Топтунова Екатерина Анисимовна (1900)

• Дата рождения: 1900 г.
• Место рождения: Белоруссия, Могилевский р-н, дер. Сеньково
• Пол: женщина
• Национальность: русская
• Профессия / место работы: домохозяйка.
• Место проживания: г. Ленинград, ул. Можайская, д. 3/5, кв. 3.
• Партийность: б/п

• Дата расстрела: 26 августа 1937 г.

---

• Мера пресечения: арестована
• Дата ареста: 22 июля 1937 г.
• Обвинение: 58, п. 10 УК РСФСР
• Осуждение: 26 августа 1937 г.
• Осудивший орган: особая тройка при УНКВД по Ленинградской обл.
• Приговор: ВМН (расстрел)

---

• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Ленинградский мартиролог: 1937-1938; Центр "Возвращенные имена"

Возвращенные имена

Топтунова Екатерина Анисимовна, 1900 г. р., уроженка д. Сеньково Могилевского р-на БССР, русская, беспартийная, домохозяйка, проживала: г. Ленинград, Можайская ул., д. 3/5, кв. 34. Арестована 22 июля 1937 г. Особой тройкой УНКВД ЛО 26 августа 1937 г. приговорена по ст. 58-10 УК РСФСР к высшей мере наказания. Расстреляна в г. Ленинград 26 августа 1937 г.

---

ВОСПОМИНАНИЯ О ТОПТУНОВЫХ

Мой дед Топтунов Севастьян Игнатович, потомственный землепашец, имел 14 га земли (пахотная, сенокос и участок земли, где стоял дом). Участник первой мировой войны. В 1915 году пришёл с фронта больной и в этом же году умер. Дед был женат на Лукьяновой (Топтуновой) Христине Андреевне. После смерти деда хозяйством и семьёй руководила бабушка. На 1915 год семья состояла: сын Пётр — 25 лет, сын Степан — 21 год, дочь Марина — 16 лет и сын Николай — 13 лет. Имели хату 6 на 6 с надворными постройками.

Петр Севастьянович до 1926—27 года работал в уездном управлении. Землёй (выделенные бабушкой ему 6 га) занимался мало. Имел лошадь и корову.

Степан Севастьянович женился на 5 лет раньше старшего брата Петра. Бабушка выделила ему 8 га земли. Он имел 2 лошади и 2 коровы.

Марина в 1919 году вышла замуж. Николай работал в деревне, а в 1923 году поступил в Петроградское военно-инженерное училище.

Об отце и дяде в деревне говорили — «у этих руки растут в плечах». Трудяги, разворотливые мужики — хорошие хозяева. Их относили к «середнякам» (а попали в «кулаки»). Оба свободно владели плотницким ремеслом, могли изготовить телегу и сани. В связи с недостатком земли, перед «раскулачиванием» отец около трёх лет арендовал землю в бывших помещичьих садах. Сеял овёс, клевер, люцерну. По инициативе отца, в складчину с родными и близкими, купили двухконную молотилку. Отец с помощью брата срубил для себя хату 5 на 6 (параллельно существующей).

Когда началось «раскулачивание», первым дядя Пётр Севастьянович уехал в Ленинград, где стал работать столяром 9-го вагонного участка Октябрьской железной дороги. В деревне остались его жена Екатерина Анисимовна и сын 1924 г. рождения (погиб в партизанах в 20 лет). Жена работала на земле.

Отец, Степан Севастьянович, также был приписан к «кулакам». Весь скот был конфискован. Отец пошёл работать столяром в город Могилёв. Помню, был у него, когда он работал на капитальном ремонте кинотеатра «Зорька». Затем отец уехал на Донбасс, где работал на шахте. В начале 30-х годов переехал в Ленинград. Работал плотником на строительстве столовой Обуховского завода («Большевик»).

Стал вопрос жилья. С помощью брата и товарища Павла Петровича Петрова, отец на Петроградской стороне капитально отремонтировал пустующее помещение бывшей Каретной (Гулярная ул., 28). Получилась квартира под номером 29: две комнаты по 12 кв. м — наши, соседская комната 12 кв. м и кухня такая же.

Примерно в 1932—33 году отец перешёл в бригаду брата, столяром 9-го вагонного участка Октябрьской железной дороги.

Но жизнь есть жизнь… С чисто экономической точки зрения отец решил стать электромонтёром — Семья 4 человека, заработок мал. Закончил вечерние курсы и перешел на работу проводником-электромонтёром железнодорожного почтового отделения при Витебском вокзале. Неделя в поездке Ленинград — Киев и обратно, неделя дома. По приглашению жильцов, отец ремонтировал дома мебель — второй заработок.

В 1931 году от поджога в деревне сгорели дома. Мать Ирина Карповна и тётя Екатерина Анисимовна приехали в Ленинград. Я же полгода жил с отцом. Так спокойно жили до июля месяца 1937 г.

Сначала арестовали дядю Петра Севастьяновича. Затем были арестованы — папа Степан Севастьянович, тётя Екатерина Анисимовна и друг-товарищ родителей Петров Павел Петрович.

После их ареста принимали передачу — деньги. Продукты не брали. Затем сказали: «Их здесь нет» (в «Крестах»).

Маме милиция выдала предписание о выезде на 101-й км. Она выехала на родину в Могилёв. На обороте предписания было вписано: «сын Владимир, 1920 г. рождения; дочь Зинаида, 1924 г. рождения».

По подсказке хороших людей, я был оставлен мамой в Ленинграде. Написал письмо (вернее, мне написали, а я переписал) А. А. Жданову с просьбой разрешить остаться проживать в Ленинграде: «Сын за отца не отвечает». В январе 1938 г. меня вызвали в областное управление милиции, показали моё письмо, на котором красным карандашом стояла резолюция — «Разрешить проживать в городе Ленинграде. А. Жданов» (я расписался, что ознакомлен).

Таким образом, сохранилась жилплощадь, которую на протяжении шести месяцев пытались отнять участковый милиционер, работник Жакта и дворник. Приехала сестра, а в конце сорокового года — мама. Так мы и остались жить в Ленинграде. Мама работала. Сестра служила в МПВО все дни Блокады. Обе награждены медалью «За оборону Ленинграда». Я прошёл всю войну.

Неоднократно писал и разыскивал отца. Первый раз в 1943 г. с фронта написал Берии. Через органы СМЕРШ получил устный ответ — «умер в лагерях».

После реабилитации в декабре 1956 г. получил свидетельство о смерти: «умер 7 июня 1942 г., рак печени». В конце концов, по очередному письму был вызван и ознакомлен с делами допроса. Получил свидетельство о смерти на троих из отдела ЗАГС Петроградского района от 6 апреля 1993 г., где причина смерти — расстреляны.

Владимир Степанович Топтунов,
С.-Петербург, г. Пушкин

Пётр, Екатерина и Стефан Топтуновы расстреляны согласно протоколу Особой тройки УНКВД ЛО № 17. В предписании на расстрел их номера 67—69. Все считаются расстрелянными 26 августа 1937 г. Возможное место погребения — Левашовское мемориальное кладбище. Все помянуты в 1-м томе «Ленинградского мартиролога». — Ред.