Кузнецов Илья Дормидонтович (1891)

Илья Дормидонтович Кузнецов / «Восточно-Сибирская правда» №37 от 15 февраля 1936 г., третья полоса
  • Дата рождения: 1891 г.
  • Место рождения: с. Ушумун Нерчинско-Заводского уезда Забайкальской обл.
  • Пол: мужчина
  • Национальность: русский
  • Профессия / место работы: Работал в "Кожсиндикате", заготовитель.
  • Место проживания: с. Абагайтуй Борзинского р-на Читинской обл.
  • Дата ареста: 24 декабря 1937 г.
  • Осуждение: 25 марта 1938 г.
  • Осудивший орган: тройкой УНКВД по Читинской обл.
  • Статья: 58-2-11 УК РСФСР
  • Приговор: 10 лет ИТЛ
  • Дата реабилитации: 30 августа 1957 г.
  • Реабилитирующий орган: военным трибуналом ЗабВО.

Биография

Жена Мария Константиновна - 37, дети: Клавдия - 9, Владимир - 6, Анатолий - 3.

Очерк в газете «Восточно-Сибирская правда» №37 от 15 февраля 1936 г.

ПУСТЬ ПОПРОБУЮТ!

— Ну, что, Илюха, поехали?

Илья Дормидонтович еще раз потрогал зачем-то бастрик, поднял воротник дохи.

— Поехали!

После хорошего ночного отдыха лошади бегут весело. Кругом тишина. Замер лай собак. Подслеповатые огоньки села борются с наступающим рассветом, гаснут один за другим. Село совсем слилось с черным фоном на горизонте. Сопка спокойно вырисовывается на посветлевшем небе. Впереди широкая, ровная степь убегает далеко-далеко. Маленькая змейка дороги то теряется, то появляется вновь. Совсем тихо, пустынно. Сопки, как замерзшие волны, глазу не на что опереться.

Илья Дормидонтович молчит. Не то дремлет, не то мечтает. Медленно-медленно сопка повыше слева начинает перемещаться; появляются новые сопки справа. Светлеет. А дорога все бежит и извивается по степи. Прошлогодние быльники, опаленные ветром, торчат точно проволочные. Взгляд внезапно оживляется: от быльника до быльника бисерный след пробежавшей мыши. Снова безжизнен и тонкий серый слой снега, снова одно и то же: дорога, степь, сопки. Тишина.

Но вот сопки раздвинулись, раступились. Теперь впереди четко вырисовывается ровная линия. Это и есть Аргунь? Не верится, что это Аргунь. Ничего особенного. Лошади вот-вот уже ступят на лед. Неужели кончаются последние метры необъятной родной, советской земли? Неужели там, впереди, сереет чужая земля? Неужели это граница?…

Илья Дормидонтович, оказывается, не спит. Он повернулся и, нехотя, украдкой обвел взглядом реку. Да, впереди чужая земля. Впереди Маньчжурия. Но кругом по-прежнему та же серая степь. По реке жалкие кусты. Ничего не видно: ни людей, ни домов. Не верится, что это граница. Мы уже на половине реки. И справа и слева, все та же однообразная даль. На реке ни одного заездка, ни одной проруби, не видно следов. Местами — голый грязноватый лед.

— Сволочи! — вдруг сквозь зубы говорит Илья Дормидонтович и быстро выскакивает из саней. — Оказывается, мы на островке.

— Гады! Гады! — чуть не кричит он. Ехавшие за нами возчики тоже остановили коней и тоже начали ругаться.

— Барахольщики!

Теперь и у меня закипело внутри. Заскрипели зубы. Захотелось передернуть затвор винтовки, приложиться и стрелять, стрелять.

На сером снегу огромная площадь из черного пепла, полусгоревшие колья. Был зарод сена — и не стало. Чьи-то ноги оставили на снегу грязные следы. Они четко тянулись между кустов на ту, на чужую сторону.

— Что-ж, Илюха, — выходит зря съездили?

— Выходит, что так, — спокойно ответил Илья Дормидонтович. — Давайте, заворачивайте лошадей… Так вот она какова граница!..

— Начали, опять начали, неймется! — заговорил Дормидонтович, когда мы тронулись обратно. — Опять хотят, чтобы мы их проучили…

Как живые, начали вставать в воспоминаниях этого почти пятидесятилетнего человека боевые дни прошлого. Трудно было представить всё испытанное этим человеком. Во время интервенции — он помощник командира полка. В богдатском бою с японцами он с частью отряда Журавлева прорывает фронт. В борьбе с каппелевцами он участник шелопугинского, сретенского и других боев. Четыре года в партизанах. Потом — организатор коммуны в селе Брусковском, председатель колхоза и председатель сельсовета. Но налаживать новую жизнь мешали кулаки, приходилось бороться с ними, разбивать кулацкие банды.

Илья Дормидонтович долго и подробно рассказывает о том, как он однажды один разбил целую бандитскую группу на горах Чир и Газагор.

— До прошлого года тихо было. На курорт даже съездил. А теперь, вот, снова тревожно. Круглые сутки живёшь по-старому, по-партизански: спишь и прислушиваешься. Сны каждый раз вижу: то в бою, то на разведке, то в засаде. По границе слышно — то там, то здесь нападают. Сено, вот, сожгли. Даже хомуты сперли! Пакость какая!

Кусают! Если дело зайдёт далеко — придётся поразмять и мне свои партизанские кости. Пусть только попробуют перейти Аргунь! Узнают Илюху Кузнецова!..

Вас. Минеев.