Левит Соломон Григорьевич (1894)

• Дата рождения: 1894 г.
• Место рождения: Литва, г. Вилькомир
• Пол: мужчина
• Национальность: еврей
• Образование: высшее
• Профессия / место работы: поликлиника им.Семашко: консультант
• Место проживания: Москва, ул. Кропоткинская. д. 24, кв. 5
• Партийность: член Бунда с 1913 -1920, член ВКП(б) с 1920 по 1936

• Дата расстрела: 29 мая 1938 г.
• Место смерти: место захоронения - Московская обл., Бутово

---

• Дата ареста: 11 января 1938 г.
• Обвинение: том, что являлся немецким шпионом и активным участником контрреволюционной террористической вредительско-диверсионной организации
• Осуждение: 17 мая 1938 г.
• Осудивший орган: Комиссией НКВД СССР и прокурора СССР
• Дата реабилитации: 5 сентября 1956 г.

---

• Архивное дело: том I, стр.258, место хранения дела - ГА РФ.
• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Москва, расстрельные списки - Бутовский полигон

Установка памятного знака "Последним адресом"

Фото: Давид Крихели

Пятиэтажное угловое здание по улице Пречистенка, 24/1 было построено в 1904 году архитектором С.Ф. Кулагиным и известно тем, что стало прообразом “Калабуховского дома”, в котором жил профессор Преображенский, главный герой повести М.А. Булгакова “Собачье сердце”.

По данным «Мемориала», шесть жильцов этого дома были расстреляны в годы “Большого террора”. Двоим из них сегодня мы устанавливаем мемориальные таблички.

Соломон Григорьевич Левит родился в 1894 году в городе Вилькомир Ковенской губернии (ныне – Литва), был младшим из четверых детей в семье сторожа-инвалида. Окончив местную гимназию, в 1915 году он поступил на юридический факультет Петербургского университета, но проучился там недолго и перевелся на медицинский факультет Московского университета.

Еще в студенческие годы Соломон Григорьевич увлекся революционными идеями, вступив в Бунд, но после его раскола в 1920 году вышел из его рядов и вступил в ВКП(б). Одно время Левит возглавлял Нижегородский комитет партии. В Гражданскую войну служил фельдшером в Красной армии, но заболел тифом и был демобилизован. После Гражданской войны Соломон Григорьевич смог окончить университет и работал в отделении клинической терапии профессора Д.Д. Плетнева. В 1925 году молодой врач уехал на стажировку в Германию. В 1926-30 годах, вернувшись в СССР, работал ученым секретарем Общества врачей-материалистов при Коммунистической академии. В 1929 году вышла монография Левита "Геморрагические диатезы. Болезнь Верльгофа и сходные с ней патологические формы". В конце 1928 года Соломон Григорьевич основал кабинет наследственности и конституции человека при Медико-биологическом институте (МБИ), который в 1930 году был преобразован в генетическое отделение института. Затем он возглавил и сам институт, который в 1935 году был переименован в Научно-исследовательский медико-генетический институт им. Максима Горького (МГИ).

В 1931 году Соломон Григорьевич как Рокфеллеровский стипендиат вновь ездил за границу на стажировку – на этот раз в США, по приглашению американского генетика Г. Мёллера. Пока Левит стажировался в лаборатории Мёллера, в Москве его сняли с поста директора института, и ему пришлось по возвращении полгода проработать в отделении патофизиологии 2-го Медицинского института, пока его не восстановили в должности.

При Левите институт активно продвинулся в области генетических исследований, особенно в иследовании феномена близнецов. Но в конце 1936 года началась травля руководства института, приведшая к тому, что в начале декабря 1936 года Левит был исключен из партии “как не заслуживающий доверия“, “за связь с врагами народа, за протаскивание враждебных теорий в трудах института и как неразоружившийся меньшевиствующий идеалист”.

Через полгода – в начале июля 1937 года – Соломон Григорьевич был снят в поста директора МГИ, а через некоторое время был закрыт и сам институт. Соломон Григорьевич пытался спасти институт, написав “покаянное” письмо в Комиссию партийного контроля, “признав” в этом письме свои “ошибки”: “Я глубоко виноват перед партией за то, что примыкал в 1930 году к группе меньшевиствующего идеализма, который, как выяснилось, троцкистко-зиновьевские враги народа использовали как прямое идеологическое прикрытие для своей контрреволюционной деятельности”. В письме он просил “восстановить в партии, дать возможноть на деле исправить свою тягчайшую вину перед партией, вернуть к жизни и творчеству”. После увольнения Левит устроился консультантом в поликлинике им.Семашко. Но через полгода, в ночь с 10 на 11 января 1938 года домой к 44-летнему Соломону Григорьевичу пришли сотрудники НКВД, произвели обыск и забрали его, изъяв также пишущую машинку, фотоаппарат и кинжал.

На последнем допросе, состоявшемся 27 марта 1938 года, Левит признал себя виновным по всем выдвинутым против него обвинениям: и в том, что был завербован наркомом здравоохранения Г.Н. Каминским и был активным членом контрреволюционной террористической организации, и в том, что “по заданию Каминского вел вредительскую деятельность по развалу работы медико-генетического института, дал согласие быть исполнителем террористических актов против руководителей ВКП(б) и соввласти”, и в том, что принадлежал к агентуре немецкой разведки и “передавал агенту Гестапо массу сведений оборонного характера в отношении органов здравоохранения о том, какая в этой области проводится работа на случай войны”.

Из ответов Левита следователю: “Безоговорочно признаю себя виновным в том, что начиная с 1936 года и до дня своего ареста я вел активную контрреволюционную деятельность террористического, диверсионного, вредительского характера, будучи участником контрреволюционной организации, существовавшей в системе органов здравоохранения… Деятельность нашей организации была направлена к свержению советской власти и реставрации капитализма”.

На вопрос следователя, чем конкретно занималась организация, Левит отвечает: “Для осуществления стоящих перед организацией задач намечалось: подготовка и совершение террористических актов против руководителей ВКП(б) и советской власти, в первую очередь, против Сталина. Намечалось применение медицинского террора, который позволит скрыть следы покушения. Словом, применение всех видов активной борьбы – террор, вредительство, диверсии с использованием всех средств, находящихся в распоряжении органов здравоохранения. Распространение остро-заразных эпидемических заболеваний среди населения Советского Союза и в рядах Красной армии в момент интервенции против СССР со стороны фашистских стран”.

Через пять месяцев после ареста – 17 мая 1938 года – Соломон Григорьевич был приговорен к смертной казни по обвинению в “шпионаже в пользу Германии и участии в контрреволюционной террористической вредительско-диверсионной организации”. Сотрудники НКВД “вскрыли” и “ликвидировали” в системе органов здравоохранения целую “контрреволюционную террористическую диверсионно-вредительскую организацию”. По этому делу было приговорено к расстрелу около 10 человек, в том числе и нарком здравоохранения Г.Н. Каминский (расстрелян 10 февраля 1938 года). Приговор в отношении Левита был приведен в исполнение 29 мая 1938 года.

Соломон Григорьевич Левит был посмертно реабилитирован в 1956 году “за неимением компрометирующих материалов” и “отсутствием состава преступления”. В определении Военной коллегии Верховного суда СССР о реабилитации отдельно отмечено, что сотрудник НКВД, проводивший следствие по делу Левита, “осужден за незаконные методы следствия и фальсификацию следственных дел”.

Иосиф Соломонович Голынкер (Галынкер) родился в 1909 году в Минске. Получил высшее образование. Несмотря на молодой возраст, он в 30-е годы был руководителем сектора газификации Института азота, одним из основоположников метода кислородного дутья в металлургии, вместе с братом, тоже химиком, участвовал в строительстве первой кислородной домны на Чернореченском химкомбинате.

К моменту ареста в мае 1938 года 29-летний Иосиф Соломонович учился в аспирантуре Энергетического института АН СССР. Через четыре месяца после ареста – 15 сентября 1938 года – его приговорили к высшей мере наказания по обвинению в “участии в контрреволюционной террористической организации”. Приговор – расстрел – был приведен в исполнение в тот же день.

Известный правозащитник, член Московской Хельсинской группы Борис Альтшулер, сын физика-ядерщика Льва Альтшулера, в книге “Экстремальные состояния Льва Альтшулера” пишет об Иосифе Соломоновиче (семьи Альтшулеров и Галынкеров жили в одном доме и были близкими друзьями): “Его гибель – это незаживающая рана. Он почти наверняка знал, что его арестуют, поскольку уже были репрессированы все руководители института. Тогда в семье даже обсуждалась возможность его отъезда куда-нибудь подальше, в Среднюю Азию, например. Некоторым так удалось спастись, переждать время массовых репрессий. Но Йося был женат, у жены была хорошая работа, и он не посчитал возможным устраивать кардинальную ломку из-за своих опасений. И погиб”.

В 1956 году Иосиф Соломонович Голынкер был полностью реабилитирован.

Его брат-близнец, Израиль (Леонид) Соломонович Галынкер, также работавший в Институте азота, а затем – в Энергетическом институте, был арестован в 1948 году по ложному обвинению в “подготовке покушения на Сталина” и приговорен к расстрелу, но приговор в последний момент был заменен на 25 лет заключения.

Вот что об этом пишет Борис Альтшулер: “Лёля «загремел» значительно позже, в 1948-м. Он как раз защитил докторскую диссертацию у себя в Энергетическом институте АН СССР, который возглавлял Г.М. Кржижановский, автор знаменитой «Варшавянки». И его послали в командировку. Это был октябрь. В поезде к нему подошли два гебиста: «Израиль Соломонович, вы арестованы». Его обвинили в подготовке покушения на Сталина. Вменяли ему и те самые «шпионские» заграничные звонки 1946 года, когда мы все сообща спасали Иру Цукерман. Он, конечно, всё отрицал, а они применяли метод непрерывных допросов, когда не дают спать. Лёля потом рассказывал, что после примерно месяца такого издевательства он понял, что больше не может, сходит с ума, и предложил следователю компромисс: он признает свою вину, но больше никого не вовлекает. Да, говорил: «Кабы сдох!», а на вопрос «Где ты это говорил?» отвечал: «Был пьян, не помню». Его приговорили к расстрелу. 40 дней он сидел в камере смертников, рассказывал, как страшно кричали, как бросались на стену приговоренные к высшей мере, прошедшие всю войну боевые генералы. А потом его вывели для объявления приговора. Он очень наглядно вспоминал эту сцену. Привели в какой-то кабинет, посадили и велели ждать. Потом входит тот, кому положено, с бумагой. Приказывает «встать!». А Леля его – по-русски, ему же уже всё равно, и продолжает сидеть – что с ним сделаешь. Ну, тот стал зачитывать: «именем… приговаривается к высшей мере наказания расстрелу – далее нарочно сделал большую паузу – с заменой на 25 лет…» Отсидел он 7 с лишним лет, вначале в «шарашке», а потом в Караганде на земляных работах с бандеровцами”. Леонида освободили в 1956 году.

22 мая 2016 года на доме 24/1 по Пречистенке появились таблички «Последнего адреса».

Материалы проекта "Последний адрес".