Скипор Бронислав Семенович (1881)

Дата рождения: 1881 г.
Место рождения: дер. Новый Двор Поставского р-на Молодечненской обл.
Пол: мужчина
Национальность: поляк
Социальное происхождение: из крестьян
Образование: малограмотный
Профессия / место работы: крестьянин, единоличное хоз-во
Место проживания: Витебская обл., Поставский р-н, дер. Новый Двор

Место смерти: Оршанская тюрьма

Дата ареста: 29 августа 1946 г.
Обвинение: уклонение от уплаты сельхозналога, высказывал всевозможные контрреволюционные измышления на проводимые мероприятия партией и советским правительством
Осуждение: 2 сентября 1946 г.
Осудивший орган: Судебная коллегия по уголовным делам Молодечненского областного суда
Статья: 72-а и 94 ч.2 УК БССР
Приговор: 6 лет ИТЛ с поражением в правах на 3 года
Дата реабилитации: 12 февраля 1993 г.
Реабилитирующий орган: Витебск.облсуд

Архивное дело: УКГБ по Витебск.обл. - 23017-П
Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Белорусский "Мемориал"

Биография

НЕМЕЦ-ВРАГ ДЕТЯМ ХЛЕБ ДАВАЛ, А СОВЕТЫ ОБРЕКАЛИ НА ГОЛОД…

Бронислав Семенович Скипор родился в 1881 году. У него было шестеро детей: пятеро сыновей и одна дочь – Янина Шинкевич. Янине Брониславовке 88 лет и она единственная из детей, кто дожил до наших дней. Сегодня она проживает на окраине Орши. В интервью журналисту “Радыё свабода” Змитеру Бартосику она рассказала историю своего отца, арестованного в августе 1946 года за неуплату государству грабительского продовольственного налога и, вероятно, погибшего в застенках оршанской тюрьму. Вот ее история.

“Когда я родилась, мама, наверное, прокляла меня. Она все любила мальчиков. А тут – девочка”, – вспоминает Янина Брониславовна. Когда Янина родилась, папа обрадовался, а мама говорит: “Пусть бы лучше мальчик, они счастливейшие. А девочки вечные мученицы. Вот, как проговорила. Всю жизнь такая невезуха. Трое сыновей рано умерли. Осталась одна”.

Семья проживала в деревне Новый двор на территории нынешнего Поставского района. До 1939 года это была территория Второй Речи Посполитой, а после так называемого освободительного похода деревня Новый двор оказалась в составе СССР. Скипорам каким-то образом удалось избежать массовых депортаций в отдаленные уголки Советского Союза, организованные в 1940-1941 годах на захваченных землях органами НКВД. Пережили они и немецкую оккупацию. Беда в дом Бронислава Семеновича постучалась уже после войны, в 1946 году.

Семья владела 12 гектарами земли, лошадью, двумя коровами, прочим мелким домашним скотом, жилым домом и хозяйственными постройками. По меркам советской власти Скипор – крупный кулак-единоличник, а всякий единоличник – враг соввласти.

Для сельского населения государство тогда ввело непомерные, порой просто разорительные налоги. Многим приходилось выбирать: уплатить “сталинский оброк” и обречь семью на голодную смерть, или уклониться от поборов. По доведенному государством обязательству Бронислав Скипор должен был поставить 1186 кг. зерна, 472 кг. сена и 24 кг. мяса, но он не просто отказался. На одном из собраний он заявил: “Немец враг был и то хлеба давал, а вы, дети с голоду подохнут, вы детям не дадите!” Но он сказал правду. Янина вспоминает: “Немцы раз приехали к нам. Мы жили единолично, 12 гектаров земли. Свое зерно намолочено, тут ячмень, тут горох, тут овес лошадям и свиньям. Приехали немцы с фурой и начали зерно это у нас забирать. А мама, что ее потянуло, творог был свежий, хороший. Несет на тарелке и говорит: “Пан, пожалуйста, угостись!” Он рукой в рот и с тарелкой пошел танцевать по хате. Как родная мама его уладила. Он очень любил творог. Вот какое чудо было”. Немцы оставили семье продукты.

Вскоре Бронислава Скипора арестовали. Это произошло 29 августа 1946 года. В деревне устроили образцово-показательный суд для устрашения других. “Главное, вывесили объявление: “Просим всех явиться на показательный суд Скипора Бронислава Семеновича”, – рассказывает дочка.

2 сентября 1946 года Судебная коллегия по уголовным делам Молодечненского областного суда в составе председательствующего Сидорова, народных заседателей Боровко и Ратниковой, при секретаре Малявиной, с участием прокурора Денискина и адвоката Михневич открыли заседание. Заседание проходило в помещении сельсовета. На суд собрался весь Новый двор.Обложка дела Бронислава Скипора. 1946 г.

“Слушали. Люди плакали все. Одна баба даже приговаривала: “А божечки, а что вы делаете? Зачем же вы этого человека честного, трудягу, на земле трудился на своей, рубашки от пота разваливались, а вы его берете? А деток осиротили”. Никто слушать не хотел. “Кулацкая морда!” Пистолетом по хребту. А тут секретарша подбежала, второй раз наметился, она пистолет ему выбила. Каштелян Лиля – секретарша была в сельсовете”, – рассказывает дочка репрессированного.

Однако коллегия, рассмотрев материалы дела малограмотного, ранее не судимого крестьянина-единоличника, сочла виновность Скипора в уклонении от поставок зерна, сена и мяса доказанной. С решении суда также говорилось, что “наряду с этим на собрании граждан 25 августа 1946 года в присутствии Клименок и Соколова высказывал всевозможные контрреволюционные измышления на проводимые мероприятия партией и советским правительством, т.е. в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 72-а и 94 ч.2 УК БССР”. В приговоре суда указывалось, что один из сыновей во время немецкой оккупации служил в самоохове, второй – в РККА.

“Отец, когда судили, суд был показательный, отец говорит: “Если я уплачу налог, значит из-за меня будет страдать вся семья. Жена и дети будут голодать. Я не могу его уплатить”. Они его, значит, была какая-то нагайка в руках, по хребту. На улицу выгнали. Я смотрю, отец повалился. Я плачу, упала. Полномочный приходит, ногой меня в бок: “Корова, ревешь? Надо было отца заставлять налог платить!” Девочкой я была, сколько мне тогда лет было… толканул меня и все… “Черный ворон” подошел, батьку посадили и поперли в машине… Я плакала. Мама: “Не плачь, дочушка. Не пропадешь. Я вас выращу”, – вспоминает Янина Брониславовна.

Судейская коллегия приговорила Бронисалва Семеновича к 6 годам лишения свободы с отбытием в исправительно-трудовом лагере и поражением в правах на 3 года без конфискации имущества. С имущества осужденного в пользу коллеги адвокатов было взыскано 200 рублей. Скипора направили в тюрьму города Орши.

Когда отца забрали, дочь с мамой вынуждены были работать на других односельчан, чтобы как-то свести концы с концами: “Ходили, людям помогали. Жито жать серпом. Сноп мама вяжет, а у меня жменьки не хватает”. Однажды Янина даже порезала серпом ладошку. Крови было много.

Когда отец уходил, он просил жену: “Ольга, никаких посылок. Ничего. Я ничего есть не возьму, с голоду умру. А смотри детей, чтобы дети были сыты. Не посылайте посылки, а берегите детей. А я умру голодной смертью”. Но дочка с мамой старались заботиться об отце: “Посылки слали, картошку сушеную ему насушим ящик полный посылочный. Мама обчистит картошку, а я нож в руки тоненькими-тоненькими листиками нарежу, в дуршлаг или в решето. Вода стечет и тогда ее варим”.

Мама была неграмотная, поэтому письма в тюрьму писала дочка. “А потом мы письма пишем, назад возвращаются: “Адресат выбыл”. Он, наверное, не взял есть и умер от голода. Сведения редкие были и посылки тоже надо было посылать в определенные дни, – с горечью вспоминает женщина. – Он себя довел. Ему не было и 65 лет, когда его забрали”.

Умер Бронислав примерно через полгода в оршанской тюрьме, довел себя голодом. Родные про его смерть узнали далеко не сразу. Реабилитировали его только в 1993 году.

Через несколько лет Янина Шинкевич вышла замуж за парня из Орши. “А мама плакала: “Дочушка, зачем ты выходишь? Там твой батька в той Орше погиб. Не выходи замуж!”, – рассказывает 88-летняя жительница Орши.

Заключенных оршанской тюрьмы хоронили на одном из участков городского кладбища. Могилу отца Янина не нашла. “Ходили вместе мы с подругой, вместе работали, все перешли. Я думаю, там по всем кресты стоят и фамилия, имя, а кто с тюремщиков, рядом против “Борца” (завода “Красный борец”) кладбище. Мы ходили веники ломать, и я говорила: может, я папу своего найду. Ходила-ходила, а там только цифры остались: литер 20, литер 15, литер 17. А что это обозначало, или в каком году это было… Походила-походила и так ничего не нашла”, – говорит Янина Шинкевич.

“Думали, за что? Человек если бы убийство совершил, или воровство. Ничего. Честным мазолем заработал, пахал, сеял, жал. Обеспечивал семью. И так всех мужчин у нас в Новом дворе позабрали”. Янина Брониславовна вспоминает, что также арестовали и отца ее троюродной сестры Можейко. Он также отбывал наказание в оршанской тюрьме: “У троюродной сестры Можейко, и этот Можейко сел в тюрьму, как и мой папа. Дочь приехала на свидание в Оршу. Стояла, кричала в окно. А тюремщик с вышки кричит: “Сними штаны! Так он тебя узнает!” Так он и не вернулся. Кулаки считались”.

https://kobylaki.by/nemecz-vrag-detyam-hleb-daval-a-sovety-obrekali-na-golod/