Наседкин Василий Федорович (1895)

• Дата рождения: 1895 г.
• Пол: мужчина
• Гражданство (подданство): СССР
• Социальное происхождение: из крестьян
• Образование: народный университет им. А. Л. Шанявского
• Профессия / место работы: активный участник Октябрьской революции в Москве, комиссар инженерного полка, помощник командира батальона при ликвидации мамонтовского прорыва, участник борьбы с басмачами в Туркестане; поэт
• Место проживания: г. Москва.
• Партийность: быв. чл. ВКП(б) в 1917-1921, вышел из партии в 08.1921, т.к. был «не согласен политикой на селе и в литературе»

• Дата расстрела: 15 марта 1938 г.
• Место смерти: г.Москва
• Место захоронения: г. Москва

---

• Дата ареста: 26 октября 1937 г.
• Обвинение: по "делу литераторов" — "террористической группы писателей, связанной с контрреволюционной организацией правых", готовившей покушение на И.Сталина.
• Осуждение: 15 марта 1938 г.
• Осудивший орган: ВКВС СССР
• Статья: 58-8, 58-10 и 58-11 УК РСФСР
• Приговор: ВМН (расстрел).

---

• Архивное дело: Архивное уголовное дело В. Ф. Наседкина Р-1. № 9650. УРАФ ФСБ России
• Источники данных: Блудов Ю., Хлуденев И. Рязанская ссылка Екатерины Есениной. - esenin.ru, 25.02.2011

Репрессированные родственники

Жена - Есенина Екатерина Александровна (1905) выслана как ЧСИР.

Племянник жены - Есенин Георгий Сергеевич (1914)‎‎ расстрелян по тому же делу

Племянник жены - Вольпин Александр Сергеевич (1924) арестован, помещен в психбольницу, выслан.

Биография

Семья Наседкина, 1937 г.

Наседкин после ареста, 1937 г.

Арестовали его 26 октября 1937 года. Было громкое дело литераторов — «террористической группы писателей, связанной с контрреволюционной организацией правых». Основной же целью группы якобы являлось покушение на товарища Сталина. Под каток репрессий угодил длинный список «подпольщиков», известных и не очень, возглавлявшихся писателем Валерианом Правдухиным: наши земляки Иван Макаров и Алексей Новиков-Прибой (Новиков), Павел Васильев, Ефим Пермитин, Иван Приблудный (Яков Овчаренко), Михаил Карпов, Петр Парфенов, Сергей Клычков, Юрий Олеша, совсем еще юный сын Есенина Юрий, и многие другие. Вся вина их заключалась в том, что, собираясь в разное время и разными компаниями в кофейнях и на квартирах, поэты и писатели разговаривали, в том числе на крамольные темы. Судачили о том, что происходит в стране, конечно, с чем-то позволяли себе не соглашаться и критиковать порядки. С точки зрения НКВД, это богемное, кухонное фрондерство подпадало под «злостную антисоветскую пропаганду». А чтобы придать делу значимость и вес, к нему присовокупили тяжкие обвинения в групповом терроризме.

Подобно своим собратьям по перу, Наседкин в ходе допросов «быстро признался» в том, чего от него требовали следователи. Он раз за разом «вспоминал» новые подробности своих «преступлений». Что «с 1930 по 1935 гг. был участником антисоветской группы литераторов, куда входили Воронский, Н. Смирнов, Губер, Зарудин, Зазубрин, Правдухин, Пермитин, Калиненко». И вот он уже не просто «будучи озлоблен против советской власти, вел контрреволюционные разговоры» и выражал недовольство «политикой партии в литературе», но и был готов свергнуть режим любым, в том числе террористическим, способом. «Собираясь вместе и обсуждая политику ВКП(б) и Советского правительства в контрреволюционном духе, мы приходили к выводу о необходимости решительной борьбы с партией. В дальнейшем мы встали на террористический путь, считали единственно оставшимся средством борьбы террор против руководителей ВКП(б) и, в первую очередь, против Сталина». Вдобавок был, якобы, сторонником троцкистов, зиновьевцев и бухаринцев, «представителей всего самого лучшего, стоящих на защите интересов» простого народа. Вменили в вину и его «упадническое, контрреволюционное» стихотворение «Буран», «полное абсолютного неверия в силы партии и советского народа, глубокой безысходности, что страна гибнет в результате политики инородцев». В 1936 году, когда П. Васильев хотел написать стихи, осуждающие троцкистов, заявил ему: «Постыдился бы писать такие стихи. Ты знаешь, каких людей расстреляли — лучших учеников Ленина». Якобы оказывал сильное контрреволюционное воздействие на осужденного организатора террористической молодежной группы Юрия Есенина. «Все мы были людьми темной, черной совести, потерявшими от злобы человеческий разум и чувство меры». Под давлением Василий Федорович пишет дополнительные «показания» и покаянное заявление «народному» комиссару Ежову: «Вспоминая свое прошлое я констатирую, что на протяжении 8 лет поддерживал связи с врагами народа и сам стал врагом народа. Я старался с максимальной правдивостью и чистотой вскрыть, разоружить себя, т. к. не теряю веры, что с помощью лучших людей Советской страны смогу исправиться и честной работой искупить свою страшную вину перед народом».* (*Архивное уголовное дело В. Ф. Наседкина Р-1. № 9650. УРАФ ФСБ России).

В отношении жены он не сказал ни слова.

Процесс по делу Наседкина состоялся 15 марта 1938 года и уложился всего в один день. Привычный сценарий. «Тройка» военной коллегии Верховного суда, нет ни участников обвинения и защиты, ни свидетелей (большинство из них уже мертвы). Наседкин заявляет, что виновным себя не признает, что покаянные показания — ложные, данные под воздействием следствия. Группа писателей, перечисленных им в показаниях, никогда не являлась антисоветской. А с фигурантом дела Клычковым он вообще не виделся уже более 10 лет. Впрочем, это ничего уже не меняло. Процесс — лишь формальность с заранее известным результатом. Короткий, всего на полторы странички, приговор по ст. 58-8, 58-10 и 58-11 УК — к высшей мере с конфискацией имущества, окончательный и с немедленным исполнением. В тот же день Наседкина расстреляли.

http://esenin.ru/about-esenin/rodnie/1508-2010-03-01-18-48-07.html