Костеев Илларион Степанович (1880)

• Дата рождения: 1880 г.
• Место рождения: Кайбицкий р-н, с. Старое Тябердино
• Пол: мужчина
• Национальность: кряшен
• Профессия / место работы: зажиточный крестьянин
• Место проживания: Кайбицкий р-н, с. Старое Тябердино

Аресты

• Дата ареста: 8 марта 1930 г.
• Осуждение: 1 апреля 1930 г.
• Осудивший орган: тройкой ГПУ ТАССР
• Статья: 58-11
• Приговор: 8 лет концлагерей
• Дата реабилитации: 4 октября 1962 г.

---

• Осуждение: 1931 г.
• Приговор: ссылка
• Место отбывания: Челябинская обл.
• Дата реабилитации: 13 января 1998 г.

---

• Архивное дело: ИЦ УВД Челябиской обл., ГА Члб.обл., на РТ
• Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Книга памяти Республики Татарстан

Биография

В августе 1929 года в селе Старое Тябердино Кайбицкого района Татарской АССР был организован колхоз. Однако 6-7 "кулацких" хозяйств и 12 хозяйств бедняков и середняков сразу отказались от коллективизации, а еще через три дня почти 75 процентов записавшихся подали в сельсовет заявления о выходе из колхоза.

Чтобы не быть обвиненными в саботаже генеральной линии партии, старотябердинские сельсоветчики стали искать виновных, препятствующих "сплошной коллективизации села". Председатель сельсовета ТРОФИМОВ, секретарь с/совета ШУСТРАКОВ и избач ВИКТОРОВ отправили в Кайбицкий райисполком ДОКЛАДНУЮ ЗАПИСКУ, в которой указывалось, что «... главным организатором против колхоза является из самых злостных Якимов Павел - сын бывшего кулака, отделился от отца, является середняком, который устроил против колхоза тайные собрания и обходил по дворам, говоря, что отказывайтесь от колхоза, если не откажетесь, то будете в колхозе умирать с голода. Если не знаете (не умеете) писать, то сам буду писать. И после организации колхоза в течение трех суток сумел организовать против колхоза и сразу через три дня поступило в один день заявления почти от половины деревни...". В докладной упоминаются "шайка" Симушкиных - Степан и Павел, а также Сидоров Василий и Капитонов Евсей, которые "тоже сильно агитируют против колхоза". Помимо этого, в отношении Якимова Павла сказано, что он "угрожает работникам соваппарата, говоря, что если будут на меня накладывать хлеба много (налог), то я буду убить того... Поэтому Старо-Тябердинский сельсовет просит срочно расследовать этих вышеуказанных граждан и привлечь их к ответственности...", иначе они опасаются, что колхоз развалится.

На протяжении нескольких последующих месяцев местные коммунисты и уполномоченные из района чуть ли не каждую неделю проводили сельские сходы, убеждая крестьян вступить в колхоз, но сельчане упорно отказывались от коллективизации. Когда очередное такое собрание по организации колхоза 24 декабря 1929 г. закончилось провалом, на свет появились т. н. АКТЫ, адресованные Кайбицкому райисполкому.

Первым таким документом стало ПИСЬМО-ЗАЯВЛЕНИЕ в сельсовет члена ВКП(б) и секретаря Старо-Тябердинский партячейки избача ВИКТОРОВА, написанное сразу же после сельского схода. Он указывал, что самым "политически вредным" элементом в селе является Емельянов-Соломецкий Андрей, который "по наущению кулаков" ходил по дворам и агитировал односельчан против вступления в колхоз.

В тот же день, 24 декабря 1929 г., агроном 3 участка Кайбицкого района ТИМОФЕЕВ, зав. РЗО ЗАКИРОВ, представитель птицеводсоюза БАГРУТДИНОВ, избач ВИКТОРОВ, председатель сельсовета ТРОФИМОВ, секретарь сельсовета ШУСТРАКОВ, председатель Малькеевского ПО БРАМАТКИН и "товарищ ПАВЛОВ Сергей" составили АКТ о том, что в этот день в селе Ст. Тябердино проводилось общее собрание по вопросу организации колхоза. При этом было выявлено, что основным "тормозом" в этом деле является деятельность сельских кулаков и их приспешников: Костеева Иллариона, Мироваева Гордея (сын кулака-лишенца, арендатора земли, сам арендатор, не лишенец), Емельянова Андрея и др.: "Эти личности, сидя сзади и сгруппировав зависимых от них бедняков по лесоразработке, подкулачников и некоторую часть середняков, тихомолом вели агитацию против организации колхоза, из-за чего голосование сорвалось. Емельянов Андрей - ниже-середняк, известный хулиган, за что был исключен из комсомола в 1924 г., вел во время голосования открытую агитацию против голосования, всячески старался опустить руки тех граждан, которые поднимали за колхоз...".

В АКТЕ от 6 января 1930 г., подписанном ТРОФИМОВЫМ, ВИКТОРОВЫМ и ШУСТРАКОВЫМ, сообщается, что "сего числа устроили собрание (о коллективизации)… На данном собрании Сламецкий Андрей категорически отказывается от коллективизации, говоря, что мол вы обманом устроили коллективизацию, что нам необходимо воздержаться от колхоза года 2-3...". В заключение этого акта содержится просьба привлечь Сламецкого к ответственности.

В АКТЕ от 10 января 1930 г. с грифом "секретно", составленном председателем сельсовета ТРОФИМОВЫМ, фактически содержатся донос на Якимова Павла, который "...собирает тайные собрания и агитирует против колхоза...", и просьба - срочно принять в отношении него соответствующие меры, иначе "у нас развалится весь колхоз".

В конце января 1930 г. все эти бумаги из райисполкома попали к Уполномоченному ГПУ ТАССР по Кайбицкому району Тухватуллину, а в начале марта 1930 г. сотрудник райуполномоченного ГПУ Рахимов выехал в село Ст. Тябердино. В течение 3-4 марта 1930 г. он допросил в качестве свидетелей нескольких сельчан.

Сведущий читатель наверняка знает, кого первым допрашивали по уголовному делу для «легализации оперативных материалов». И первым таким "свидетелем" стал избач ВИКТОРОВ, который впервые в материалах дела упомянул Мироваева Александра и Мироваева Алексея Романовича как деревенских кулаков - противников коллективизации. В протоколе допроса от 3 марта 1930 г. он показал: "Мироваев Александр пользуется авторитетом как сын крупного лесопромышленника, почему его бедняки уважают, а последний пользуется этим случаем - их, бедноту, агитирует. Кроме того, он и его отец имели связь с Шакуровской шайкой. Чем-либо активно Александр при мне лично где-либо не выступал... Мироваев Алексей, напаивая бедноту, давая им на зиму баранов и коров, таким образом пользуясь доверием, вникаясь в среду бедняков, последних настраивает против вступления в коллектив". Кроме этого Викторов также дал показания на Емельянова (Сламецкого), Якимова, Константиновых Илью и Андрея, Костеева Иллариона.

3 марта 1930 г. был допрошен свидетель ТРОФИМОВ Филипп - председатель сельсовета села Ст. Тябердино с 25.03.1929 г., член ВКП(б). Он рассказал, что село состоит из 265 дворов и 1396 душ, из них кулаков - 5 хозяйств, зажиточных - 6 хозяйств, а остальные процентов 40 - беднота: "К переходу на коллективизацию наш сельсовет приступил примерно с осени 1929 г., каковую закончил к середине января 1930 г. Итого было созвано примерно около 20 собраний, причем с участием представителя города Багрутдинова и представителя района т. Закирова с Горшковым. В результате коллективизации мы ликвидировали 10 хозяйств, из них 5 по 2 группе и 5 хозяйств по 3 группе".

Затем он указал, что к переходу на коллективизацию препятствовали кулаки Казаков Евсей, Мироваев Александр, Мироваев Алексей, Константинов Илья, Константинов Андрей, Якимов Павел: "...Мироваев Александр - кулак, лесопромышленник, лишенец, агитировал бедняков за невступление в колхоз, стращая своим поведением бедноту, а также хулиганскими выходками. Мироваев Алексей - брат последнего, лесопромышленник, ранее владевший землей, соучастник шайки Шакурова, широко агитируя, группирует бедняков, коих получает говорить против законоположения".

4 марта 1930 г. Рахимов допросил секретаря сельсовета ШУСТРАКОВА Сергея, члена ВЛКСМ, середняка, который показал, что "...вышеупомянутые кулаки, наварив пиво, вызвали бедняков в пир и таким образом мобилизовали бедняков и проводили ежедневно тайные собрания против организации колхоза, и те организованные бедняки усиленно работают среди населения во главе с Сламецким Андреем и Якимовым Павлом...".

4 марта 1930 г. также были допрошены свидетели Лукошкин Тимофей, Бикматьев Иван, Поляков Василий, Брамуткин Кузьма Васильевич, Кротов Феодор Сергеевич, Лукошкин Афтерент, Морозов Никанор, Абрамов Федот, Филиппова Дарья, Биккин Биктемир, которые дали следующие совершенно однотипные показания:

"Мироваевых Александра и Алексея я в действительности знаю с 8-летнего возраста, кои являются арендаторами земельных залежных участков, эксплуататорами наемной рабочей силы крестьян-бедняков, лесопромышленниками, причем когда приходили за деньгами, Мироваевы крестьян избивали и выгоняли из двора. Так, я помню случай избиения Такмакова Владимира, Зайцеву Анну и прочих крестьян.

Точно так же Мироваевы за данные ими взаймы хлеба у крестьян отнимали земли для засева.

Отец Мироваевых выражал недовольство советской властью.

Во время восстания в Чутееве бежавшие организаторы восстания Хафизов и Фахретдинов в действительности скрывались у Мироваева Алексея, откуда они уехали на ст. Канаш.

Во время проведения кампании по хлебозаготовке Мироваев Алексей совместно с Константиновым Ильей приезжали сильно пьяные на лошади ко мне на дом с целью поимки и отомщения секретарю партячейки Горшкову, коего к этому времени у меня не было.

При переходе на коллективизацию Мироваевы со всеми членами семьи запугивали наши семейства в связи с переходом на колхоз...".

"...Мироваевых Алексея и Александра я знаю как лесопромышленников, принимавших в залог земельные участки.

Я сам сдавал свою землю Александру под залог в 6 пудов хлеба. Когда я привез отдавать ему заимствованный мною у него хлеб, то меня намеревался избить Мироваев Александр за то, что привезенный мною хлеб оказался недоброкачественным.

Мироваеву закладывали земли Евсеев Гавриил, Васильев Константин и прочие...".

"...Меня лично Мироваевы на пасхе ныне в 1929 году ни за что избили на улице, говоря, что они из-за нас, бедняков, облагаются налогами, о чем я возбудил дело по суду через сельсовет...".

В то время, пока Рахимов допрашивал свидетелей, сельсоветчики сочиняли характеристики на сельских "кулаков", а также справки об их имущественном положении. Все они написаны 3 и 4 марта 1930 г.

5 марта 1930 г. Рахимов допросил агронома 3 участка Кайбицкого района ТИМОФЕЕВА Никанора, который показал: "В подтверждение акта от декабря месяца 1929 г. поясняю: я лично совместно с тов. Закировым, бригадиром Бадретдиновым в селе Ст. Тябердино проводили кампанию по сплошной коллективизации. Во время созыва на этот счет общего собрания крестьян на последнем было выявлено: случай группировки крестьян по инициативе Костеева и Мироваева Гордея - на собрании, переходя из угла в угол, вели подготовку против организации колхоза... Емельянов Андрей, исключенный из членов ВЛКСМ за хулиганство, также будучи на собрании, сшибал руки тех крестьян, кои голосовали за коллектив, уговаривал окружающих прежде чем приступить к голосованию. Братья Константиновы, как мне известно, кулаки и в настоящее время эксплуататоры бедняков, вели подготовку против коллектива через подготовленную группу бедняков. Активными соучастниками Константиновых являлись Мироваевы Александр и Алексей. Переименованные лица со времени моей службы с 1925 г. во всех случаях проведения кампании противоречили мероприятиям, проводящимся в жизнь".

Допросив свидетелей и собрав все необходимые документы, Рахимов 8 марта 1930 г. возбудил по ч. 10 ст. 58 УК РСФСР уголовное дело № 869 в отношении жителей села Старое Тябердино Кайбицкого района ТАССР:

1. КОСТЕЕВА Иллариона Степановича, 1880 г. р. (жена, 2-е детей, малограмотный, кряшен, с 1915 по 1917 участвовал в империалистической войне, не судился);

2. КОНСТАНТИНОВА Андрея Константиновича, 1886 г. р. (крестьянин-середняк, жена 43 лет, Галина 17 лет, Александр 15 лет и Иван 13 лет, неграмотный, кряшен, не судился);

3. КОНСТАНТИНОВА Ильи Константиновича, 1881 г. р. (кулак, жена 48 лет, Иван 1909, Роман 1907, Алексей 1913, Петр 1916, Григорий 1919, Нина 1922, Василий 1924, итого 11 человек, кряшен, до 1917 г. участвовал в империалистической войне, не судился);

4. МИРОВАЕВА Александра Павловича, 1898 (1895) г. р. (крестьянин, вышесередняк, жена, сын 9 лет, 4 лет и 2 лет, малограмотный, кряшен, беспартийный, 6 месяцев служил в царской армии, с декабря 1918 г. по 1921 г. служил в Красной Армии, не судился);

5. МИРОВАЕВА Алексея Романовича, 1864 г. р. (крестьянин-вышесередняк, жена, сын Иван 1905, сын Кузьма 1909, дочь Прасковия 1914, хлебопашец, образования не имеет, кряшен, беспартийный, судился, приговорен к штрафу 150 рублей за кражу овец);

6. ЯКИМОВА Павла Якимовича, 1890 г. р. (крестьянин, середняк, женат, 3-е детей, малограмотный, кряшен, в 1917-1920 гг. был в плену, не судился);

7. ЕМЕЛЬЯНОВА-СОЛОМЕЦКОГО (СЛАМЕЦКОГО) Андрея, 1906 г. р. (холост, мать, брат, малограмотный, кряшен);

8. КАЗАКОВА Евсея.

В этот же день шестеро из них были арестованы и заключены под стражу в Казпересдомзак (Казанский пересыльный дом заключенных), за исключением Емельянова-Соломецкого Андрея (в отношении него 9 марта 1930 г. избрали меру пресечения в виде подписки о невыезде), а также Казакова Евсея, который еще 3 марта сбежал из села в неизвестном направлении. Рахимов вынес постановление об объявлении его в розыск, заставив председателя сельсовета Трофимова написать т. н. "фотографию" (словесный портрет) Казакова:

"Фотография Казакова Евсея Алексеевича, гр. с. Ст. Тябердино, находится в бегах с 3.3.30 г. и по сие время. Родился в 1864 году. Рост средний, коренастый, походка на широкий шаг, полусогнутый (горбатый). Волосы русые, лицо широкое, в морщинах, глаза косые и больные трахомой. Голос в разговоре сиплый. При встрече с человеком в глаза и лицо человека смотреть не может. Разговор не обыкновенный, а иронический акцент. По-русски знает слабо, говорит больше по-чувашски, а родной язык кряшен (татар). Одет в шубу черной дубки и черные новые валенки, на голове шапка по типу крымских татар".

9 марта 1930 г. в течение дня Рахимов допросил арестованных, которые все без исключения категорически отвергли обвинения в антисоветской деятельности и ни в чем виновными себя не признали.

Мироваев Алексей Романович заявил: "В предъявленном мне обвинении, выразившемся в распространении мною совместно с Константиновыми, Костеевым, Якимовым, Казаковым и Саламецким агитации с целью низвержения колхоза и других мероприятий, себя виновным не признаю. С переименованными лицами агитации не распространяли, созывы не созывали, Саламецкого с Якимовым обходить дворы не посылали. Рубкой леса я в действительности занимался и приходилось нанимать наемную силу. Краденые вещи от шакуровцев не принимал и сам с ними какого-либо участия не принимал. Имеющиеся в части меня показания считаю неправильными, на собраниях я лично не участвовал. Ныне я ликвидирован, сыновья где-то в городе".

Мироваев Александр Павлович: "В предъявленном мне обвинении, выразившемся в распространении мною агитации вопреки мероприятиям советской власти, в срыве собрания о коллективизации, в участии на нелегальных совещаниях и в подсылке на собрания бедняков с целью разузнать что там происходит Соломецкого с Якимовым себя виновным не признаю и могу пояснить следующее: братьев Константиновых, Якимова, Соломецкого, Казакова и Костеева в действительности знаю, из коих Костеев приходится мне родственником по моей жене. С ними я что-либо общего не имел и не имею, и на каких-либо скрытых собраниях не бывал. Соломецкого с Казаковым я не напаивал, на собрания таковых не подсылал и писать заявления крестьянам об отказе от колхоза не подучал.

В действительности я занимался рубкой лесов, на что нанимал рабочую силу. Также я осужден к денежному штрафу за несдачу хлебного излишка. Дезертирством не занимался, документы с целью увеличения своего возраста, дабы не быть в дальнейшем на службе, не подделывал. Имеющиеся в части меня показания считаю неправильными!.

На следующий день, 10 марта 1930 г., Рахимов вынес постановление об окончании следствия по делу:

УТВЕРЖДАЮ

НАЧ. ГПУ ТР /КАНДЫБИН/

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

1930 года марта 10 дня я, сотрудник Уполномоченного ГПУ по Б.-Кайбицкому району РАХИМОВ, разсмотрев сего числа следств. дело N ....(номер дела не указан) по обвинению граждан: Костеева Иллариона Степановича, Мироваева Ал-ра Павловича, Мироваева Алексея Романовича, Константинова Ильи, Константинова Андрея, Якимова Павла Якимовича, Емельянова он же Соломецкого Андрея, и Казакова Евсея по ст. 58 ч. 10 УК,

НАШЕЛ:

Что по данному делу следствия закончено, и не каких обстоятельств требующих проверки по делу не требуется, а потому руководствуясь ст. 207 УПК

ПОСТАНОВИЛ:

Объявить обвиняемым Костнееву, Мироваеву Ал-ру, Мироваеву Алексею, Константинову Ильи, Константинову Андрею, Якимову Павлу, Емельянову он же Соломецкому Андрею, и Козакову Евсею об окончании по делу следствия, с разъяснением их прав.

Сотрудник Уполномоченного ГПУ

по Б.- Кайбицкому району /РАХИМОВ/

СОГЛАСЕН:

Уполномоченный ГПУ

по Б.-Кайбицкому району /ТУХВАТУЛЛИН/

13-14 марта 1930 г. Рахимов дополнительно допросил 8 свидетелей-сельчан, которые, по большому счету, ничего нового к имеющимся материалам и обстоятельствам дела не добавили.

16 марта 1930 года в ГПУ составили ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

«Село Старое Тябердино объединяет 265 хозяйств из 1396 душ при наличии бывших лесопромышленников, землевладельцев, участников Чувашского восстания, укрывателей Шакуровской банды, пользуясь культурной отсталостью крестьян-бедняков и середняков. Со времени Октябрьской революции указанные выше обвиняемые, будучи классово связанные между собою в организованном порядке, вели активную борьбу с местной беднотой, издеваясь над последними, не выплачивая за эксплуатированный их труд причитающейся им зарплаты, насильно отнимая и засевая их земельные участки, вместе с тем не допуская бедняков к помолке зерна на мельницу, поскольку таковые были в руках кулачества. Особенную активность проявили обвиняемые в последнее время в связи с реорганизацией сельского хозяйства и переустройством такового на сплошную коллективизацию, что безусловно послужило решительным ударом партии и правительства по кулачеству и контрреволюционному элементу.

Произведенным расследованием установлено следующее.

Братья Мироваевы Алексей и Александр помимо того, что брали земли под залог, занимались насильным засевом бедняцких земель, как это имело место с бедняком Евсеевым Гавриилом и Михайловым Михаилом. Эксплуатировали на лесообработке до 50 человек наемной силы батраков, а в случае требования об уплате зарплаты таковых избивали, как это подтверждается показанием свидетеля Кротова Федора, а также случаи избиения Мироваевыми беднячки Зайцевой Анны и бедняка Топмакова Владимира. Ныне на пасхе 1929 года братья Мироваевы ни за что избили на улице бедняка Урмаева Степана, говоря, что они, кулаки, всецело облагаются налогами из-за них, бедняков. Группируя вокруг себя несознательных крестьян, агитировали бедноту о том, что в связи с переходом на колхоз будет конец всего мира…

Костеев Илларион – бывший кулак, арендатор больших участков земель, эксплуататор наемной силы, насильно засевающий бедняцкие земли, например случай отнятия земли у батрака Евграфова Василия, будучи руководителем группы евангелистов, состоял в данной группе и активно агитировал крестьян о невступлении в колхоз. При этом Костеев имеет судимость за несдачу хлебного излишка и конфискованной лошади…».

И далее в том же духе в отношении остальных обвиняемых…

21 марта 1930 г. Рахимов вынес постановление о том, что в действиях Якимова и Емельянова усматриватриваются лишь признаки "озорных действий", т. е. хулиганство, "заключавшееся в сшибании рук голосующих крестьян во время проведения собрания, этим самым в создании паники", что подпадает под признаки преступления, предусмотренного ст. 74 УК. В связи с этим материалы дела в отношении Якимова и Емельянова были выделены из дела и направлены помощнику прокурора Кайбицкого района TАССP для возбуждения на них уголовного дела по ст. 74 УК. Пом. прокурора АИТОВ согласился с выводами Рахимова, и в постановление собственноручно вписал: "Кроме изложенного нужно добавить, что обвиняемый Емельянов является бедняком, а Якимов - середняком, что они избирательных прав не лишены. Учитывая это, они не могут быть привлечены по ст. 58-11 УК, а в их действиях налицо признаки уголовно наказуемого деяния, предусмотренного ст. 74 УК".

В этот же день, 21 марта 1930 г., уполномоченный ГПУ Tухватуллин вынес постановление о том, что братья Мироваевы, братья Константиновы, Казаков Евсей и Костеев Илларион "вполне изобличаются в преступлении, предусмотренном ст. 58-11 ч. 1 УК (хотя в обвинительном заключении они обвинялись по ст. 58-10 УК), а посему ПОСТАНОВИЛ: с обвинительным заключением Уполномоченного ГПУ по Б.-Кайбицкому району согласиться и дело передать на рассмотрение Судебной Тройки ГПУ TP".

1 апреля 1930 г. Судебная тройка ГПУ ТАССР по ст. 58-11 УК постановила (протокол № 76):

- Костеева Иллариона - заключить в концлагерь на 8 лет;

- Константинова Илью - заключить в концлагерь на 5 лет;

- Константинова Андрея - заключить в концлагерь на 5 лет;

- Мироваева Александра - заключить в концлагерь на 5 лет;

- Казакова Евсея - выслать в Северный край в порядке выселения лиц, приравненных ко второй категории;

- Мироваева Алексея - выслать в Северный край в порядке выселения лиц, приравненных ко второй категории.

В 1962 году прокуратура Татарской АССР в порядке надзора рассмотрела уголовное дело № 869 и 11 сентября 1962 г. внесла в Президиум Верховного суда ТАССР протест, в котором, в частности, констатируется:

«По постановлению Тройки ГПУ Татарской АССР от 1 апреля 1930 года по ст. 58-11 УК РСФСР без указания конкретного преступления, предусмотренного в главе «Преступления государственные») заключены в концлагерь:

- Костеев Илларион – сроком на 8 лет;

- Мироваев Александр, Константинов Илья, Константинов Андрей – сроком на 5 лет;

- Мироваев Алексей, Казаков Евсей – высланы в Северный край по второй категории без указания срока.

Как это видно из обвинительного заключения, все арестованные обвинялись в том, что они, сгруппировавшись в контрреволюционную группу, … «созывая собеседования у себя на домах, спаивая бедняков и крестьян, разрабатывали план…разложить колхоз путем выхода из него бедняков и середняков».

Допрошенные по существу арестованные виновными себя не признали в предъявленном обвинении и заявили, что они ни в какую преступную группировку не входили, антисоветской агитации не вели (по конкретным фактам они не были даже допрошены, а Казаков Евсей вообще не допрошен).

В ходе предварительного расследования по делу было допрошено 25 человек свидетелей, ни один из которых не подтвердил о том, что арестованные были организованы в антисоветскую группировку, не приведя ни одного конкретного случая их антигосударственной деятельности.

Общие, не подтвержденные объективно другими доказательствами, показания свидетелей не могут быть положены в основу для признания виновными Мироваевых и др. в совершении государственного преступления.

Не случайно поэтому в постановлении о привлечении в качестве обвиняемых, а также в обвинительном заключении не приводится ни одного факта об антисоветской деятельности обвиняемых, а указывается их прошлая деятельность в годы революционных событий и их социальное прошлое. Подобные же действия Якимова и Емельянова следственные органы квалифицировали как хулиганство и они из-под стражи были освобождены.

Постановлением Президиума Верховного суда ТАССР от 29 октября 1959 года уголовное дело за 1937 год в отношении Мироваева Александра Павловича производством прекращено.

Усматривая, что упомянутые выше лица были привлечены к уголовной ответственности необоснованно, руководствуясь ст. 371 УПК РСФСР, ПРОШУ:

Постановление Тройки ГПУ Татарской АССР от 1 апреля 1930 года в отношении Казакова Евсея, Мироваева Алексея, Константинова Андрея, Константинова Ильи, Мироваева Александра, Костеева Иллариона отменить, дело производством прекратить по п. 2 ст. 5 УПК РСФСР – за отсутствием состава преступления».

4 октября 1962 г. Президиум Верховного суда ТАССР вынес ПОСТАНОВЛЕНИЕ, согласно которому постановление Тройки ГПУ ТАССР от 1 апреля 1930 г. в отношении Костеева Иллариона, Константинова Андрея, Константинова Ильи, Мироваева Александра, Мироваева Алексея и Казакова Евсея было отменено и дело производством прекращено по п. 2 ст. 5 УПК РСФСР – ЗА ОТСУТСТВИЕМ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ. Все проходившие по делу лица были полностью реабилитированы.