Морозов Сергей Арсентьевич (1877)
.jpg)
- Дата рождения: 1877 г.
- Место рождения: г. Москва
- Пол: мужчина
- Национальность: русский
- Образование: высшее, МГУ
- Профессия / место работы: Финансовое управление ВТО, член правления, консультант
- Место проживания: г. Москва, Б.Ордынка, д. 31, кв. 17 (г. Москва, Большая Ордынка, 31/12, строение 1)
- Партийность: б/п
- Дата смерти: 27 марта 1932 г.
- Место смерти: в заключении, Сиблаг
- Дата ареста: 1920 г.
- Приговор: 3 года заключения условно
- Дата реабилитации: 16 сентября 2002 г.
- Мера пресечения: арестован
- Дата ареста: 8 июля 1930 г.
- Обвинение: к.-р. деятельность
- Осуждение: 20 апреля 1931 г.
- Осудивший орган: Коллегия ОГПУ
- Приговор: ВМН (расстрел), приговор изменен на 10 лет ИТЛ
- Место отбывания: Сиблаг
- Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Архив НИПЦ "Мемориал" (Москва)
Биография
Сергей Арсеньевич Морозов родился в 1877 году в семье потомственного почетного гражданина Богородска (ныне — Ногинск), фабриканта, председателя правления компании Богородско-Глуховской мануфактуры Арсения Ивановича Морозова.
Морозовы на протяжении всей истории развития мануфактуры заботились о рабочих, об улучшении условий их труда и социально-бытовых условиях жизни. Старожилы отзывались о них как о строгих, но справедливых и заботливых хозяевах.
В начале XX века с привлечением известных российских архитекторов были построены просторные казармы в стиле модерн с высокими потолками и огромными окнами, облицованные плиткой и украшенные витражами, деревянные коттеджи, родильный дом с современным медицинским оборудованием, Богородская женская гимназия, клуб с большой библиотекой, магазины. В казармах, где жили рабочие, были прачечные и сушилки. Морозовы уделяли большое внимание просвещению фабричной молодежи, спорту и отдыху рабочих. Морозовский хор был известен по всей России.
Сергей Морозов окончил 3-ю Московскую гимназию, а позже — физико-математический факультет Московского университета. До революции он заведовал технической частью деятельности Богородско-Глуховской мануфактуры. Как и отец, он был почетным гражданином Богородска, в 1912 году был избран почетным членом Богородского общества распространения среднего образования, а затем возглавил общество. По ходатайству Сергея Арсеньевича в 1908 году было построено мужское реальное училище, в строительство которого он сам внес первые 50 тысяч рублей. По этому поводу «Богородская речь» писала: «В истории города Богородска имя Сергея Арсеньевича Морозова останется навсегда замечательным как истинного друга просвещения». Училище открыло свои двери в 1912 году. Изначально в нем учились только мальчики, причем — бесплатно. Школьникам также бесплатно выдавались чернила, линейки, наборы столярных инструментов. В 1914 году школа стала восьмилетней, в нее начали принимать и девочек. Это здание существует до сих пор и до сих пор в нем — школа, одна из самых старых и красивых школ Подмосковья.
С 1917 года Сергей Арсеньевич работал консультантом по национализации фабрик.
После революции, когда в 1920-е годы началось возрождение текстильной промышленности, Сергея Арсеньевича как крупнейшего специалиста привлекли к работе, несмотря на его происхождение (по некоторым данным, его пригласил на работу первый нарком по делам торговли и промышленности Виктор Ногин). Он был выбран в правление текстильного синдиката и принял самое деятельное участие в восстановлении российской текстильной промышленности. С 1918 по 1924 год Морозов заведовал финансовой частью Главтекстиля.
В 1920 году Сергей Арсеньевич был в первый раз арестован. Он проходил по т.н. делу «Тактического центра» и был осужден условно к трем годам заключения за пособничество и финансирование деятельности центра (по этому же делу проходил и экономист Николай Дмитриевич Кондратьев, которому мы установили мемориальную табличку по адресу Тверская, 6). В 1921 году все осужденные по этому делу были освобождены по амнистии.
В 1923 году Сергей Арсеньевич с семьей — женой Анной Ивановной Гладилиной (урожденной Полетаевой) и ее сыном Александром от первого брака — получил небольшую квартиру в доме сотрудников текстильного синдиката на Большой Ордынке. «Это была дружная трогательная пара. Анна Ивановна проявляла самую большую заботу о муже. А здоровье Сергея Арсеньевича требовало этого. И тем не менее работал он очень много, пользуясь большим авторитетом среди специалистов-технологов. Это был мягкий, воспитанный интеллигент, никому не сказавший резкого слова», — пишет в своей книге «Хроника пяти поколений. Хлудовы, Найденовы, Новиковы…» дальняя родственница Морозовых Елена Борисовна Новикова.
С 1924 по 1930 годы Морозов возглавлял финансовое управление Всесоюзного текстильного объединения (ВТО), был членом правления ВТО.
Повторно Морозов был арестован 8 июля 1930 года, на этот раз — по одному из т.н. «отраслевых» дел «Промпартии». Дело «Промпартии» — одно из первых громких судебных процессов 1930-х годов, которое, как стало известно много позже, было целиком основано на сфабрикованных доказательствах. По этому делу была арестована группа представителей технической интеллигенции, которые были обвинены в создании антисоветской подпольной организации под названием «Промышленная партия» (или «Союз инженерных организаций», «Совет Союза инженерных организаций»). По данным ОГПУ, эта «контрреволюционная организация» объединяла «в единую организацию все отдельные вредительские организации по различным отраслям промышленности» и действовала «не только по указаниям международных организаций бывших русских и иностранных капиталистов, но и в связи и по прямым указаниям правящих сфер и генерального штаба Франции по подготовке вооруженного вмешательства и вооруженного свержения советской власти» (цитата взята из стенограммы судебного процесса).
Всего по делам, связанным с делом «Промпартии», было арестовано более двух тысяч человек. В частности по делу так называемой «Трудовой крестьянской партии» был осужден экономист Николай Дмитриевич Кондратьев.
Морозов провел в Бутырской тюрьме девять с половиной месяцев. 20 апреля 1931 года его обвинили в том, что он «являлся одним из организаторов контрреволюционной организации, осуществлял вредительство в области финансирования текстильной промышленности, тормозя изъятие излишних средств из текстиля на другие нужды народного хозяйства, имел связь с «Торгпромом» (Российский торгово-промышленный и финансовый союз, эмигрантская организация, в состав которой входили бывшие представители российской крупной финансовой и промышленной буржуазии, созданная для борьбы с советской властью. — ред.), давал поручения от организации уезжавшим за границу членам контрреволюционной организации к белоэмиграции, имел связь с иностранными английской и персидской миссиями, через которые пересылал белоэмигрантам шпионские данные, распределял получаемые деньги для контрреволюционной работы». Морозова приговорили к расстрелу. Но затем приговор был заменен заключением в концлагерь сроком на 10 лет.
Жена Сергея Арсеньевича, Анна Ивановна 29 марта 1932 года была выслана в Юрьев-Польской, где оказалась со своим 17-летним сыном Александром.
В семейном архиве сохранилось только одно письмо Морозова из заключения. Написано оно Александру:
«Милый Саша!
Шлю тебе привет из большого города, где я живу. Это город молодой, сейчас отстраивается. Улицы все прямые и очень хорошие. Все время стоит зима, но переносится легко.
Желаю тебе успехов в работе и в жизни.
Я помню и люблю тебя. Целую крепко.
Твой дядя Сережа.
12-XII-1932».
Дата и место смерти Сергея Арсеньевича точно неизвестны. Согласно справке, выданной Центральным архивом ФСБ России в 1997 году, Сергей Арсеньевич Морозов умер 27 марта 1932 года в Сиблаге. Причина смерти не указана. В справке же из архива ФСБ, выданной в 2017 году, дата стоит та же, но местом смерти указана больница при Бутырской тюрьме. На единственном сохранившемся письме Сергея Арсеньевича стоит более поздняя дата — декабрь 1932 года.
Родственники Морозова склоняются к тому, что он все же погиб в Сиблаге, поскольку именно оттуда была получена единственная весточка из заключения. Где именно захоронен Морозов, неизвестно. Сергей Арсеньевич Морозов был реабилитирован в 2002 году.
«Всю свою жизнь до революции и после Сергей Арсеньевич Морозов посвятил служению людям. Он оставил о себе память как о благотворителе, замечательном специалисте, талантливом руководителе, интеллигентном заботливом человеке. Его арест, осуждение и трагическая смерть в заключении были одним из многочисленных примеров чудовищной расправы сталинского режима над совершенно безвинными людьми»,— заключает родственница Морозова Елена Александровна Гладилина, подавшая заявку на установку мемориальной таблички и приславшая информацию о нем, которая использована в данном тексте.
Установка памятного знака "Последним адресом
Москва, Большая Ордынка, 31/12, строение 1 - Это здание краеведы называют усадьбой Сысолиных-Голофтеевых, по фамилии купцов, владевших участком в XIX веке. После 1917 года дом перешел в собственность Всероссийского текстильного комбината. Приспособил старинную усадьбу под многоквартирный дом архитектор Лео Серк. Старинные постройки были объединены третьим этажом, арку в месте проезда на задний двор застроили. Сейчас в этом здании располагается банк.
Согласно базам «Мемориала», по крайней мере пять жильцов этого дома были расстреляны в годы Большого террора.
13 января 2019 года "Последний адрес" установил памятный знак Вениамину Аркадьевичу Зильберминцу. Однако, поскольку нынешние жильцы этого дома не разрешили установку знака «Последнего адреса», мы разместили табличку на соседнем доме № 31, с разрешения его жильцов и владельцев квартир. На этом доме 19 ноября 2017 года уже были установлены два памятных знака - Сергею Арсентьевичу Морозову и Карлу Яковлевичу Страутину. Обе заявки подали родственники репрессированных.
Церемония установки памятного знака «Последнего адреса» (фото, видео)
По материалам проекта "Последний адрес"