Просмотр исходного текста страницы Сагалович Нина Моисеевна (1901)

{{Шаблон:Формуляр
|фотография=NinaSagalovich.jpg
|дата рождения=1901
|варианты ФИО=Пильдон Нина Моисеевна
|национальность=еврей
|профессия / место работы=домохозяйка, переводчик, поэт; сапожная мастерская; артель по росписи тканей
|пол=женщина
|дата смерти=1993
|источники данных="Последний адрес"
|дата ареста 1=02.1938
|обвинение 1=член семьи изменника родины
|приговор 1=8 лет ИТЛ
|место отбывания 1=Потьма; лагерь Талага (Архангельск)
|дата освобождения 1=1946
|дата реабилитации 1=1955
}}

[[Категория:Фотографии]]
[[Категория:Открытый список]]

==Биография==
Нину Моисеевну Сагалович, жену [[Сагалович Лев Иосифович (1899)|Сагалович Льва Иосифовича]], арестовали как члена семьи изменника родины в феврале 1938 года (впервые за ней приходили в декабре 1937 года, но сотрудники НКВД не застали ее дома) и приговорили к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 13-летнего Юрия взяла под опеку бабушка. Два года о Нине Сагалович ничего не было известно, пока не пришло письмо из Потьмы. Тогда же Нина Моисеевна сочинила об этом стихи, которые годы держала в голове, чтобы потом записать на бумаге:

<poem>
«Много же мужества было у каждой,
Чтоб продержаться два года. Однажды
Свет засиял в нашей мрачной могиле –
Весточку детям послать разрешили.
Коротко: адрес, два слова привета.
Как задыхались в тот день от волненья!
Как с нетерпеньем ждали ответа!
Месяц и больше в тоске и смятении.
Страстно откликнулись бедные птенчики,.
Затрепетали конверты- бубенчики…»
</poem>

Затем Нину Моисеевну перевели в лагерь Талага, в 12 километрах от Архангельска, где она работала на разных работах, в том числе и в сапожной мастерской, подшивая солдатские валенки. Из лагеря вышла в 1946 году и до 1948 года жила в Архангельске, работала корректором в издательстве, затем переехала в Александров, где работала в артели по росписи тканей. В 1955 году была реабилитирована, а сам Лев Иосифович Сагалович был реабилитирован через год, в 1956-м. Позже сын Юрий запишет со слов матери стихи, которые она сочиняла и заучивала наизусть в лагере, и после ее смерти издаст книгу, в которой было и такое стихотворение:

<poem>
«Не знаю, в чем моя вина,
Но я раскаяния полна!
Хоть у меня и нету «дела»,
Но я просить бы вас хотела
Смягчить карающий закон;
Не знаю, впрочем, есть ли он.
Не знаю, впрочем, ничего:
Что, почему и отчего?
Что это, буря или шквал,
Землетрясенье иль обвал,
Или свирепый ураган,
Или разбойничий наган,
Сразивший мирных на пути?
Как объяснение найти,
И как понять на миг хотя б
Злодейства мрачного масштаб!?
Иль это Гитлер, строя козни,
Легко посеял семя розни
Путем несложных провокаций;
И в мир больных галлюцинаций
Повергнут сбитый с панталыку
Наш обезумевший владыка?
Объятый страхом жалкий трус,
Вступил он с клеветой в союз
И, не смиряя ужас низкий,
В НКВД шлет тайно списки;
И над страной туман кровавый
Навеял дикою расправой,
Сгубившей лучших миллионы!
Иль сам из пятой ты колонны,
Наш вождь, учитель и отец,
Замаскированный подлец,
Кремлевский жулик, псевдогений,
Как составлял ты план сражений,
С бухты-барахты, для почину,
Чтоб сдать фашистам Украину,
И не принять в соображенье
К Москве их жадное стремленье!?
Не знаю, впрочем, ничего:
Что, почему и отчего?
Не знаю, в чем моя вина,
Но я раскаяния полна».
</poem>