечения: арестован
• Дата ареста: 20 июля 1936 г.
• Обвинение: террористической деятельности.
• Осуждение: 5 октября 1936 г.
• Осудивший орган: ВКВС СССР
• Приговор: ВМН (расстрел)
• Дата реабилитации: 25 февраля 1956 г.
• Реабилитирующий орган: ВКВС СССР

---

• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Москва, расстрельные списки - Донской крематорий

Биография

Лев Наумович Гольдберг родился в 1904 году в городе Прилуки Черниговской губернии.

Еще в юности Лев увлекся революционными идеями. По свидетельству его сына Юрия Львовича, с ранней молодости он был руководителем местной комсомольской ячейки, выезжал на борьбу с многочисленными бандами.

В 1929 году Лев Гольдберг окончил МВТУ, несколько лет работал на Московской государственной электрической станции № 1 (МОГЭС), дослужившись до главного инженера кабельной сети МОГЭСа. Из МОГЭСа он по личному указанию наркома Лазаря Кагановича в 1934 году был переведен на строительство первой очереди московского метрополитена, где занял должность начальника электромеханической службы. За эту работу Гольдберг был награжден орденом Трудового Красного Знамени. «Его приглашали на приемы в Кремль, семья получила двухкомнатную квартиру с удобствами на Садовнической улице, 31, где в то время жили многие работники этой службы», - пишет Юрий Львович в своих воспоминаниях.

Жена Л.Н. Гольдберга Роза

«Родители были знакомы с детства, прошедшего в городке Прилуки на Украине. Оба были красивы, полны веры и надежд в светлое будущее, - продолжает Юрий Львович. - До моего рождения у родителей уже были две неудачные попытки произвести на свет потомство: один ребенок родился мертвым, второй прожил меньше двух лет. Так что я был долгожданным ребенком. Я успел родиться за пять месяцев до ареста и исчезновения моего отца».

Льва Наумовича арестовали 20 июля 1936 года. Вот что об этом пишет его сын: «Отец приехал на выходной к нам на дачу, а на следующий день, утром за ним заехал незнакомый шофер (якобы, взамен заболевшего). На работу он отца не отвез. Отец исчез из нашей жизни навсегда. Мать позвонила тогдашнему начальнику метрополитена Адольфу Петриковскому, с которым родители были знакомы домами, и с которым отец недавно побывал в командировке в Европе. «По интересующему Вас вопросу ничего сообщить не могу», - ответил он ей и повесил трубку». (Адольф Петриковский был расстрелян 29 августа 1937 года по обвинению в «участии в контрреволюционной националистической организации». – ред.).

Гольдберга обвинили в «участии в террористической организации», якобы существовавшей на МОГЭСе. По этому делу проходило еще семь человек.

«Как же было состряпано это дело, одно из нескольких дел на МОГЭСе?» – задается вопросом Юрий Львович. По его мнению, оно было непосредственно связано с так называемым делом «антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра», по которому были приговорены к расстрелу 16 человек, в том числе Григорий Зиновьев и Лев Каменев. Среди расстрелянных был и Ефим Дрейцер, который в ходе следствия дал показания на Дмитрия Гаевского, якобы организовавшего троцкистскую террористическую группу на МОГЭСе и готовившего покушение на Сталина. По версии следствия, среди активных членов этой группы были «троцкисты» Воинов и Иовницкий.

Эти имена затем всплывут в деле, по которому был осужден Гольдберг.

«На роль руководителя одной из «террористических организаций» намечается работавший когда-то на МОГЭСе Кузьма Воинов, осужденный в 1935 году на три года ссылки в Кировскую область «за контрреволюционную агитацию», - пишет Юрий Гольдберг. - Воинова срочно этапируют в Москву и начинают обрабатывать, выбивая признания во всех смертных грехах. К моменту ареста отца он уже признает практически все. На обороте тюремной фотографии отца рукой Воинова безграмотно написано, что он узнает на этой фотографии отца как члена «контрреволюционной террористической организации».

На допросах в феврале-апреле 1936 года Воинов перечисляет множество троцкистов. Из него постепенно вытягивают все новые имена. Он кается в подготовке массового террора: отключении электрических подстанций, подготовке к покушению на членов правительства и т.п. Имя отца он впервые упоминает только 8 июля - за 11 дней до ареста отца».

Первый допрос Гольдберга оперуполномоченный 9-го отделения СПО УГБ Щавелев провел в день ареста, 20 июля 1036 года. «Надежда, видимо, на то, что вырванный из нормальной жизни и брошенный в застенок человек готов от потрясения сознаться во всем, - пишет Юрий Львович. - Все его вопросы направлены на то, чтобы отец признал, что, уже учась в МВТУ, он был активный троцкист и имел дело со многими троцкистами, в том числе со Львом Седовым, сыном Троцкого. Отец признает, что был знаком в то время с несколькими троцкистами и был пару раз дома у Седова, с которым они вместе готовились к занятиям. Затем следователь пытается выудить у отца, что тот, будучи за границей, читал троцкистскую литературу. Отец это отрицает. Почти на все ответы отца следователь рефреном повторяет: «Вы даете следствию неверную информацию», не приводя при этом ни единого доказательства.

На следующий день Щавелев продолжает настаивать на том, что отец до последнего времени встречался с троцкистами, называя отцу одно имя за другим. Кроме того, он выспрашивает отца об оружии. Отец отвечает, что имел со времен Гражданской войны пистолет, который теперь неисправен. Позже отец получил разрешение на браунинг, который потерял.

25 июля отца почему-то допрашивают о нашей домработнице Анне, которая, оказывается, раньше работала в семье некоего Сафарова до ареста последнего.

Следующий допрос отца состоялся ровно через месяц, 25 августа (видимо, полагали, что месяц тюремных пыток - достаточный срок, чтобы сломить волю человека).

Речь идет опять о троцкистской организации, о связях с троцкистами в МВТУ. Допрос вели капитан Симановский и оперуполномоченные Юревич и Шейдин, устроившие несколько очных ставок. Все показания «свидетелей» отец категорически отрицает как заведомую ложь».

30 сентября 1936 года было составлено обвинительное заключение, согласно которому в системе Мосэнерго были «раскрыты шесть организаций и три боевые террористические группы, которые вели работу по подготовке терактов против т. Сталина и других руководителей партии и правительства», всего было арестовано 51 «кадровых троцкистов, из которых уже осуждены 30».

5 октября «тройка» в составе армвоенюриста В.В. Ульриха, корвоенюриста И.О. Матулевича и диввоенюриста Н.М. Рычкова, вынесла всем восьмерым подсудимым по этому делу смертный приговор. «Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, и на основании постановления президиума ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению».

«Единственным из восьми подсудимых, кто полностью и до конца отрицал свою вину (но, как сказано в приговоре, «изобличен показаниями свидетелей»), был мой отец. Может поэтому (а, может, и по другой причине), предсмертные его муки были продлены до 31 октября. Всех остальных расстреляли через два-три дня после вынесения приговора»,

- добавляет Юрий Львович.

Льву Наумовичу Гольдбергу было всего 32 года. У него остались жена и сын. Жену вскоре арестовали за то, что она, «зная о шпионской деятельности мужа в пользу иностранного государства», не донесла на него, и отправили на пять лет в ссылку в город Яранск. Туда же за ней поехала ее мать с внуком, сыном Гольдбергов. Но на этом беды семьи не закончились. В Яранске жену Гольдберга вновь арестовали и приговорили уже к восьми годам лагерей, отправив в знаменитый АЛЖИР под Акмолинском.

«Не будь со мной бабушки, затерялся бы я в каком-нибудь детприемнике. Полуслепая бабушка послала телеграмму своей младшей дочери Вере, моей тете: «Роза заболела, срочно выезжай». Та сразу поняла, что произошло, и по приезде попыталась узнать, куда девалась сестра. Ото всюду ее гоняли, пока в приемной тамошнего НКВД она не заявила, что не уйдет, пока не узнает, что с сестрой. После долгих издевательств ей, наконец, сообщили, что сестра арестована и отправлена в лагерь. Тетя забрала меня и воспитывала в своей семье как сына, пока не вернулась мать в 1946 году»,

- вспоминает Юрий Львович.

В 1956 году, когда Льва Наумовича реабилитировали «за отсутствием состава преступления», его жене выдали справку о том, что он якобы умер в 1944 году от паралича сердца. И лишь в 1992 году сын Гольдберга смог ознакомиться с делом отца под номером 12180 и узнать правду.

Документы следственного дела

http://zarealie.narod.ru/feodorit-msk-ru/p14-4.htm

Установка памятного знака "Последним адресом"

Фото: Ольга Субботина, Александр Борисов

Фото: Мария Олендская

Согласно базам «Мемориала», по крайней мере 12 жильцов дома № 31 по Садовнической улице в 1930-х годах были репрессированы. Этот дом, по некоторым сведениям, был ведомственным домом Мосэнерго.

Дом № 31 был снесен, поэтому «Последний адрес» решил установить таблички на ближайшем к этому месту доме № 27. 17 июня 2018 года "Последний адрес" установил памятные знаки двоим из них - Андрею Александровичу Шугару и Эрнсту Германовичу Виммер. Заявки подала семья Андрея Александровича Шугара. Она же решила увековечить память и об Эрнсте Германовиче Виммере, который был не просто соседом Шугара по квартире, но, вероятно, приходился ему дальним родственником.

13 января 2019 года на доме появилась табличка памяти Льва Наумовича Гольдберга.

Церемония установки таблички «Последнего адреса» (фото), (видео)

По материалам проекта "Последний адрес".