Аболдина Наталья Ефимовна (1927)

Дата рождения: 15 ноября 1927 г.
Варианты ФИО: Турышева
Место рождения: Новосибирская область, деревня Шилкино (Алтайский край, Троицкий район)
Пол: женщина
Национальность: русская
Гражданство (подданство): СССР
Социальное происхождение: внучка раскулаченных и старообрядцев
Образование: начальное
Профессия / место работы: воспитатель, детский сад
Место проживания: Алтайский край, Бийский район
Партийность: беспартийная

Дата смерти: 4 ноября 2012 г.
Место смерти: Республика Алтай, Горно-Алтайск

Приговор: жила с репрессированными родственниками
Место отбывания: Томская область, Колпашевский район
Дата освобождения: декабрь 1948 г.
Основания освобождения: Родственники сняты с учета в 4 квартале 1948 года по приказу МВД СССР No 00868/208 сс от 26.09.1946

Источники данных: семейный архив

Репрессированные родственники

Дедушки/бабушки: Аболдин Климентий Никифорович (1872) Абалдина Екатерина Ивановна (1872)

Биография

Турышева (Аболдина) Наталья Ефимовна (по паспорту Ефремовна) родилась 15 августа 1928 год, но в паспорте значится 15 ноября 1927 года. Местом рождения числится деревня Шилкино Новосибирской области (сейчас деревня в Троицком районе Алтайского края). Ее мама Аганя умерла от тифа, когда девочке было 5 лет, а брату Мише и того меньше. В момент смерти Наташа оказалась в объятьях матери, ее руки закоченели, и ребёнка с трудом освободили. О матери она помнила, как однажды та подобрала свеклу в поле и ее чуть не судили за это по доносу проезжавшего мимо всадника. Когда Агани не стало, в доме больше не было женщин, с детьми остался только дед. Отец Ефим был вынужден очень быстро жениться. Семья успела пожить и в Большой Речке Троицкого района, и в Бийске, и в Горной Шории, жили на приисках, но с началом войны, когда отец ушёл на фронт, а маленькая Наташа в возрасте 12-13 лет осталась в доме с мачехой, места здесь ей не стало. В доме мачехи умер брат Мишенька. По рассказам, он тянулся с печи за едой, ему доставалось за это. Он умер то ли от голода, то ли от побоев.

Перед войной Наташа разносила повестки о призыве на фронт. Люди злобились на нее, не хотели таких новостей. Однажды она пришла домой, а он уже был продан. Незнакомая женщина вынесла ей маленький чемоданчик.

Как ребёнка без родителей ее забрали в трудармию, где царили вполне себе тюремные порядки. Детей строили в колонну, отправляли собирать колоски по полю. За это они получали кусочек хлеба и ложку мёда. А подгоняли зачастую плеткой. Жили в шалаше со вшами. Куски недавно содранной коровьей шкуры выдавались вместо обуви. В жару они засыхали, становились жесткими, в кровь стирали ноги. В колонии всем на руках делали татуировки. Наташа не избежала этого, хотя вырывалась и плакала. На ее руке появилась буква Т (Таля, так ее там звали). Мы не знаем, как ей удалось выбраться оттуда. Возможно, ее уже раскулаченные и высланные в Колпашевский район деды написали запрос, нашли ее.

Наташа отправилась из этого ада в ссылку к своим бабушке и дедушке, Екатерине и Климентию Аболдиным. В дороге на ней были рваные валенки, кору подкладывали изнутри под пятки, чтобы не попадала вода. В ее чемоданчике сохранились отрезы ткани. Чтобы не замерзнуть, Наташа и ее попутчица оставили чемоданчики и пошли вперед подвода, а когда добрались до места, в чемоданчике от каждого кусочка была оторвана половина.

В ссылке девочка работала в обувной мастерской у деда, но ей там не слишком нравилось, поскольку кроме неё девочек не было - одни мальчишки. А новом доме была русская печка, на стене висела плеть. Деду не надо было ругаться, достаточно было показать на эту плеть. Его итак все боялись. Большую часть натуральных продуктов, которые были в хозяйстве, отдавали в колхоз, с коровы бабушка наливала внукам только кружку молока.

Когда отец вернулся с фронта с новой женой, Раисой Андреевной, то Наташе, окончившей в общей сложности четыре класса школы, пришлось снова отложить учебу и работать по хозяйству, поскольку новая мачеха была учительницей и деревенской жизни не знала. Наташа водилась с двумя детьми, которые родились в семье: Галей и Женей. А ей в это время было уже 17 лет. Не ясно в связи с чем, но Раиса Андреевна написала донос на мужа, и он отсидел в тюрьме год.

Из дома отца пришлось уйти, Наташа работала в прислугах у семьи сотрудника НКВД и его жены-врача. У пары не было детей, а у Наташи и ее мужа Ивана родился сын Анатолий. Женщина попросила отдать его, говорила, что он не будет ни в чем нуждаться, но получила отказ.

Единственным развлечением в это время в селе были танцы. Наташа вспоминала, как любили отбивать дроби. Воспоминания о таких вечерах и об этих “дробях” можно прочитать и у других ссыльных Колпашевского района, особенно у ссыльных немцев, у которых с алтайскими ссыльными сложились особые отношения, поскольку обе группы должны были как-то налаживать жизнь на новом месте. Русские девушки с немецкими парнями не дружили, но и не ссорились. По воспоминаниям, были там не только немецкие переселенцы, но и латыши. Ещё до замужества Наташа выучилась в Колпашево на медицинских курсах и ходила раздавала таблетки больным, люди болели и умирали от голода и тифа. В благодарность одна латышская женщина подарила ей платок.

В семье есть история, как немецкий парень Ваня влюбился в Наташу, а деды были против такого зятя, поскольку родня погибала на фронте, но Иван за ней долго ухаживал. Семья его жила в селе бедно, ходил он в рваных штанах, но был очень музыкальным, играл на единственном в колхозе аккордеоне. Потом Иван уехал в Германию. Позже, когда Наташа уже вышла замуж за русского Ивана, и появился старший сын, немецкий парень Ваня приезжал к ней в Колпашево.

Интересно, что ее мужа, Ивана Турышева, который сначала выполнял тяжелую работу в колхозе, колол дрова и т.д., немцы- переселенцы научили заниматься столярным ремеслом. Это помогло молодой семье встать на ноги. Новые эшелоны ссыльных немцев местные жалели, давали картошку и другое съестное.

В Колпашево по Оби сплавляли лес. Если лес вставал, его необходимо было растаскивать баграми, надо было ещё успеть спрыгнуть на берег. Люди порой падали, гибли. Но можно было вытащить бревно и использовать при постройке своего дома. После сплава по берегам собирали оставшийся лес. В Колпашево родились трое детей Наташи - Анатолий, Сергей и Людмила. Жили в доме на улице Песочной, а напротив - семья Бардаковых, глава которой работал охранником в системе НКВД. Своих троих детей они тоже назвали Толя, Серёжа и Люда. Семьи друг друга хорошо знали. В Колпашево жили так, как будто всех касалась жизнь других. Дома на замок не запинали. Когда женщины плыли на облазке доить коров за реку, соседи приглядывали за детьми. В ссылке сложился свой мир. Но муж Наташи внезапно умирает в возрасте 32 лет. После его смерти с тремя детьми она уезжает в Горно-Алтайск, где жил ее отец, но всегда будет вспоминать Колпашево. Она никогда не считала себя репрессированной, говорила лишь, всю жизнь не жила, а мучилась и не понимала, за что.

Внучка, журналист Наталья Рудакова