Булатов Иван Владимирович (1888) — различия между версиями
Строка 65: Строка 65:
  
 
С ними же был арестован за строительство мельницы мельницу на реке Ое плотник, Караваев  Михаил Степанович (Родился в 1888 году. Работал в личном хозяйстве. Арестован 09.10.1937г. Обвинение в КРД. Осужден тройкой УНКВД к ВМН. Расстрелян 12.12.1937г. в г.Минусинске. Реабилитирован Прокуратурой КК.  http://www.memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/2/K.htm)
 
С ними же был арестован за строительство мельницы мельницу на реке Ое плотник, Караваев  Михаил Степанович (Родился в 1888 году. Работал в личном хозяйстве. Арестован 09.10.1937г. Обвинение в КРД. Осужден тройкой УНКВД к ВМН. Расстрелян 12.12.1937г. в г.Минусинске. Реабилитирован Прокуратурой КК.  http://www.memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/2/K.htm)
 +
 +
Как их расстреливали:
 +
Свидетельство женщины которой было 8 лет когда она, собирая грибы с ребятишками, в лесу на окраине Минусинска, набрела на место расстрелов. " Молча, мы тихо двигались вперед. Так как гора стояла от дороги на расстоянии не более 200 метров, поэтому мы и сворот прошли быстро, и нашим глазам предстала следующая картина: машинный след закончился метрах в 3 от черного прямоугольника, засыпанного до краев, а вокруг него лежали остатки земли. Страх охватил всех. Ведь мы почти ежевечерне слышали от взрослых: «Опять повезли на расстрел». Поэтому даже 8-12-летним грибникам не трудно было догадаться кто здесь, в яме, лежит. Совершенно не помню, как и каким путем, мы ретировались тогда от этого страшного места, то есть побежали в лес или домой (…)."
 +
Может там а может во дворе Минусинской тюрьмы где как пишет другой свидетель: "«Я работал в леспромхозе, а это недалеко от тюрьмы. Ровно в 2 часа ночи начинались расстрелы. Мы по пальбе определяли: если строчила пулеметная очередь, значит, расстреливали много, а когда звучали одиночные выстрелы, мы считали, сколько человек расстреляли»." и был расстрелян Игнатий Пигасьевич Зуев с Братьями Булатовыми: Иваном, мужем бабушкиной сестры и Яковом и Михаилом.
 +
 +
http://мартиролог.музей-мартьянова.рф/?mode=intro-memories 

Вот целиком:
Воспоминания очевидцев
 +
Сообщение жительницы Минусинска
 +
Таскиной Матрены Гавриловны.
 +
В середине 1930-х г.г. я жила с матерью на квартире у тещи Гусева Ивана Ивановича, который работал секретарем в тюрьме. Однажды я услышала разговор тещи с Иваном. Когда она спросила его: «Тебе не страшно было расстреливать?» Он ответил: «Первого было страшно, а потом как мух крошил». Жена Ивана была учительницей в 3-ей начальной школе.
 +
От ул. Северной до горы Лысухи все было огорожено забором. Здесь было подсобное хозяйство тюрьмы. В ложбине стоял барак, там жили расконвоированные заключенные, которые работали на огородах. По левую сторону дороги от лесхоза стояли две деревянные виселицы (от дороги метра 22). К Лысой горе идти, где гонки бывают (правая сторона леса), а к левой стороне от лесхоза у горки была выкопана яма большая, похожая на большой ров и закиданная ветками. Мы с матерью, собирая сосновые шишки в лесу, наткнулась на эту яму. А сколько там еще братских могил заросло бурьяном.
 +
Супруг Матрены Гавриловны Иван Федорович работал в тюрьме контролером-надзирателем с 1941 по 1942 г. Начальником тюрьмы был Коминов Сергей Петрович.
 +
Из рассказа жителя Минусинска
 +
Жолоба Михаила Моисеевича:
 +
«Я работал в леспромхозе, а это недалеко от тюрьмы. Ровно в 2 часа ночи начинались расстрелы. Мы по пальбе определяли: если строчила пулеметная очередь, значит, расстреливали много, а когда звучали одиночные выстрелы, мы считали, сколько человек расстреляли».
 +
Из воспоминаний Г.Д. Вержбицкой
 +
В 1928-1929 гг. мне было 8-9 лет. Жили мы в г.Минусинске по ул.Островской, что почти на краю города, а дальше степь с наличием нескольких курганов, а за этим всем сосновый бор, который протянулся от протоки р.Енисей и затем круто поворачивал влево в километрах 3 от города. Мы дети, особенно летом, вечерами всегда играли около домов. Нам ничего не грозило, так как автомобилей в то время у нас в городе еще не было.
 +
И вот вдруг стали вечерами, часов в 10-11 проезжать мимо нас какие-то серо-черные крытые и, кажется, без окон машины. Мы, конечно, от этого чуда врассыпную по дворам. Взрослые сразу же назвали их «Черный ворон». Ездили они всегда по одной.
 +
Все чаще мы стали слышать от взрослых: «Вон опять «Черный ворон» повез на расстрел». Или, среди ночи слышишь, родители друг другу говорят: «Слышишь, опять стреляют?» Эти звуки были слышны со стороны тюрьмы, которая от нашего дома стояла на левом берегу и вначале города. Там, вокруг тюрьмы, был сосняк, в котором и расстреливали заключенных. Других увозили в бор по следующему маршруту: от тюрьмы, через мост до ул.Красных партизан (это был Усинский тракт до Тувы) до ул.Островской по ней сворачивали направо и ехали мимо наших домов в бор. Но никто не рассказывал, где именно расстреливают. В этот бор, а он был от города километрах в трех, мы, дети, компаниями человек по 5-6 ходили за грибами, иногда с родителями или со старшими сестрами, а чаще одни.
 +
Рыжиков и сырых груздей было всегда много, особенно если пройдешь 2 елани и только в третьем массиве леса начнешь поиск, но по такому пути мы ходили только со взрослыми. Елань – это свободная от леса поляна, довольно длинная и широкая, на них сено косили и арбузы, дыни садили, наверное, и картошку садили. Нам было строго наказано брать только рыжики и грузди, ну и при нужде белянки и волнушки, а эти две последние росли на выходе из бора, около лысой горы, которая была от основной дороги, как раз против поворота леса влево. На самой горе, как специально вдоль ее были ступеньки, как в домах от 20 до 50 сантиметров шириной, а вокруг ее рос реденький лесок березок, осины, каких-то кустарников с черными и красными ягодами и очень мало сосен. Ширина этой полоски была не более 15 метров. Вот сюда-то мы и заходили иногда только затем, чтобы заполнить корзину до краев, так как в эти дни нам не удавалось набрать полную корзину рыжиков и груздей. Это было нашей гордостью перед родителями.
 +
И вот однажды, не помню, был ли договор с матерью наших друзей о том, что она тоже завтра пойдет за грибами, но она пошла в бор, как обычно рано утром, а мы – часов в 8 или 9. Поскольку дорога в эту часть бора была единственной, то и встреча с матерью была неизбежна, если она уже наполнила свою корзину. Так и случилось. Где-то, не доходя до леса километр 1 или 1,5, тетя Аня с нами повстречалась. (Не помню, была ли у нее корзина полной или нет). Только очень хорошо помню, когда она сказала: «Ребятишки, впереди будет сворот влево, так Вы не ходите по ней». Причину нам не объяснила почему, и ушла (до сих пор мысленно благодарю ее за предупреждение, иначе мы бы никогда не узнали место расстрела, так как, как я уже писала, о том, что этот участок мы посещали по необходимости не более раза в осень). Как только мы подошли к свороту, то тут же пошли по нему. Нас, видимо, не пугало то, что след-то от машинных колес был ясно виден (я уже говорила о том, что этого сворота вообще не было, «Черный ворон» проторил этот путь в сторону по указу НКВД). Молча, мы тихо двигались вперед. Так как гора стояла от дороги на расстоянии не более 200 метров, поэтому мы и сворот прошли быстро, и нашим глазам предстала следующая картина: машинный след закончился метрах в 3 от черного прямоугольника, засыпанного до краев, а вокруг него лежали остатки земли. Страх охватил всех. Ведь мы почти ежевечерне слышали от взрослых: «Опять повезли на расстрел». Поэтому даже 8-12-летним грибникам не трудно было догадаться кто здесь, в яме, лежит. Совершенно не помню, как и каким путем, мы ретировались тогда от этого страшного места, то есть побежали в лес или домой (…).
 +
В 1942 году я со старшей сестрой ходила за грибами в другую сторону бора и там она специально подвела к тому месту, где была могила расстрелянных.
 +
Вержбицкая Г.Д., 3-4 декабря 2008 год
 +
 +
Захоронение расстрелянных и умерших в тюрьмах в Минусинском бору
https://mapofmemory.org/24-51
Исторические сведения
 +
В 1930-е одним из мест расстрелов и захоронений жителей города Минусинска и южных районов Красноярского края, приговоренных к высшей мере наказания или умерших в тюрьмах, служил сосновый бор в окрестностях Минусинска на склоне горы Лысуха (другое название – «Минусинский бор»). Наибольшее число захоронений производилось на восточной окраине бора, недалеко от тюрьмы. Расстрелянных сбрасывали в приготовленные длинные траншеи и закапывали. Точное число захороненных неизвестно. По данным разных исследователей, в Минусинске в 1937–1938 годах расстреляно не менее 4500 человек.
 +
В 1990-е Минусинский «Мемориал» проводил обследование территории и опрос свидетелей. В 1992 по инициативе «Мемориала» на месте захоронений был установлен памятник – мраморная глыба с наклоненным к ней металлическим крестом, надпись на камне: «Жертвам репрессий 30–50 годов, павшим в Минусинске» (художник В.Ю. Фомаиди). Монумент сооружен на пожертвования частных лиц, а также предприятий и организаций города. Ежегодно 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, здесь проводятся траурные акции. Уход за памятным местом осуществляют активисты общественного экологического движения «Зеленый дом – Минусинск»

Версия 04:17, 3 декабря 2018

Формуляр отредактирован пользователем, данные не подтверждены документально и нуждаются в проверке.

  • Дата рождения: 1888 г.
  • Место рождения: Енисейская губ., Минусинский уезд, Ермаковская вол., с. Разъезжее
  • Пол: мужчина
  • Национальность: русский
  • Социальное происхождение: из крестьян
  • Образование: грамотный
  • Профессия / место работы: спецпереселенец, вольный старатель, прииск «Алексеевский ключ»
  • Место проживания: Россия, Красноярский кр., Курагинский р-н, пос. Тинсук
  • Дата расстрела: 31 октября 1937 г.
  • Место смерти: в г. Минусинске
  • Дата ареста: 7 сентября 1937 г.
  • Обвинение: Контрреволюционная деятельность, борьба / коллективное дело: Семенов Иосиф Иванович (1890)
  • Осуждение: 22 октября 1937 г.
  • Осудивший орган: тройка при УНКВД Красноярского края
  • Приговор: ВМН (расстрел) с конфискацией имущества
  • Дата реабилитации: 5 октября 1957 г.
  • Реабилитирующий орган: президиум Красноярского крайсуда
  • Архивное дело: Архив УФСБ КК, дело № П-8039
  • Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Красноярское общество "Мемориал"; БД Красноярского общества "Мемориал"
  • Примечание: В 1930 участник отряда "Черные партизаны", за что арестован ОГПУ, но осужден не был. В 1930 осужден на 6 мес. принудработ за невыполнение гособязательств. Выслан. / в период с 30 по 31 нач. Мин. сектора НКВД, сотр. 8-го отделения Мин. сектора НКВД и и.о. коменданта Мин. сектора НКВД на основании предписания нач. УНКВД КК от 25.10.37.

Репрессированные родственники

Биография

За то что построил мельницу на реке Ое вместе с Зуевым Игнатием Пигасовичем в ссылку были направлены – его отец Пигасий, компаньоны: муж младшей сестры Лукерьи Иван Владимирович Булатов и плотник, Караваев Михаил Степанович (Родился в 1888 году. Работал в личном хозяйстве. Арестован 09.10.1937г. Обвинение в КРД. Осужден тройкой УНКВД к ВМН. Расстрелян 12.12.1937г. в г.Минусинске. Реабилитирован Прокуратурой КК. http://www.memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/2/K.htm)


Артемовский золотой рудник был полуразрушенным. В революцию и после нее там занимались просто старатели, а годы НЭПа пытался работать какой-то кооператив, но оказалось невыгодным. Сложного шахтного оборудования не было, т.к. рудоносный слой выходил на поверхность. Шахты были ветхие. Кое-где сгнили крепи, просели своды. Последние штольни представляли собой просто норы нарытые старателями.

Молодые мужики были посланы на работу в шахты – кто руду добывал, а кто шахты чистил и крепи ставил. Безопасностью никто не заморачивался и часто происходили обвалы. Людей калечило и убивало. Спасателями посылали тех же мужиков с ломами, кирками и лопатами. Негласно считалось, что лучше когда сразу убьет, т.к. калеки никому не были нужны : ни начальству (чего с ним делать, срок то никто не отменял), ни семье (чем его кормить, если самим есть нечего).

Стариков и женщин которые были в силе начальство заставляло вручную мыть золото. Мыли и старые отработки и руду, которую теряли при транспортировке или мужики выносили из шахты. Считалось хорошим результатом, если за день намыл со спичечную головку. Золото принимали за деньги. Это был дополнительный заработок, т.к. за работу ссыльным мужикам платили очень мало, но разрешали заводить небольшие огороды. В начале 30-х годов можно было отпроситься и навестить родственников при наличии хорошей характеристики, но это, конечно, для местных.

К 1937 году «врагов народа» объявилось великое множество, и все они были «страшно» вредны для государства. Все «послабления» режима постепенно ликвидировались.

Булатова (Зуева) Лукерья Пигасьевна (сестра Игнатия Пигасовича, жена Ивана Владимировича Булатова) 13 мая 1893 – 29 февраля 1972 г. жизни.

- Булатовых раскулачили и выслали вместе с семьей Игнатия. На рудник привезли в общем потоке осенью. Мужики здесь же рубили бараки из сырого промерзшего леса. Маленький сын (ни возраста, ни имени Лукерья не запомнила) простудился и умер.

После того, как в 37 г. мужиков забрали и увезли, начальник лагеря (комендант) взял Лукерью Пигасьевну Булатову на обслуживание своей семьи – готовить, убирать, стирать и т.д. В 1941 г. начальник был признан «врагом народа» и увезен. Репрессировали мужиков, с которыми он близко общался (куда дели – не известно). Женщинам из обслуги добавили сроки, мне 10 лет, и разослали по другим местам. Лукерью Пигасьевну Булатову определили в женскую бригаду по переработке рыбы и отправили а о. Диксон.

Жили во временных (щитовых) бараках. Одежда была по типу якутов (малица и т.п.) Им выгружали рыбу. Лукерья Пигасьевна Булатова с товарками потрошили, убирали головы и солили или морозили. Потом приходил транспорт (по наличию рыбы) и увозил рыбу. Они же привозили уголь, дрова, ТСМ и тару. Из продуктов доставляли муку, соль, масло растительное, чай, табак, спирт и немного сахара (заключенным не доставалось).

После войны заключенных вернули на материк и долго (годы) решали, что с ними делать. Их беззубых, больных старух никто нигде не держал, но и не реабилитировал. Лукерья Пигасьевна Булатова вернулась в Артемовск, но семья Зуевых была уничтожена, а для Булатовых она была чужая.

Поскитавшись по свету Лукерья Пигасьевна Булатова в 1956 г. нашла родных племянниц. Одна из них приняла ее в семью. Пенсию Лукерье никогда и нисколько не платили. На все запросы отвечали, что все документы утеряны.

Лукерья Пигасьевна умерла 29 февраля 1972г. и похоронена на кладбище г.Новоалтайска. Она умела - мастерски готовить рыбные пироги из любой рыбы и любую другую великолепную выпечку; - безошибочно ориентировалась в любом лесу; - съедобные и несъедобные грибы определяла по запаху; - читала газеты, не верила в бога, никого и ничего не боялась; - очень любила детей и никогда не ругалась матом, да и вообще никогда и ни с кем не ругалась, не повышала голос. Вся семья ее очень любила и помнит и любит до сих пор.

О Братьях Булатовых, арестованных, сосланных, арестованных и расстрелянных в один день:
БУЛАТОВ Иван Владимирович. Род. в 1883 (1888) Уроженец и житель с. Разъезжее Разъезженского с/с Ермаковского р-на Минусинского округа. Русский, малограмотный. Состав семьи: жена Лукерья Пигасовна 1883 (1895) г.р. Лишен избирательных прав в 1928. В 1930 участник отряда "Черные партизаны", за что был арестован ОГПУ, но не осужден. Высланы за пределы района 23.06.1930 в спецпоселок Тинсук Артемовского р-на КК, вольностаратель на прииске «Алексеевский ключ». Арестован 07.09.1937. Обвинение в КРПО, АСА. Приговорен 22.10.1937 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 30.10.1937 в г. Минусинске. Реабилитирован 05.10.1957 Красноярским крайсудом (АРУ ФСБ России по Красноярскому краю д. П-8039; Архив Ермаковского района, ф. 1, оп. 3, д.18, 33, 44, 57, 108, 111, 120, 144, 145, 148, 163, 178, 203, 1032).

1й Брат Ивана: БУЛАТОВ Михаил Владимирович. Род. в 1899. Уроженец и житель с. Разъезжее Разъезженского с/с Ермаковского р-на Минусинского округа. Русский, грамотный. Состав семьи: жена Матрена 1898 (1906), отец Владимир 1860 г.р., мать Марфа (Мария) 1861 г.р., дети Иван, 6 л., Николай, 2 г. Лишен избирательных прав в 1928. В 1930 участник отряда "Черные партизаны", был арестован ОГПУ, несколько месяцев был в тюрьме, но не осужден. Выслан с семьёй за пределы района на Артемовский рудник. Работал помощником забойщика горного цеха Артемовского рудника. Арестован 07.09.1937, содержался в Минусинской тюрьме. Обвинение в КРПО, АСА. Приговорен 22.10.1937 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 30.10.1937 в г. Минусинске. Реабилитирован 05.10.1957 Красноярским крайсудом (АРУ ФСБ России по Красноярскому краю д. П-8039; Архив Ермаковского района, ф. 1, оп. 3, д. 33, 44, 57, 111, 116, 108, 144, 148, 163, 203, 1033).

2й Брат Ивана: БУЛАТОВ Яков Владимирович. Род. в 1876. Уроженец и житель с. Разъезжее Разъезженского с/с Ермаковского р-на Минусинского округа. Русский, грамотный. Состав семьи: дети Мария 1914 г.р., Анна, 1915 г.р., Петр 1917 г.р., Тихон (Михаил) 1909 (1912) г.р., его жена Александра 1909 г.р., их дочь Нина, 1 г.; Прокопий 1906 г.р., его жена Устинья Фроловна 1903 г.р., дети Анна 1926 г.р., Евдокия 1931 г.р. Лишены избирательных прав в 1925. Был в отряде "Черных партизан", за участие в нем в 1930 арестован, несколько месяцев был под следствием, осужден не был. Высланы за пределы района 28.04.1931 на Артемовский рудник. Вольный старатель на руднике Ольховский Артемовского р-на КК. Арестован 07.09.1937. Обвинение в КРПО, АСА. Приговорен 22.10.1937 тройкой УНКВД КК к ВМН. Расстрелян 30.10.1937 в г. Минусинске. Реабилитирован 05.10.1957 Красноярским крайсудом (АРУ ФСБ России по Красноярскому

С ними же был арестован за строительство мельницы мельницу на реке Ое плотник, Караваев Михаил Степанович (Родился в 1888 году. Работал в личном хозяйстве. Арестован 09.10.1937г. Обвинение в КРД. Осужден тройкой УНКВД к ВМН. Расстрелян 12.12.1937г. в г.Минусинске. Реабилитирован Прокуратурой КК. http://www.memorial.krsk.ru/memuar/Ermakovskoe/2/K.htm)

Как их расстреливали: Свидетельство женщины которой было 8 лет когда она, собирая грибы с ребятишками, в лесу на окраине Минусинска, набрела на место расстрелов. " Молча, мы тихо двигались вперед. Так как гора стояла от дороги на расстоянии не более 200 метров, поэтому мы и сворот прошли быстро, и нашим глазам предстала следующая картина: машинный след закончился метрах в 3 от черного прямоугольника, засыпанного до краев, а вокруг него лежали остатки земли. Страх охватил всех. Ведь мы почти ежевечерне слышали от взрослых: «Опять повезли на расстрел». Поэтому даже 8-12-летним грибникам не трудно было догадаться кто здесь, в яме, лежит. Совершенно не помню, как и каким путем, мы ретировались тогда от этого страшного места, то есть побежали в лес или домой (…)." Может там а может во дворе Минусинской тюрьмы где как пишет другой свидетель: "«Я работал в леспромхозе, а это недалеко от тюрьмы. Ровно в 2 часа ночи начинались расстрелы. Мы по пальбе определяли: если строчила пулеметная очередь, значит, расстреливали много, а когда звучали одиночные выстрелы, мы считали, сколько человек расстреляли»." и был расстрелян Игнатий Пигасьевич Зуев с Братьями Булатовыми: Иваном, мужем бабушкиной сестры и Яковом и Михаилом.

http://мартиролог.музей-мартьянова.рф/?mode=intro-memories 

Вот целиком:
Воспоминания очевидцев Сообщение жительницы Минусинска Таскиной Матрены Гавриловны. В середине 1930-х г.г. я жила с матерью на квартире у тещи Гусева Ивана Ивановича, который работал секретарем в тюрьме. Однажды я услышала разговор тещи с Иваном. Когда она спросила его: «Тебе не страшно было расстреливать?» Он ответил: «Первого было страшно, а потом как мух крошил». Жена Ивана была учительницей в 3-ей начальной школе. От ул. Северной до горы Лысухи все было огорожено забором. Здесь было подсобное хозяйство тюрьмы. В ложбине стоял барак, там жили расконвоированные заключенные, которые работали на огородах. По левую сторону дороги от лесхоза стояли две деревянные виселицы (от дороги метра 22). К Лысой горе идти, где гонки бывают (правая сторона леса), а к левой стороне от лесхоза у горки была выкопана яма большая, похожая на большой ров и закиданная ветками. Мы с матерью, собирая сосновые шишки в лесу, наткнулась на эту яму. А сколько там еще братских могил заросло бурьяном. Супруг Матрены Гавриловны Иван Федорович работал в тюрьме контролером-надзирателем с 1941 по 1942 г. Начальником тюрьмы был Коминов Сергей Петрович. Из рассказа жителя Минусинска Жолоба Михаила Моисеевича: «Я работал в леспромхозе, а это недалеко от тюрьмы. Ровно в 2 часа ночи начинались расстрелы. Мы по пальбе определяли: если строчила пулеметная очередь, значит, расстреливали много, а когда звучали одиночные выстрелы, мы считали, сколько человек расстреляли». Из воспоминаний Г.Д. Вержбицкой В 1928-1929 гг. мне было 8-9 лет. Жили мы в г.Минусинске по ул.Островской, что почти на краю города, а дальше степь с наличием нескольких курганов, а за этим всем сосновый бор, который протянулся от протоки р.Енисей и затем круто поворачивал влево в километрах 3 от города. Мы дети, особенно летом, вечерами всегда играли около домов. Нам ничего не грозило, так как автомобилей в то время у нас в городе еще не было. И вот вдруг стали вечерами, часов в 10-11 проезжать мимо нас какие-то серо-черные крытые и, кажется, без окон машины. Мы, конечно, от этого чуда врассыпную по дворам. Взрослые сразу же назвали их «Черный ворон». Ездили они всегда по одной. Все чаще мы стали слышать от взрослых: «Вон опять «Черный ворон» повез на расстрел». Или, среди ночи слышишь, родители друг другу говорят: «Слышишь, опять стреляют?» Эти звуки были слышны со стороны тюрьмы, которая от нашего дома стояла на левом берегу и вначале города. Там, вокруг тюрьмы, был сосняк, в котором и расстреливали заключенных. Других увозили в бор по следующему маршруту: от тюрьмы, через мост до ул.Красных партизан (это был Усинский тракт до Тувы) до ул.Островской по ней сворачивали направо и ехали мимо наших домов в бор. Но никто не рассказывал, где именно расстреливают. В этот бор, а он был от города километрах в трех, мы, дети, компаниями человек по 5-6 ходили за грибами, иногда с родителями или со старшими сестрами, а чаще одни. Рыжиков и сырых груздей было всегда много, особенно если пройдешь 2 елани и только в третьем массиве леса начнешь поиск, но по такому пути мы ходили только со взрослыми. Елань – это свободная от леса поляна, довольно длинная и широкая, на них сено косили и арбузы, дыни садили, наверное, и картошку садили. Нам было строго наказано брать только рыжики и грузди, ну и при нужде белянки и волнушки, а эти две последние росли на выходе из бора, около лысой горы, которая была от основной дороги, как раз против поворота леса влево. На самой горе, как специально вдоль ее были ступеньки, как в домах от 20 до 50 сантиметров шириной, а вокруг ее рос реденький лесок березок, осины, каких-то кустарников с черными и красными ягодами и очень мало сосен. Ширина этой полоски была не более 15 метров. Вот сюда-то мы и заходили иногда только затем, чтобы заполнить корзину до краев, так как в эти дни нам не удавалось набрать полную корзину рыжиков и груздей. Это было нашей гордостью перед родителями. И вот однажды, не помню, был ли договор с матерью наших друзей о том, что она тоже завтра пойдет за грибами, но она пошла в бор, как обычно рано утром, а мы – часов в 8 или 9. Поскольку дорога в эту часть бора была единственной, то и встреча с матерью была неизбежна, если она уже наполнила свою корзину. Так и случилось. Где-то, не доходя до леса километр 1 или 1,5, тетя Аня с нами повстречалась. (Не помню, была ли у нее корзина полной или нет). Только очень хорошо помню, когда она сказала: «Ребятишки, впереди будет сворот влево, так Вы не ходите по ней». Причину нам не объяснила почему, и ушла (до сих пор мысленно благодарю ее за предупреждение, иначе мы бы никогда не узнали место расстрела, так как, как я уже писала, о том, что этот участок мы посещали по необходимости не более раза в осень). Как только мы подошли к свороту, то тут же пошли по нему. Нас, видимо, не пугало то, что след-то от машинных колес был ясно виден (я уже говорила о том, что этого сворота вообще не было, «Черный ворон» проторил этот путь в сторону по указу НКВД). Молча, мы тихо двигались вперед. Так как гора стояла от дороги на расстоянии не более 200 метров, поэтому мы и сворот прошли быстро, и нашим глазам предстала следующая картина: машинный след закончился метрах в 3 от черного прямоугольника, засыпанного до краев, а вокруг него лежали остатки земли. Страх охватил всех. Ведь мы почти ежевечерне слышали от взрослых: «Опять повезли на расстрел». Поэтому даже 8-12-летним грибникам не трудно было догадаться кто здесь, в яме, лежит. Совершенно не помню, как и каким путем, мы ретировались тогда от этого страшного места, то есть побежали в лес или домой (…). В 1942 году я со старшей сестрой ходила за грибами в другую сторону бора и там она специально подвела к тому месту, где была могила расстрелянных. Вержбицкая Г.Д., 3-4 декабря 2008 год

Захоронение расстрелянных и умерших в тюрьмах в Минусинском бору
https://mapofmemory.org/24-51
Исторические сведения В 1930-е одним из мест расстрелов и захоронений жителей города Минусинска и южных районов Красноярского края, приговоренных к высшей мере наказания или умерших в тюрьмах, служил сосновый бор в окрестностях Минусинска на склоне горы Лысуха (другое название – «Минусинский бор»). Наибольшее число захоронений производилось на восточной окраине бора, недалеко от тюрьмы. Расстрелянных сбрасывали в приготовленные длинные траншеи и закапывали. Точное число захороненных неизвестно. По данным разных исследователей, в Минусинске в 1937–1938 годах расстреляно не менее 4500 человек. В 1990-е Минусинский «Мемориал» проводил обследование территории и опрос свидетелей. В 1992 по инициативе «Мемориала» на месте захоронений был установлен памятник – мраморная глыба с наклоненным к ней металлическим крестом, надпись на камне: «Жертвам репрессий 30–50 годов, павшим в Минусинске» (художник В.Ю. Фомаиди). Монумент сооружен на пожертвования частных лиц, а также предприятий и организаций города. Ежегодно 30 октября, в День памяти жертв политических репрессий, здесь проводятся траурные акции. Уход за памятным местом осуществляют активисты общественного экологического движения «Зеленый дом – Минусинск»