Лимоне Анна Яковлевна-Шаевна (1890)

Формуляр отредактирован пользователем, данные не подтверждены документально и нуждаются в проверке.

Дата рождения: 1890 г.
Место рождения: г. Варшава
Пол: женщина
Национальность: еврейка

Обвинение: как ЧСИР
Осуждение: 26 марта 1938 г.
Осудивший орган: ОСО при НКВД СССР
Приговор: 5 лет ИТЛ
Место отбывания: Акмолинское ЛО
Дата освобождения: 11 декабря 1942 г.
Комментарий к аресту: Прибыла в Акмолинское ЛО 26.07.1938 из Одессы. Освобождена 11.12.1942

Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Книга памяти "Узницы АЛЖИРа"

Биография

Согласно метрической записи Хана Айхенбойм родилась 5 декабря (22 ноября по старому стилю) 1887 года в городе Холме Люблинской губернии Царства Польского. Ее родителями были портной Якуб-Шия (иногда записан как Яков-Шая, собственно Янкель-Шимон) Айхенбаум (Эйхенбаум) и Сима Мала, урожденная Шварц.

В начале 90-х годов XIX века семья переехала в Варшаву. Неизвестно, знала ли сама Анна Яковлевна (так я буду ее дальше называть) где она родилась, но сама она всегда указывала как место своего рождения Варшаву. В 1895 году родители Анны развелись. Янкель Айхенбаум вскоре снова женился, а Сима Мала с двумя детьми Моисеем и Анной решает переехать в Николаев. Точно неизвестно в каком году это произошло, но в 1903 году Анна уже работала в Николаеве в частной швейной мастерской. Видимо, примерно в это время бабушка, как и многие из еврейской молодежи того времени, попала под обаяние социал-демократических идей и выполняла некоторые поручения местной ячейки. Вот как об этом вспоминала моя мама - Влора Лимоне:

“А вот как познакомились мама с папой. Когда арестовывали кого-нибудь холостого и бессемейного, товарищи спешно подыскивали человека, который мог бы носить в тюрьму передачи и по возможности передавать с воли сведения от товарищей, а от него – товарищам на волю. Свидания и передачи разрешали только родственникам, но была еще одна категория лиц, которым разрешали свидания – невесты. А это звание не требует никаких доказательств и доступно для любой девушки. Вот так и ходила мама на свидания «невестой», правда вначале ее направили к другому заключенному. Эти свидания происходили так. В большом помещении между двумя решетками прохаживался тюремный надзиратель, как в коридоре. Позади одной решетки стояли заключенные, а позади другой – посетители. И все одновременно переговаривались, т.е. кричали. Вот во время такого свидания мама и увидела своего будущего мужа. Он ей понравился, и она попросила, чтобы ее направили в следующий раз к нему”.

Знакомство это состоялось примерно 1905 - 1907 годах во время Первой русской революции, когда мой дед, активно участвовавший в этих событиях и бывший членом Совета рабочих депутатов, организованного в Николаеве, подвергался арестам за организацию забастовок в Николаевском порту, где он тогда работал грузчиком. После тюремного заключения, которое дед отбывал после поражения революции, он с 1909 по 1912 год проходил службу в царской армии. После ее окончания Абрам и Анна смогли встретиться снова. Согласно метрическому свидетельству, мои дедушка и бабушка поженились в 1916 году. Видимо, примерно в это время была сделана их фотография, сохранившаяся в нашей семье. Во время Первой мировой войны Абрам не был призван в армию, так как работал в это время на Николаевском судостроительном заводе общества “Наваль”. Завод выполнял военные заказы правительства и его рабочие как военнообязанные были прикреплены к заводу. А вот старший брат Анны Моисей, который был старше ее на восемь лет, был отправлен на фронт и пропал без вести. С этого времени жизнь Анны Яковлевны была связана целиком с деятельностью своего мужа. С началом Февральской революции 1917 года политическая деятельность полностью захлестнула жизнь Абрама Лимоне. В Николаеве вновь был образован Совет как орган новой власти. Абрам избирается туда от завода “Наваль” и становится членом Исполкома и членом Президиума Совета рабочих и солдатских депутатов.

С марта 1918 года, после взятия Николаева немецкими войсками и установления гетманщины, Абрам Лимоне находился в подполье. В декабре 1918 после восстановления Советской власти он вновь был избран в Рабочий комитет зам. председателя РК и в члены Совета, в котором был до взятия Николаева григорьевцами. После десятидневных боев с бандитами вернулся в Николаев, вновь был избран в Совет и профессиональным союзом металлистов был делегирован вколлегию Отдела труда, где работал до наступления Врангеля. При отступлении из Николаева с коммунистическим отрядом с боем пробивался до Одессы, где также пришлось перейти на нелегальное положение до занятия Одессы Красной армией в феврале 1920 года.

Анна Яковлевна, работавшая швеей до 1918 года в частной мастерской, затем некоторое время работала в мастерской Воензага, которая занималась пошивом обмундирования для Красной армии, а после взятия Николаева Врангелевскими войсками сопровождала мужа и также находилась до восстановления Советской власти в Одессе.

После возвращения супругов Лимоне в Николаев в марте 1920 Анна Яковлевна работала заведующей швейной мастерской Наробраза, затем некоторое время контролером Р.К.И. (Рабоче-крестьянская инспекция), а затем снова швейницей на швейной фабрике Николаева.

После служебного перевода в Абрама Самойловича на работу в Одессу в 1923 году, а затем в Херсон, где родилась их единственная дочь Влора, и снова в Одессу, Анна Яковлевна не работала. Вновь поступила она на работу в 1929 году на Швейную фабрику им. Воровского в Одессе, где и работала до своего ареста в 1937 году.

Сначала в июле 1937 года был арестован Абрам Самойлович, который к тому времени был директором Одесского лакокрасочного завода. 23 ноября 1937 г. он был приговорен Военной коллегией Верховного Суда к высшей мере наказания и в тот же день был расстрелян.

Сначала Анну Яковлевну с дочкой выселили из их квартиры и переселили на окраину города, где они делили комнату с другой семьей, в которой один из членов семьи также был арестован за антисоветскую агитацию. А 10 декабря 1937 года была арестована и Анна Яковлевна. Обвинена она была в том, что не донесла на своего мужа, который был “контрреволюционером”. 26 марта 1938 года Анна Яковлевна Лимоне была приговорена к пяти годам лагерей как член семьи изменника родины. Этапом из Одессы, через Лукьяновскую тюрьму в Киеве 26 июля 1938 года Анна Яковлевна прибыла в Акмолинское ЛО или иначе говоря А.Л.Ж.И.Р. Об этом лагере, в настоящее время, историками, архивистами и музейными работниками собрано много материала. Сама Анна Яковлевна о времени пребывания в лагере не любила вспоминать и почти ничего даже своей дочери не рассказывала. Одними из немногих ее слов об этом времени было то , что выжить ей помогло умение шить. Собственно говоря, даже нам - членам ее семьи - практически ничего неизвестно о подробностях ее пребывании в АЛЖИРе. Вероятно, она работала там в швейном цеху. По словам моей мамы, она уже до конца жизни осталась как-бы придавлена тем, что случилось. Она, как-будто с удивлением и непониманием смотрела на окружающую ее жизнь и на происходящее вокруг нее. Мама говорила, что это очень походило на то, как Булат Окуджава описывал встречу со своей матерью после ее возвращения из лагеря. К сожалению, ничего неизвестно о ней в период с декабря 1942 года до 1945. Вероятно, она находилась где-то на поселении в пределах Карлага. Точно известно, что после окончания войны, Анна Яковлевна нелегально вернулась в Одессу. Нелегально, потому что ей было запрещено проживание во всех крупных городах СССР. Там она смогла встретиться с дочерью, которая смогла вернуться туда после эвакуации. По каким-то фальшивым документам, которые ей кто-то еще из чуть ли не дореволюционных знакомых изготовил, ей удалось прописаться в Одесской области, но жила она фактически в Одессе. Старые знакомые и одесская еврейская община помогли ей собрать деньги на швейную машинку.

Приведу здесь отрывок из воспоминаний Влоры Абрамовны Лимоне - дочери Анны Яковлевны: Фактически мама жила в Одессе. Пенсии она не получала, с помощью тех же друзей находила работу – шила людям все, что ей заказывали от белья до верхней одежды. По специальности она была «верхницей», т.е. специалист по пошиву верхней одежды. Когда она работала у людей, то ее там кормили, тоже не густо, как все жили после войны, а когда работы не было, то вся ее еда состояла из стакана овсяной муки, из которой на воде варили клейстер. Тогда ведь была карточная система, а у мамы карточки не было, т.к. она ведь жила нелегально.

До 1951 года Анна Яковлевна жила с дочерью в Одессе, где та училась в Одесском университете. После его окончания Влора получила распределение в Пермь (тогда Молотов). После переезда в Пермь, Анна Яковлевна полностью находилась на иждивении своей дочери. Она никогда не получала пенсии и даже никогда не подавала документы на ее получение.

Никто и никогда из властей не сообщил Анне Яковлевне о приговоре ее мужу и его смерти. Она продолжала ждать и надеяться. Она надеялась, что он остался жив и оказался в лагере. Во время войны она надеялась на то, что он мог бы получить разрешения быть отправленным на фронт. И после войны она продолжала ждать его. Лишь в 1960 году после официального обращения семья получила свидетельство о смерти Абрама Самойловича Лимоне 24 ноября 1937 года с прочерком в графе “причина смерти”.

И все-таки у нее были еще минуты радости. Она дождалась рождения внучки и успела ее понянчить. Умерла Анна Яковлевна 1-го июля 1964 года в Перми и похоронена на городском кладбище Закамска. Ibayburi (обсуждение) 16:15, 6 октября 2024 (MSK)