Старостин Петр Петрович (1909) — различия между версиями
Строка 19: | Строка 19: | ||
|год рождения=1909 | |год рождения=1909 | ||
}} | }} | ||
+ | |||
[[Категория:Добавлено пользователем]] | [[Категория:Добавлено пользователем]] | ||
[[Категория:Открытый список]] | [[Категория:Открытый список]] | ||
[[Категория:Следователь известен]] | [[Категория:Следователь известен]] | ||
− | + | ||
− | {{Шаблон: | + | {{Шаблон:Репрессированные родственники |
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
|братья/сестры=[[Старостин Николай Петрович (1902)]], [[Старостин Андрей Петрович (1906)]], [[Старостин Александр Петрович (1903)]] | |братья/сестры=[[Старостин Николай Петрович (1902)]], [[Старостин Андрей Петрович (1906)]], [[Старостин Александр Петрович (1903)]] | ||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
− | |||
}} | }} | ||
− | + | ||
+ | == История== | ||
+ | |||
+ | <blockquote>В тюрьме был установлен порядок – в 6 часов утра подъем и заправка коек, а в 10 – отбой и сон. Я от отбоя до подъема находился на допросе. А утром, когда приводили в камеру, разрешалось только сидеть лицом к двери с открытыми глазами. Если веки глаз начинали смыкаться в камеру врывался <...> надзиратель и приказывал встать к стене. Наблюдатели сменялись, примерно, каждый час. Допрос стал сопровождаться периодическим избиением при помощи появляющихся для этой цели двух здоровых парней. Иногда к ним присоединялся Еломанов. | ||
Первый раз я пытался оказать сопротивление, но это только ухудшило мое положение, слишком неравны были силы. Поэтому в дальнейшем я только делал жалкие попытки увернуться от ударов нацеленных в нижнюю часть лица. Принятый режим обработки стал быстро давать свои результат. Через несколько дней я с трудом передвигался, стремительно худел и слабел. Спать приспособился сидя с открытыми глазами, вернее это был не сон, а потеря ощущения действительности, прострация. На допрос конвой водил под руки. | Первый раз я пытался оказать сопротивление, но это только ухудшило мое положение, слишком неравны были силы. Поэтому в дальнейшем я только делал жалкие попытки увернуться от ударов нацеленных в нижнюю часть лица. Принятый режим обработки стал быстро давать свои результат. Через несколько дней я с трудом передвигался, стремительно худел и слабел. Спать приспособился сидя с открытыми глазами, вернее это был не сон, а потеря ощущения действительности, прострация. На допрос конвой водил под руки. | ||
− | В этот период начали возникать бредовые мысли — придумать на себя абсурдные, несуразные обвинения, чтоб <...>, что это вымысел и отстали бы от меня. Созрела даже идея — я агент французской разведки, а подтверждением этого мог служить автограф Эррио, который каждый из нас четверых братьев получил на приеме в городе Лионе, где он был мэром города. Этот автограф – на карточке-меню обеда я и наметил паролем – приступить к террористическим действиям в Москве. Бог спас меня и моих братьев от смерти. Я этого не успел сказать. Тогда я не знал, что нашего одноклубника Серафима Кривоносова, находящегося в моем положении, расстреляли за показания убить Сталина на стадионе «Локомотив». Сталин никогда не бывал на стадионах, а тем более на этом маленьком, находящимся на Рязанской улице близ Казанского вокзала | + | В этот период начали возникать бредовые мысли — придумать на себя абсурдные, несуразные обвинения, чтоб <...>, что это вымысел и отстали бы от меня. Созрела даже идея — я агент французской разведки, а подтверждением этого мог служить автограф Эррио, который каждый из нас четверых братьев получил на приеме в городе Лионе, где он был мэром города. Этот автограф – на карточке-меню обеда я и наметил паролем – приступить к террористическим действиям в Москве. Бог спас меня и моих братьев от смерти. Я этого не успел сказать. Тогда я не знал, что нашего одноклубника Серафима Кривоносова, находящегося в моем положении, расстреляли за показания убить Сталина на стадионе «Локомотив». Сталин никогда не бывал на стадионах, а тем более на этом маленьком, находящимся на Рязанской улице близ Казанского вокзала. |
− | + | ''из воспоминаний Петра Старостина, записанных в 1989-м году'' | |
+ | </blockquote> |
Версия 10:49, 3 апреля 2017
- Дата рождения: 16 августа 1909 г.
- Место рождения: дер. Погост, Владимирская губ. (совр. Ярославская обл.)
- Пол: мужчина
- Национальность: русский
- Социальное происхождение: из мещан, сын егеря
- Образование: незаконченное высшее, МХТИ им. Менделеева
- Профессия / место работы: футболист, инженер
- Место проживания: Москва
- Дата ареста: 1942 г.
- Статья: 58-10
- Приговор: 10 лет ИТЛ
- Место отбывания: Нижний Тагил
- Дата освобождения: 1954 г.
- Основания реабилитации: за отсутствием состава преступления
- Источники данных: Nikolay seriy (обсуждение)
- Примечание: Следователь по делу - Сергей Иванович Еломанов
Репрессированные родственники
- Братья/сестры: Старостин Николай Петрович (1902), Старостин Андрей Петрович (1906), Старостин Александр Петрович (1903)
История
В тюрьме был установлен порядок – в 6 часов утра подъем и заправка коек, а в 10 – отбой и сон. Я от отбоя до подъема находился на допросе. А утром, когда приводили в камеру, разрешалось только сидеть лицом к двери с открытыми глазами. Если веки глаз начинали смыкаться в камеру врывался <...> надзиратель и приказывал встать к стене. Наблюдатели сменялись, примерно, каждый час. Допрос стал сопровождаться периодическим избиением при помощи появляющихся для этой цели двух здоровых парней. Иногда к ним присоединялся Еломанов.Первый раз я пытался оказать сопротивление, но это только ухудшило мое положение, слишком неравны были силы. Поэтому в дальнейшем я только делал жалкие попытки увернуться от ударов нацеленных в нижнюю часть лица. Принятый режим обработки стал быстро давать свои результат. Через несколько дней я с трудом передвигался, стремительно худел и слабел. Спать приспособился сидя с открытыми глазами, вернее это был не сон, а потеря ощущения действительности, прострация. На допрос конвой водил под руки.
В этот период начали возникать бредовые мысли — придумать на себя абсурдные, несуразные обвинения, чтоб <...>, что это вымысел и отстали бы от меня. Созрела даже идея — я агент французской разведки, а подтверждением этого мог служить автограф Эррио, который каждый из нас четверых братьев получил на приеме в городе Лионе, где он был мэром города. Этот автограф – на карточке-меню обеда я и наметил паролем – приступить к террористическим действиям в Москве. Бог спас меня и моих братьев от смерти. Я этого не успел сказать. Тогда я не знал, что нашего одноклубника Серафима Кривоносова, находящегося в моем положении, расстреляли за показания убить Сталина на стадионе «Локомотив». Сталин никогда не бывал на стадионах, а тем более на этом маленьком, находящимся на Рязанской улице близ Казанского вокзала.
из воспоминаний Петра Старостина, записанных в 1989-м году