|
|
(не показаны 3 промежуточные версии 2 участников) |
Строка 3: |
Строка 3: |
| |подпись к фотографии= 1934 год. Семья Шкапар (супруга Анна Федоровна, дочь Галлимирра Домениковна) | | |подпись к фотографии= 1934 год. Семья Шкапар (супруга Анна Федоровна, дочь Галлимирра Домениковна) |
| |дата рождения=28.01.1884 | | |дата рождения=28.01.1884 |
− | |варианты ФИО=Доменик/Доминик; Шкапар/Шкапор | + | |варианты ФИО=Шкапар Доменик Казимирович, Шкапор Доминик Казимирович |
− | |место рождения=дер. Спордзеники Люцинского уезд Витебской губ. | + | |место рождения=Витебская губ., Люцинский у., дер. Спордзеники |
| |национальность=латыш | | |национальность=латыш |
| |профессия / место работы=Прокурор Плюсского района Ленинградской области (1934-1937г.г.) | | |профессия / место работы=Прокурор Плюсского района Ленинградской области (1934-1937г.г.) |
− | |место проживания=п. Плюсса Лен. обл., Колхозная ул., д. 11. | + | |место проживания=Ленинградская обл., п. Плюсса, Колхозная ул., д. 11. |
| |пол=мужчина | | |пол=мужчина |
| |партийность=член ВКП(б) | | |партийность=член ВКП(б) |
Строка 15: |
Строка 15: |
| |архивное дело=П-30957; УФСБ по Ленинградской области | | |архивное дело=П-30957; УФСБ по Ленинградской области |
| |источники данных=БД "Жертвы политического террора в СССР"; Ленинградский мартиролог т.8 (готовится к печати) | | |источники данных=БД "Жертвы политического террора в СССР"; Ленинградский мартиролог т.8 (готовится к печати) |
− | |статус=отредактирован пользователем
| |
| |где и кем арестован 1=Арестован по месту жительства, начальником Лужского оперсектора НКВД Баскаковым | | |где и кем арестован 1=Арестован по месту жительства, начальником Лужского оперсектора НКВД Баскаковым |
| |дата ареста 1=16.12.1937 | | |дата ареста 1=16.12.1937 |
| |обвинение 1=По национальному признаку - "Латышская операция" | | |обвинение 1=По национальному признаку - "Латышская операция" |
| |осуждение 1=11.01.1938 | | |осуждение 1=11.01.1938 |
− | |осудивший орган 1=Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР | + | |осудивший орган 1=Комиссия НКВД и Прокурора СССР |
− | |статья 1=[[Справка:Статья 58 УК РСФСР|58]], п. 1а-11 УК РСФСР | + | |статья 1=58-1а-11 УК РСФСР |
− | |приговор 1=ВМН | + | |приговор 1=ВМН (расстрел) |
| |дата реабилитации 1=24.02.1958 | | |дата реабилитации 1=24.02.1958 |
| |реабилитирующий орган 1=Военный Трибунал Московского военного округа | | |реабилитирующий орган 1=Военный Трибунал Московского военного округа |
Строка 32: |
Строка 31: |
| [[Категория:Фотографии]] | | [[Категория:Фотографии]] |
| | | |
− | Шкапар Д.К., по национальности - латыш, родился 28 января 1884 года в деревне Спорзеники Лютинского уезда Витебской губернии в семье крестьянина.
| + | ==Биография== |
− | Мать умерла, когда ему было 3 года, воспитанием занималась старшая сестра Шкапар Марта Казимировна 1877 г.р.
| + | [[File:Шкапар Доминик Казимирович (1884).jpg|400px]] |
− | Впоследствии, отец Доминика создал новую семью, известно, что в 1892 году в семье родилась дочь, Шкапар Магдалина Каземировна.
| |
− | До революции 1917 года, Латвия входила в состав Российской Империи, согласно законодательства, призыву на воинскую службу подлежали мужчины с 21 года.
| |
− | В 1906 году, в возрасте 22 лет, Доменик был призван на службу в качестве рядового в 213 пехотный полк, дислоцировавшийся в г. Пенза, применявшийся для противодействия антиправительственным демонстрациям, которые периодически вспыхивали в Пензе и соседних городах.
| |
− | В данном формировании прослужил 2 года, во время рекрутской службы он проявил свою солидарность к протестующей молодежи, а также антиправительственные настроения. Стал вести пропагандистскую работу среди солдат и распространять революционную литературу. Деятельность Доменика была изобличена командованием полка, в результате в 1909 году он был выслан из Пензы. Характер принятых санкций к Доминику не установлен - это была либо ссылка в пенитенциарное учреждение, либо в дисциплинарное армейское формирование.
| |
− | После чего, солдатом Царской армии, участвовал в Первой мировой войне. В начале войны, в 1914 году, в Германии, был взят в плен, находясь в плену изучил немецкий язык. За время нахождения в плену, в России произошла революция и началась борьба за власть внутри страны. Латвия стала независимым государством.
| |
− | После окончания войны Доменик вернулся в Латвию, где проживал непродолжительное время.
| |
− | В 1919 году, в возрасте 35 лет, Доменик принял решение приехать в молодое и мятежное государство. По приезду в РСФСР он примкнул к движению большевиков, вступил в партию ВКП(б).
| |
− | В начале 20-х годов Доминик работал на незначительных партийных должностях, проживал в населенных пунктах на территории современного северо-запада России.
| |
− | 08 сентября 1924 года в городе Порхов Псковской области Доменик женился на школьной учительнице, моложе его на 16 лет, Федосовской Анне Федоровне.
| |
− | В семье родилась дочь Галина, которой суждено было умереть во младенчестве. Вторым ребенком в семье стала дочь Мира - ее жизнь также трагично оборвалась, не успев толком начаться. Родители тяжело переживали утрату, и когда на свет появилась третья дочь, дали ей имя - Галлимирра (сложенным из имен Галина и Мира), тем самым олицетворив нереализованную любовь к умершим детям.
| |
− | На момент рождения дочери семья проживает в городе Псков. Затем последовали новые назначения Доменика и новые места жительства: г. Остров, г. Валдай, г. Череповец, станция Плюсса. Везде семья живет во временном жилье, стесненных условиях.
| |
− | В конце 1934 года Доменик получил последние в своей жизни назначение, его направили замещать должность прокурора Плюсского района Ленинградской области.
| |
− | (в настоящее время территория Псковской области).
| |
− | Железнодорожная станция Плюсса в те годы была небольшим провинциальным населенным пунктом, застроенным, в основном, деревянными постройками, одним из немногих кирпичных зданий, была двухэтажная школа, куда была принята на работу, в качестве учителя географии и биологии, супруга Доменика - Анна.
| |
− | Поначалу семья снимала жилье в частном деревянном доме на окраине Плюссы, затем им была выделена служебная двухкомнатная квартира в одноэтажном деревянном доме № 11 по улице Колхозной. Дом был разделен на две квартиры, во второй служебной квартире проживала судья Буткина с супругом Анатолием, трудоустроенным продавцом.
| |
− | Быт семьи, дух исторической эпохи советского государства 30-х годов, а также яркие воспоминая ребенка, о детстве проведенном в небольшом поселке, представляется возможным описать благодаря сохранившимся дневникам Галлимирры.
| |
− | В своих дневниках дочь характеризует отца как человека доброго и порядочного. Как пример его идеологической преданности государственному курсу, можно привести такое воспоминание: "Когда отец уезжал из Латвии, старшая сестра ему вручила фамильное серебро - набор из 15 столовых предметов. Когда проживали в Плюссе, государством был объявлен призыв к советским гражданам о добровольной безвозмездной сдаче серебра для нужд страны. Отец отставил мне одну ложку с гравировкой "М В", а остальные 14 предметов не задумываясь сдал. Эта ложка - единственная вещь, оставшаяся у меня в память об отце..."
| |
− | В начале 1937 года жизнь в маленькой железнодорожной станции текла своим размеренным чередом. При этом, новости и слухи были наполнены информацией о громких разоблачениях "врагов народа". Информационный фон об арестах был настолько велик, что даже семилетняя Галлимирра, оберегаемая родителями от ненужной информации и не понимающая ее сути, усвоила новое слово - "взят". Это слово употребляли в разговорах жители станции, заменяя им слово "арестован". Повсюду звучали разговоры: "взят этот, взят тот, враг народа".
| |
− | Из дневника: "Кем-то было заподозрено вредительство в печатной отрасли, что якобы, вокруг портрета Сталина на обложке тетради или какого-то альбома для рисования изображена искусно замаскированная змея, обвивающая портрет. Родители вечером рассматривали этот портрет, пытаясь найти эту змею, подобно тому, как разгадывают шараду в рисунках. С известной долей фантазии змею можно было представить. Мама тут же разорвала обложку с этого альбома."
| |
− | 28 мая 1937 года Доменик решением отчетно-выборного собрания Плюсского райкома Плюского райкома ВКП(б) был избран членом ревизионной комиссии, что свидетельствуют о высоком к нему доверии.
| |
− | Однако, за лето 1937 года ситуация в корне поменялась...
| |
− | Летом руководством страны был дан официальный старт беспрецедентным репрессиям, о чем было провозглашено на пленуме ЦК ВКП(б), проходившим с 23 по 29 июня 1937 года.
| |
− | В рамках подготовительного этапа, по всей стране были заранее освобождены места в тюрьмах, подготовлены места казней и секретные могильники для захоронения убитых, а также созданы оперсектора НКВД - небольшие межрайонные управления, необходимые для координации районных отделов при проведении репрессий.
| |
− | Плюсский район вошел в подчинение Лужского оперсектора, дислоцировавшегося на базе Лужского районного отдела НКВД.
| |
− | Изучив материалы книги "30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД" автора Богданова Ю.Н., представляется возможным узнать о структуре и деятельности данного подразделения: "Начальником оперсектора был назначен направленный из Москвы оперуполномоченный 4-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД СССР младший лейтенант гб. М.И. Баскаков (5 ноября 1937 года ему было присвоено спецзвание лейтенант гб). Столичный представитель прибыл вместе с небольшой группой работников из Ленинграда. Территориально новый межрайонный штаб разместился в городе Луге в помещении местного райотделения НКВД и потому получил наименование Лужский оперативный сектор (о/с) УНКВД Ленинградской области."
| |
− | Управлением НКВД Ленинградской области в то время руководил комиссар госбезопасности 1 ранга Заковский Леонид Михайлович (настоящее имя - Штубис Генрих Эрнестович). Он был латыш по национальности, однако ему, как начальнику регионального управления НКВД, было поручено в рамках "Лытышской операции" организовать уничтожение латышей, проживающих на территории Ленинградской области.
| |
− | "Громить" "врагов народа" у Штубиса получалось хорошо, к латышам же он проявлял особую жестокость . Также, Штубис входил в состав "особой тройки " и лично вынес тысячи смертных приговоров жителям Ленинградской области. Проявляемая им наступательность была высоко оценена руководством НКВД .
| |
− | По указанию из управления НКВД, оперсектор формировал порайонные списки проживающих в Ленинградской области латышей. После согласования списков с Управлением, лица, в них значащиеся, разрабатывались как единая ячейка - диверсионная группа, каждому из них предписывались определенные роли в группе, а следствие по ним велось в рамках единого уголовного дела.
| |
− | Расследование таких дел сводилось к одновременному аресту граждан по спискам. Затем следовало содержание в жестких условиях следственного изолятора, психологическое и физическое истязание, с целью склонения арестованных к самооговору и дачи показаний на других "участников группы". За несколько недель пыток все "участники группы" неминуемо признавались в совершении вменяемого им деяния.
| |
− | А если находился человек, которого невозможно было заставить подписать шаблонные, необходимые для обвинения фразы - его подпись фальсифицировалась, либо вина доказывалась показаниями менее устойчивых к пыткам "членов группы".
| |
− | На все расследование уходило около месяца, приговоры по "национальным операциям" выносились без участия суда и самого обвиняемого - "альбомным порядком". Работники управлений НКВД на местах по окончании следствия составляли справки на каждого арестованного с предложением о приговоре (расстрел или заключение в лагерь на 5–10 лет), справки, скомплектованные в специальный список - "альбом", подписывали, поддерживая или корректируя предложенные меры, начальник УНКВД и местный прокурор, затем альбом направлялся в Москву, где окончательное решение выносили нарком НКВД СССР Ежов и прокурор СССР Вышинский.
| |
− | По мере подписания и возращения из Москвы в орган НКВД - приговоры незамедлительно исполнялись.
| |
− | В Плюсском районе, из числа проживающих латышей, удалось "собрать" следующую группу "врагов народа":
| |
− |
| |
− | 1. Ниман Ян Янович (лидер);
| |
− | 2. Араис Фриц Юганович;
| |
− | 3. Берзин Ричард Адамович;
| |
− | 4. Ванько Карл Петрович;
| |
− | 5. Шель Ольга Карловна;
| |
− | 6. Трейман Розалия Ивановна;
| |
− | 7. Ванько Зельма Петровна;
| |
− | 8. Гараис Семен Иванович;
| |
− | 9. Шкапар Доменик Казимирович;
| |
− | 10. Верзе Петр Августович;
| |
− | 11. Лукамет Иван Андреевич.
| |
− | | |
− | Зимой 1937 года судьбы этих людей шаблонными постановлениями работников НКВД, сплетутся в судьбу, единую на всех, имя которой - уголовное дело № П-30957, возбужденное по статье "Измена Родине" (ст. 58-1а-11 УК РСФСР).
| |
− | Летом же 1937 года, люди спокойно жили в Плюсском районе, многие из них не были знакомы, никто их них не догадывался о существующей опасности.
| |
− | В открытых источниках приводится шифротелеграмма НКВД СССР № 49990 от 30 ноября 1937 года, как приказ к началу "Латышской операции".
| |
− | Однако, по событиям, развивающимся вокруг Доменика в конце лета 1937 года, можно сделать вывод о том, что ноябрьскому старту предшествовала длительная подготовка.
| |
− | Первое тревожное событие для Доменика произошло 31 августа 1937 года.
| |
− | В этот день был запущен процесс лишения статуса прокурорского работника и исключения из партии. Реализовано это было так - секретарю Плюсского райкома ВКП(б) поступило сообщение из Плюсского районного отдела НКВД о том, что: "Прокурор Шкапар Д.К. прекращал следственные дела контрреволюционных и антисоветчиков, тем самым способствовал врагам народа. Его работа оценивалась вредительской, искажающей политическую деятельность ЦК ВКП (б)".
| |
− | Доменик, скорее всего, не знал о существовании и содержании данного сообщения. Однако, реакция райкома не заставила себя долго ждать. В тот же день Плюсский райком провел заседание, на которое Доменик был вызван.
| |
− | В повестке заседания значилось выражение политического недоверия
| |
− | Шкапару Д.К. В одночасье его деятельность была оценена с критической стороны, выявлены недостатки в работе (из протокола заседания):
| |
− | 1. Не применение санкций к председателям колхозов, в качестве примера приводится перевод растратчика по фамилии Аман из одного колхоза в другой.
| |
− | 2. Плохой уровень работы с вредителями колхозного строя.
| |
− | 3. Приведена заметка из районной газеты, что на все жалобы колхозников районный прокурор на давал ответа.
| |
− | По указанным недостаткам был заслушан Шкапар Д.К.:
| |
− | "Я признаю, что допустил определенные упущения и недостатки в работе. Мне уже 53 года и со здоровьем не все в порядке. Два раза лежал в Мечниковской больнице, в июне была операция, после чего лучевое лечение. Но к работе прокурора относился добросовестно, работал по вечерам и в ночное время. Все партийные поручения полностью выполнял, ни в каких оппортунистических организациях не состоял. Освободив меня от работы прокурора, прошу дать мне другую работу, но не исключать из партии."
| |
− | Была заслушана судья Буткина (соседка), которая выступила с принципиальной позицией о необходимости исключения Шкапара Д.К. из партии.
| |
− | В итоге, решением заседания Плюсского Райкома ВКП(б), Шкапар Д.К.,
| |
− | за правооппортунистическую и вредительскую практику работы в районной прокуратуре, за связь с контрреволюционными элементами, за защиту жулика-растратчика Аман, из членов ВКП(б) исключен, с должности прокурора Плюсского района снят.
| |
− | В последствии протокол заседания будет приобщен к материалам уголовного дела и представлен как доказательство вины.
| |
− | На протяжении практически всей осени проходила процедура освобождения от должности и исключения из партии. До середины ноября Доменик дорабатывал, сдавал дела.
| |
− | Последний рабочий день отца Галлимирра в своем дневнике описывает так:
| |
− | "Этот день я запомнила хорошо. Обычно папа возвращался с работы поздно вечером, а тут вдруг зашел среди бела дня за мной в детский сад, сказал, что сегодня ему на работу больше идти не надо и мы пойдем с ним гулять. Он забрал меня и мы пошли за станцию к ближайшему лесочку. Сначала мы шли среди унылых притихших полей, затем по лесной тропинке. Лес стоял безмолвный. Мы с папой то говорили о чем-то, то шли молча, не мешая друг другу, каждый занятый своими мыслями. Мне было грустно от того, что кончилось лето, что завяли цветы, не летают бабочки. Я представляла себе, что ласточка с Дюймовочкой уже давно улетели на юг, где сейчас по прежнему тепло, светит солнышко и растут необыкновенные цветы. Я срывала с кустов последние красно-желтые листочки, собирала листья землянички.
| |
− | А о чем думал мой папа? Он, конечно, был угнетен безысходностью своего положения, понимая, что некому доказать свою верность делу партии, делу, которому он служил всю свою сознательную жизнь. И еще он, видимо думал о том, что не придется ему идти рядом со мной по тропе моей жизни, поддержать и помочь выстоять на крутых ее поворотах. Он часто начинал насвистывать свою любимую песню: "Однозвучно звучит колокольчик...".
| |
− | За несколько недель до ареста папа не работал. Мне говорили, что он болеет, но сейчас я понимаю, что он был уволен с работы и со дня на день ждал ареста. Чтобы не быть ему дома одному, меня тоже оставляли дома, ссылаясь на большие морозы и опасность простудиться. Мама давала мне задания и я под присмотром папы решала задачи, читала ему книжки. Вечером возвращалась с работы мама. Обстановка в доме была какой-то напряженной".
| |
− | В материалах уголовного дела находится отрывной бланк ордера № 228
| |
− | от 16 декабря 1937 года выданный сотруднику Плюсского районного отдела НКВД лейтенанту Горбунцеву. Санкций суда и прокуратуры для проведения ареста не потребовалось.
| |
− | Помочь арестовать районного прокурора прибыл начальник Лужского оперсектора НКВД лейтенант госбезопасности Баскаков .
| |
− | В тот же день, приблизительно в 23 часа, на основании данного ордера, Баскаков и Горбунцев явились по месту жительства Доменика, с целью произведения обыска и ареста. Галлимирра в своем дневнике описывает эти события:
| |
− | "Около 11 часов вечера раздался стук в дверь. Папа пошел открывать. Я лежала уже в своей кроватке, родители еще не ложились. Вошли двое мужчин. Один из них подошел к столу и небрежно бросил на его середину свои черные перчатки, тут же сел, развалившись на стуле. По тому, как свободно эти люди вели себя и какое самодовольное лицо было у сидящего, я решила, что это папины друзья или во всяком случае, хорошие знакомые. Мне стало неловко - что же они подумают обо мне, увидят какая у папы невоспитанная дочка: не спит в такой поздний час. Я быстро повернулась к стене, закрыла глаза. Сколько раз вот так, закрыв глаза, в полной темноте у меня не получалось заснуть. А тут сразу уснула. Что было дальше знаю только со слов мамы.
| |
− | Был обыск. Рылись в белье в комоде, перерыли книги на стеллажах. Ничего, конечно, не нашли. Лишь из семейного альбома изъяли две фотографии: на одной папа с бывшим сослуживцем, по моему, фамилия его Красин. Может быть, он был уже арестован, а может быть карточка должна была послужить уликой для будущего ареста этого товарища. Вторая фотография групповая - в год окончания мамой гимназии. Мама сфотографирована со своими одноклассницами, а в первом ряду сидят учителя и среди них поп, преподававший "закон божий". Наличие на ней попа и послужило, видимо, причиной ее изъятия.
| |
− | Часы с собой взять не разрешили. Не разрешали брать и очки, но папа сказал, что без очков он не в состоянии ни чего ни прочесть, ни подписать. Тогда разрешили. Перед уходом папа склонился надо мной и поцеловал. Обняв и поцеловав маму, сказал: "Только вер, Нюренька, а ни в чем не виноват. А если я не вернусь, постарайся дать Мирочке всестороннее образование". И ушел мой папа в холодную декабрьскую ночь, ушел навсегда...
| |
− | Мама проплакала всю ночь. Рано утром к ней пришла ее двоюродная сестра тетя Маруся, работающая кассиром на железнодорожном вокзале. Заступив вечером к работе, она неожиданно увидела папу, сидевшего на скамейке в зале ожидания. Тетя Маруся подошла к нему, спросив: "Доменик Казимирович, Вы куда-то едите? Вам нужен билет?" А он ответил: "Нет Марусенька, мне уже взят билет до Луги" Тут тетя Маруся все поняла..
| |
− | Утром мама вся в слезах разбудила меня, сказав, что папу ночью отправили в больницу. Я этому не удивилась, т.к. год назад летом он лежал в клинике 2 Ленинградского медицинского института с подозрением на заболевание лимфатической системы. В подчелюстной области у него обнаружили подозрительную лимфатическую железу, делали биопсию - диагноз не подтвердился.
| |
− | Через 10 минут мама плача и обнимая меня сказала: "Папочку от нас забрали" Я тоже заплакала, спросив маму: "Навсегда?". Мама ответила: "Нет, он вернется". Я успокоилась."
| |
− | В протоколе обыска указано, что у Доменка было изъято: "паспорт № 509613 ЛС, политическая литература, фотографии, разная переписка, нож финский. "
| |
− | Из материалов уголовного дела следует, что Доменика доставили в Лужский оперсектор НКВД, где ему было предъявлено обвинение по статье "Измена Родине" и избрана мера пресечения, в виде заключения под стражу в Лужском следственном изоляторе.
| |
− | Согласно действовавшего законодательства, постановление об избрание меры пресечения 18.12.1937 было санкционировано прокурором Лужского района.
| |
− | Гербовая печать прокурора района поставлена "вверх ногами" - было ли это сделано по невнимательности, или же Лужский прокурор высказал этим поступком свое отношение к аресту прокурора соседнего района - остается загадкой.
| |
− | Из первых допросов Доменика (проходивших по указанию Баскакова - стоя), следует, что он свою вину, а также связи с "лидером группы" Яном Яновичем Ниманом - отрицал. Доменик пояснял, что видел его только на партийных собраниях, либо когда по службе заходил в райком партии.
| |
− | 19 декабря 1937 года Доменик был эпатирован в Ленинград, помещен в ОДПЗ Ленинградской тюрьмы ГУГБ .
| |
− | Тюрьма находилась по адресу: г. Ленинград ул. Нижегородская 39. Это была "тюрьма смертников", куда для исполнения смертных приговоров свозили заключенных со всей области. Приговоры приводились в исполнение в специальном помещении тюрьмы.
| |
− | Таким образом, спустя 3 дня после ареста, Доменика уже готовились расстрелять, но было необходимо соблюсти бюрократические формальности.
| |
− | С момента поступления в Ленинградскую тюрьму сопровождение Плюсского дела было передано контрразведчикам 11 отделения 3 отдела УНКВД Ленинградской области
| |
− | Сотрудники стали готовить всю группу к расстрелу, составлять необходимые процессуальные документы, выбивать и фальсифицировать нужные для обвинения показания.
| |
− | По мимо Плюсского дела, они одновременно вели еще четыре группы, сформированных по этническому принципу, в общей сложности 70 человек.
| |
− | Под чутким соавторством сотрудников регионального управления НКВД,
| |
− | Доменик дал следующие показания:
| |
− | "С Ниманом встречался, говорил с ним откровенно, не соглашался с политикой Сталина. Считал, что пока не убит Сталин, порядка в России не будет.
| |
− | Знал расположение авиационных частей Латвии. Описал латвийской разведке все железнодорожные мосты по линии Ленинград - Гдов - Псков. Дал сведения о состоянии дорог Плюсского района. Состоял в социал-националистической организации в Латвии. Организации ставила своей задачей вооруженную борьбу с советской властью, вела практическую работу:
| |
− | 1. Контрреволюционную, националистическую пропаганду среди латышей.
| |
− | 2. Формирование повстанческих групп.
| |
− | 3. Подготовку восстания среди советской власти.
| |
− | 4. Готовила материалы для фашисткой разведки."
| |
− | Работали сотрудники 11 отделения ударно, в начале 1938 года расстрельные списки уже лежали в Москве для утверждения приговоров.
| |
− | 11 января 1938 года в Москве, Нарком НКВД СССР Ежов и Прокурор СССР Вышинский, подписали альбомный список № 19, утвердив смертный приговор всем 70 подопечным отделения.
| |
− | По рассекреченным данным, заключенные были расстреляны 18 января 1938 года.
| |
− | Однако, 16 января 1938 года был составлен Акт об уничтожении путем сожжения изъятых вещей.
| |
− | Учитывая, что перед казнью у заключенных отбирали личные вещи, принимая во внимание несвойственный гриф секретности для подобного мероприятия - "совершенно секретно", можно сделать вывод о том, что фактически арестованные были убиты 16 января, после чего их вещи были сожжены.
| |
− | Тела убитых, в обстановке строжайшей секретности, были вывезены на грузовых автомобилях на секретный могильник НКВД - обнесенный глухим зеленым забором, строго охранявшийся участок леса Парголовской дачи Парголовского лесхоза близ посёлка Левашово Ленинградской области .
| |
− | Из воспоминаний местных жителей следует, что в ночное время к воротам тихо подъезжали грузовые фургоны. Как фрагмент мемориального комплекса, сохранился колокольчик над помещением охраны могильника. От колокольчика была протянута веревка к воротам. Водители, чтобы не создавать лишнего шума - не сигналить, дергали за эту веревку, таким образом оповещая охрану о прибытии.
| |
− | Сразу после ареста супруга, Анна сообщила о случившемся своим сестрам Пейсаховской (Федосовской) Евгении Федоровне и Кирилловой (Федосовской) Ксении Федоровне, проживавшим в г. Новгород. Евгения уговорила Анну незамедлительно переехать из Плюссы в Новгород, пообещав поселить ее вместе с дочерью у себя.
| |
− | В конце декабря 1937 года Анна с дочерью уехала из Плюссы.
| |
− | Из дневника Галлимирры:
| |
− | "Из Новгорода к нам приехали Ксения с мужем Михаилом, чтобы помочь собрать вещи. В квартире становилось неуютно, пусто. Я слонялась из угла в угол, не зная чем заняться. На глаза невольно набегали слезы. Запомнился только цветок - "Декабрист", столько розовых бутонов на нем никогда не было"
| |
− | "Наконец все вещи были сданы в багаж, мы сели в вагон, и замелькали в темноте белые поля, перемешиваясь с темным лесом. Мы с мамой покинули Плюссу."
| |
− | Уже проживая в Новгороде, Анна, несмотря на страх быть арестованной, как жена "врага народа", несколько раз ездила в Ленинградское УНКВД, на прием к руководству управления, чтобы выяснить судьбу мужа. Но поездки были не результативные.
| |
− | В итоге, по месту жительства в Новгороде, Анна получила повестку в местный отдел НКВД. Она ожидала, что ее могут арестовать, поэтому перед уходом показала родственникам, у которых проживала, где какие вещи у нее лежат.
| |
− | "Я делала вид, что не понимаю, чтобы не расстроить маму. После ухода мамы тетя Ксена нарочито бодро и весело разговаривала со мной, и я поддалась ее настроению и успокоилась."
| |
− | Анна вернулась, ей сообщили, что Доменик осужден на 10 лет, отправлен в дальние лагеря, без права переписки. Предложили в письменной форме от него отказаться. На что она категорически отказалась.
| |
− | Затем еще 2 раза вызывали повестками, в ходе бесед пытались склонить к негласному сотрудничеству, требовали периодически посещать отдел и освещать настроения, имеющиеся в учительской среде. На что Анна нашла аргумент, что настроения в учительской среде ей не известны, так как ей, как жене "врага народа", никто не доверяет. Со временем, интерес к ней иссяк.
| |
− | Так семья и жила долгие годы, в надежде, что Доменик вернется из "дальних лагерей".
| |
− | 24 февраля 1958 года Военным Трибуналом Московского военного округа, Доменик посмертно реабилитирован, постановление о расстреле отменено, а уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления. О чем семье сообщено справкой.
| |
− | Вместе со справкой Новгородским областным ЗАГС выдано свидетельство о смерти № 030441, в которое были внесены заведомо ложные сведения о том, что 14 августа 1943 года Доменик скончался от брюшного тифа. Место "смерти" придумывать не стали - поставили прочерк, зато официально провели свидетельство по учетам, внеся запись о "смерти" 1943 года в журнал 1958 года.
| |
− | Позже Д. К. Шкапара посмертно восстановят в партии, вместе с супругой и дочерью признают жертвами репрессий, дело будет рассекречено, секретный могильник реорганизован в мемориальный комплекс.
| |
− | Государственные органы выдадут семье документы, в которых сухими юридическими формулировками значится:
| |
− | "Ваш муж и отец ни в чем не виноват. Его арестовали по надуманному обвинению, затем пытали и убили, ночью погребли в котловане, в секретном лесу. До настоящего времени о его судьбе вам врали..."
| |