Нагинская Фрина Иоилевна (1904)
- Дата рождения: 17 октября 1904 г.
- Место рождения: Полтавская губ., г. Кременчуг
- Пол: женщина
- Национальность: еврейка
- Гражданство (подданство): СССР
- Социальное происхождение: из семьи ремесленника
- Образование: высшее
- Профессия / место работы: плановик-экономист
- Место проживания: Москва
- Партийность: беспартийная
- Дата смерти: 3 апреля 1991 г.
- Место смерти: Москва
- Место захоронения: Москва, Новое Донское кладбище
- Где и кем арестован: органами НКВД по Москве и области
- Мера пресечения: заключение в Бутырки
- Дата ареста: 2 октября 1938 г.
- Обвинение: член семьи изменника родины
- Осуждение: 25 октября 1938 г.
- Осудивший орган: ОСО при НКВД СССР
- Приговор: высылка на 5 лет
- Место отбывания: Казахстан, г. Павлодар и область
- Дата освобождения: 1944 г.
- Основания освобождения: окончание срока ссылки
- Дата реабилитации: 2 июня 1956 г.
- Реабилитирующий орган: Военная коллегия Верховного суда СССР
- Основания реабилитации: отсутствие состава преступления
- Источники данных: прилагаемые документы, личные воспоминания
- Примечание: в процессе заполнения
Биография
Моя мама, Нагинская Фрина Иоилевна, родилась 17.10.1904 г. Кременчуг, Полтавской губернии, в семье ремесленника-шорника, малоизвестная ныне профессия - изготовление конской упряжи. После окончания начальной школы, которую мама успешно закончила, она смогла поступить в местную гимназию для девочек, выдержав приемный экзамен и войдя в процентную норму которая существовала тогда в Российской империи для евреев. К 1918 г., когда на Украине заполыхала гражданская война, мама сумела закончить 5-й класс гимназии (из 8) и было не до учебы, но бывшие гимназистки еще какое то время пытались учиться самостоятельно. Не понимаю, как это им удавалось в ситуации, когда власть в городе менялась по три раза в месяц. Тут надо сказать, что даже 5 классов пройденных в провинциальной гимназии-очень хороший базис, тем более, что в гимназии не только учили, но и воспитывали, прививали культурные и моральные основы. Это я говорю как человек, окончивший хорошую советскую школу. Сравнение не в пользу последней.
Закончилась война, нужно было искать средства к существованию, и мама едет в г. Харьков, который в то время был столицей Украины. Там она заканчивает курсы стенографии и начинает работать. Специальность эта в те премена была весьма востребованной, и разного рода партийные и советские съезды, пленумы и т.п. не обходились без стенографирования выступлений участников. Не желая навсегда, оставаться просто обслуживающим персоналом, мама поступает параллельно на учебу в Харьковский институт народного хозяйства, где учился также мой отец Коломийцев М. И. В 1927 г. они поженились, и по окончании института продолжали работать в Харькове.
В 1931 г. отца посылают на учебу в Москву, в Институт красной профессуры. В 1932 г. на свет появляюсь я, все хорошо, быт налажен, родители работают, есть жилье. Но в январе 1934 г. этой идиллии приходит конец, отца арестовывают и ссылают в г. Архангельск, тогда это было место ссылки. Дважды мама ездила в Архангельск и на этом в 32 года ее замужество фактически закончилось.
Отца судили еще три раза все по той же 58 статье УК, и в мае 1938 г. расстреляли, как врага народа (в 1956 реабилитировали). Про маму органы забыли, было много работы в 37-38 г.г., и был нарушен принцип: если муж приговорен к ВМН, то жена автоматом получает 15 лет ИТЛ за недоносительство. А отца этапировали на суд с Колымы, и как можно предположить, он выдал себя за разведенного или бессемейного, что спасло нас на тот момент. Но тут какому то нквдешнику потребовалось жилье в центре (это я узнал в 1956 г. от соседей по этажу, кстати сказать, жалели: хороший человек был, но рано от рака умер). Пошарили они в своих папках и вот, пожалуйста, можно "освободить" квартиру на Арбате. Будят меня ранним октябрьским утром, я спросонку ничего не понимаю: в комнате какие то люди, мама молчит и не плачет, потом помню меня везут трое в черной ЭМ-ке, зачем то останавливаются у метро на Лубянской площади и дальше детприемник для детей врагов народа в Даниловом монастыре, ныне резиденция патриарха. Маму в Бутырки, где держали 2 месяца, приговор 5 лет ссылки в Казахстан, отбывала сначала в г. Павлодаре, а затем в с. Качиры, на Иртыше. Меня из детприемника успела забрать мамина сестра, вечная ей память, и в 1942 г. переправила к маме. После отбытия срока ссылки в 1944 г. мы перебрались в г. Семипалатинск, а в 1952 г. мама переехала в Харьков, где жила сестра. В 1956 г. была реабилитирована, получила комнату 13 м2 в коммуналке на Профсоюзной и грошовую пенсию. На работу больше не устраивалась, очень ценила независимость, что такое советская власть знала и без разоблачителей, от нее я впервые услышал, что в СССР диктатура не пролетариата, а секретариата, общалась исключительно с бывшими репрессированными, в те времена много товарок по несчастью получали жилье в районе М. "Профсоюзная". Последние полгода перед смертью жила с моей семьей, сохраняя здравый ум и поразительную память, живо интересуясь новостями и, как все мы тогда (1990-91 г.г.), надеясь на перемены. Умерла 03.04.1991 г., на 87 году жизни, пережив мужа на 53 года. Урна с прахом находится в Донском колумбарии.
Нереализованные способности, разрушенная жизнь.
