Козаржевский Андрей Чеславович (1918)

• Дата рождения: 19 августа 1918 г.
• Место рождения: Москва
• Пол: мужчина
• Профессия / место работы: священник, алтарник
• Место проживания: Москва

• Дата смерти: 26 марта 1995 г.
• Место смерти: Москва

• Источники данных: БД «Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века»

Места проживания

Москва
Дата окончания: 1941 г.
Красноярский край, с. Ермаковское
1941—1944 гг.
В селе Ермаковском преподавал русский язык и литературу в старших классах средней
школы.
"Жизненные испытания оживили во мне веру", — написал позднее Андрей Чеславович.
Возвращение к вере не прошло даром: увидев у него на шее крест, его исключили
из комсомола и предложили уйти из школы "по собственному желанию".
Местная амбулатория направила его в психиатрическую больницу, т. к. верующий для
окружающего начальства казался если не преступником, то наверняка сумасшедшим.
Однако директор школы смело дала Андрею Чеславовичу прекрасную характеристику,
когда пришел вызов в Москву для поступления его в аспирантуру.
В августе 1944г. он вернулся в Москву
Москва
Дата окончания: 26.03.1995 г.
С 1953г., после окончания аспирантуры и до конца своих дней Андрей Чеславович
работал на кафедре древних языков исторического факультета МГУ.
В 1954г. он защитил кандидатскую диссертацию по древнегреческой литературе.
С 1967г. он стал заведующим кафедрой древних языков (Он был тогда единственным
беспартийным среди заведующих кафедрами).
В 1985г. он получил звание профессора.
Последние годы Андрей Чеславович преподавал не только в МГУ, но и в Российском
Православном Университете Св. Иоанна Богослова и в Православном
Свято-Тихоновском Институте (теперь Университете), для которого незадолго
до кончины он готовил новый спецкурс.
Андрей Чеславович был широко образованным человеком, многогранные интересы которого
проявились в его научной и педагогической деятельности: преподавание латинского
и греческого языков, античной литературы; лекции, учебные пособия и статьи по
античному ораторскому искусству, риторике, мастерству устной речи (у него
самого было великолепное московское произношение), изучению памятников
отечественной истории и культуры, москвоведению; статьи о Новом Завете, Шестодневе
Василия Великого. Он оставил после себя очень популярные в нашей стране
учебники латинского и древнегреческого языков, выдержавшие несколько изданий.
Андрей Чеславович явился автором многих книг.
Один из слушателей Андрея Чеславовича, доцент-химик, посещавший его лекции
о памятниках культуры, оставил такую запись:

• "Нежно-саркастичный, галантный и изумительный Андрей Чеславович своей
  
• непостижимой верой в людей, тонкостью восприятия мира, располагающей
  
• незащищенностью, духовностью высшего порядка, неустанным стремлением к укреплению
  
• утончающейся связующей нити времен пробуждает в нас веру в Добро, надежду на
  
• Исцеление и Любовь к Красоте. Низкий поклон за это".
  

Еще в 1960-е годы в МГУ был создан кружок по изучению Москвы и Подмосковья.
Формально он относился к Клубу МГУ на Моховой (впоследствии Андрей Чеславович
ратовал за возвращение этого здания общине храма святой Татианы). За счет
Университета студенты и сотрудники почти каждую неделю могли совершать под
руководством Андрея Чеславовича автобусные экскурсии не только по Москве и
Подмосковью, но и в города за пределами Московской обл. За годы работы кружка
была составлена фототека многих неучтенных памятников архитектуры, выявлено
и зафиксировано состояние зданий, что способствовало их охране и дальнейшей
реставрации.
Из воспоминаний бывшей студентки Андрея Чеславовича Елены Лебедевой:

• "В самом начале первого для нас учебного 1992г. выяснилось, что Андрей
  
• Чеславович будет читать нам историю Москвы. Вообще-то этот курс назывался
  
• "Памятники мировой культуры", и в нем Москве были посвящены только первые
  
• 5-6 лекций. Но лично для меня он навсегда останется москвоведением.
  
• Потому что, хотя Андрей Чеславович одинаково тонко воспринимал все русские
  
• города (и не только русские), его Москва была неповторима. . .
  
• У Андрея Чеславовича Москва пела, плакала, писала стихи, пахла — звучала
  
• и жила, верила в Бога и славила свою веру. В первой же лекции — устройство
  
• и символика русского иконостаса, православного храма. . . И вот. . .
  
• медленно учишься читать свою малую родину как священную книгу, как икону
  
• в камне как символ русской православной веры. И потрясенно кланяешься ей —
  
• наверное, именно это чувство Андрей Чеславович называл "органическим
  
• патриотизмом русского православия. . . Недаром атеисты считали Москву "большой
  
• деревней" — она никогда не раскрывала им своей подлинной души и никогда не
  
• разговаривала с ними на одном языке, поэтому ее стройную красивую идейную
  
• композицию они не видели. Нет Православной веры — главного Ключа к воротам
  
• Третьего Рима — и они заперты. И московской души без сердечной веры и любви
  
• не почувствуешь. Чувство Города — драгоценный дар от Бога, как любой другой
  
• талант. Разве можно научить такому, как было у Андрея Чеславовича, видению Москвы!
  
• В его лекциях присутствовало то, что отсутствовало у многих других — его
  
• выдающаяся Личность, преображающая то, о чем он рассказывал. Отсюда —
  
• знаменитые "лирические отступления" во время лекций. Мы, его студенты,
  
• как-то пробовали собрать свои конспекты и по ним восстановить курс его лекций,
  
• но ничего не получилось. То, что он говорил, надо было слышать, слушать и не
  
• тратить время на бумагу. . . ".
  

В течение нескольких лет Политехнический музей выпускал абонементы на
аудио-визуальные лекции Андрея Чеславовича об архитектурных и исторических
памятниках Москвы ("Москва Златоглавая") и Подмосковья.
Трудно перечислить места, где еще он выступал с лекциями и воспоминаниями о
Москве: Дом Ученых, "Погодинская изба", общество "Старая Москва" при
Исторической библиотеке и т. д. Вот, например, некоторые темы выступлений
Андрея Чеславовича в "Старой Москве":
"Старомосковский говор и его судьба",
"Патриарх Тихон в Донском монастыре" (к 400-летию Донского монастыря),
"Праздник Рождества в Москве",
"Праздник Пасхи в Москве".
К сожалению, тексты этих выступлений не сохранились.
Работой Андрея Чеславовича заинтересовалась фирма "Диафильм" и выпустила
с ним три серии диапозитивов с брошюрами ("Памятники зодчества старой Москвы",
"Что таят московские дворы", "Возрожденные памятники московского зодчества").
В последние годы Андрей Чеславович руководил университетским бюро Всероссийского
общества охраны памятников истории и культуры и был членом
Экспертно-консультативного Совета при Главном архитектурном управлении Москвы.
Прекрасный знаток Москвы, Подмосковья, древнерусских городов, где бывал не
один раз, Андрей Чеславович много ходил, ездил один, с друзьями и студентами.
И все время фотографировал. Он рассказывал слушателям только о том, что видел
собственными глазами и заснял своим фотоаппаратом.
До последнего времени, пока болезнь не свалила его с ног, Андрей Чеславович
с фотоаппаратом объезжал вновь открывающиеся церкви и вносил их в свой реестр.
Уже находясь в больнице, он правил гранки своей книги "Московский Православный
Месяцеслов", выход в свет которого ему не довелось увидеть.
Его любимым выражением было: "Время бытия течет, почто всуе мятемся?" (Великий
Покаянный Канон Андрея Критского).
Жизнь Андрея Чеславовича не прошла всуе

Служение

Москва, церковь Илии Обыденного
Должность служка, чтец
Дата начала: 1924 г.
К пяти годам Андрей научился читать и писать, практически овладел
церковно-славянским языком, хорошо рисовал. Сохранились его детские акварели,
в том числе с церковью Ильи Обыденного.
Детство Андрея прошло на Пречистенском бульваре, около известного памятника
Н. В. Гоголю, в арбатских переулках, около храма Христа Спасителя, в окружавших
его скверах, где он играл со своими сверстниками и стал свидетелем его
варварского разрушения.
С шестилетнего возраста он стал служкой, а затем чтецом Обыденской церкви.
Настоятелем церкви Ильи Обыденного был о. Виталий Лукашевич, его духовный отец.
О. Виталий во многом заменил Андрею родного отца и оказал решающее воздействие
на всю его дальнейшую жизнь.
О. Виталий служил, по свидетельству Андрея Чеславовича, любую службу с благоговением,
в сопровождении хора Г. А. Семенова.
С самого детства Андрей впитывал в себя красоту церковной службы и церковного
пения, поэтому больше всего любил и великолепно знал именно духовную музыку.
Благодарную память об о. Виталии Андрей Чеславович сохранил до конца своих дней.
(В 1936г. о. Виталий был переведен в Кукуевскую церковь Сергиева Посада, потом
арестован и отправлен в Уссурийский лагерь на лесоповал, где умер в 1938(?)г.).
До 1933г. Андрей Козаржевский учился в школе близ Волхонки (ныне — известная школа N57).
В 1933г., из-за службы в церкви, Андрея Козаржевского исключили из этой школы, где
преобладали дети интеллигентов.
После долгих мытарств Андрея приняли в школу около Трехгорки на Большевистской ул.,
куда надо было добираться на трамвае и где учились почти сплошь дети рабочих.
В этой школе, как говорил потом сам Андрей Чеславович, он "нашел себя" и
приобрел друзей. Окончил школу в 1936г.
В 1930-е годы были расстреляны его двоюродный брат и родной дядя
Москва, церковь Илии Обыденного
Должность алтарник
Дата начала: 08.1944 г.
Вернувшись в Москву, Андрей Чеславович снова стал ходить в церковь Илии Обыденного.
Однажды он в стихаре держал посох архиепископу Краснодарскому Флавиану.
Молниеносно на него последовал донос
Москва, церковь Илии Обыденного
Должность алтарник
Дата окончания: 1995 г.
Андрей Чеславович Козаржевский был православным, церковным человеком.
Он помогал в храме, был знаком со многими священнослужителями.
Любимыми московскими храмами Андрея Чеславовича, помимо родной церкви
Илии Обыденного, были Елоховский собор, где с 1945г. он стоял на одном и том же
месте — напротив Казанской иконы Божией Матери; Знаменская церковь в Переяславской,
где пел его любимый хор Владимира Кондратьева; Вознесенская церковь на Серпуховке
с хорошим мужским хором.
"Без Церкви, богослужения с его бездонной богословской глубиной и эстетическим
совершенством я не мыслю христианской веры", — писал Андрей Чеславович в своей
"Автобиографии".
Долгие годы он молитвенно общался со строгим и ученым монахом, митрополитом Рижским
и Латвийским Леонидом (Поляковым), сердечно любил митрополита Сурожского
Антония (Блюма) и своего духовника о. Серафима (Шенрока).
Много лет доброе знакомство связывало его с матушкой Варварой, настоятельницей
Пюхтицкого монастыря, и многими священниками.
Уже после смерти Андрея Чеславовича его вдова Ирина Владимировна Барышева
рассказывала, как в начале 1990-х годов они посетили выставку работ Павла
Корина на Крымском валу. Там были представлены эскизы к картине
"Русь уходящая". Для большинства посетителей выставки эта картина была
символом, печальным образом поруганной родины, а для Андрея Чеславовича — его
собственная жизнь, конкретные люди:
"Этому я помогал на службе". "Эту парчовую ризу я видел и держал в руках",
"Этого протодиакона я слышал много раз", "Эта монашка — знакомая нашей семьи".
Много лет тому назад у Андрея Чеславовича было желание стать священнослужителем,
но разные священники настойчиво советовали ему оставаться мирянином и
в то же время посильно осуществлять определенную духовную миссию. Он это и
делал на протяжении всей своей жизни.
Из воспоминаний Елены Лебедевой, выпускницы МГУ, одной из последних студенток
Андрея Чеславовича:

• "Во времена "застоя" Андрей Чеславович водил своих студентов в церковь Троицы в
  
• Никитниках в Китай-Городе, превращенной в то время в "музей", и читал лекцию
  
• о русской культуре в помещении "музея", а после говорил близким, что, может
  
• быть, побывав пусть и в закрытом храме и послушав его лекцию, человек "кастрюлю на
  
• икону не поставит". . .
  
• Мы выползали на свет Божий из семидесятилетнего дремучего леса — грязные,
  
• изорванные, одичавшие, голодные души. Вера была нужна нам, как воздух,
  
• как Любовь, как сама Жизнь. Многим из нас именно на этом пути повстречался Андрей
  
• Чеславович — православный до последней капли крови человек. В нем не было
  
• всего того, что так часто встречается в некоторых людях, называющих
  
• себя православными и что так отталкивает искренне ищущую Бога молодежь от
  
• Церкви — ни ксенофобии, ни назойливых поучений, ни лицемерия. Свою веру
  
• профессор Козаржевский показал своею жизнью. . .
  
• За 40 лет работы на истфаке остался беспартийным. . .
  
• Валил с ног рак, а он читал лекции, принимал зачеты, по-прежнему "возился
  
• с людьми", и со складным стульчиком каждое воскресенье ходил на церковную службу.
  
• Пока не слег окончательно. . . "
  

Публикации

1. Козаржевский А. Ч. Московские святцы (Православный месяцеслов). М. : Храм св. мц. Татианы, 2005. 256с.
С. 5-16.
2. Лебедева Елена. На лекциях профессора Козаржевского// Татьянин День. Студенческая православная газета МГУ. 1999. Март. N 30.
С. 6-7.
3. Голубцов С., протодиак. Введенское (Немецкое) кладбище. Православно-церковный некрополь: Краткий справочник-путеводитель по захоронениям духовных и церковных лиц. 2-е доп. изд. М. :Крутицкое подворье, 2005.
С. 5.