Подборский Леонид Калистратович (1901)

Фотография из БД Красноярского общества "Мемориал"
  • Дата рождения: 1901 г.
  • Место рождения: Тинская
  • Пол: мужчина
  • Социальное происхождение: из крестьян
  • Образование: высшее, Томский технический институт
  • Профессия / место работы: Челябинский тракторный заводе
  • Партийность: ВКП(б) с 1924 по 1935
Аресты
  • Дата ареста: 3 октября 1939 г.
  • Осуждение: 14 апреля 1940 г.
  • Осудивший орган: Мосгорсудом 13-
  • Статья: 58-10 ч.1-11
  • Приговор: 7 лет ИТЛ с поражением в правах на 3 года
  • Место отбывания: Воркутлаг, Коми
  • Дата реабилитации: 22 мая 1956 г.
  • Реабилитирующий орган: Верховный суд РСФСР
  • Дата ареста: 1949 г.
  • Осудивший орган: Московский городской суд
  • Приговор: ссылка
  • Дата освобождения: 1954 г.
  • Источники данных: БД Красноярского общества "Мемориал", «Рязанский мартиролог»
  • Примечание: Сын ссыльных поляков. Уволен с работы в 1935 году по "делу Кирова". Арестован, когда приехал в Кр-ск с отчетом. Обв: с 1927 состоял в троцк. кро, вел подрывную крд. После отбытия срока приехал к родным а Кр-ск, работал нач. ж/д станции Орешная.

Фотогалерея

  • Леонид Калистратович Подборский, 1933 год

  • Подборский Леонид Калистратович

  • Подборский Леонид Калистратович

  • Подборский ЛК Арест 1939 год

  • Перед арестом

  • Л.К. Подборский с женой

  • С дочерью Оьгой в больнице накануне смерти. Октябрь, 1964 г. Красноярск.

Биография

Подборский Леонид Калистратович
(1901-1964)
Специалист по термической обработке металла, кандидат технических наук; Заключенный Гулага и ссыльный в 1939-1946 гг.; впоследствии зав. кафедрой технологии металлов Сельскохозяйственного института в г. Красноярске

Родился в Сибири в семье польского ссыльного Калистрата Подборского, жившего в Восточной Сибири, приписанного в крестьяне и занимавшегося сельским хозяйством в селе Тинском совр. Нижнеингашского района Красноярского края. Вместе с отцом участвовал в Гражданской войне 1919-1920 гг. на стороне красных, находясь с апреля 1919 г. в партизанском отряде, действовавшем районе селах Тинское, Кучерово, Лебяжьем Нижне-Ингашского района Красноярского края. В январе 1920 г. после освобождения родного села от колчаковских войск вступил в 264 полк 30-й дивизии Красной Армии в качестве добровольца и вместе со своей частью был направлен далее на восток, а потом, в сентябре 1920 года был в составе всей дивизии переброшен на Врангелевский фронт. В марте 1920 года вступил в ряды РКП(б). С 1920 по 1923 гг. находился в рядах Красной Армии. Участвовал в боях за Перекоп и Крым, был тяжело ранен в легкое. Пуля осталась в легком до конца жизни.

В 1923 году поступил учиться в Сибирский Технологический институт в г. Томске. Будучи еще студентом, членом партии, решением партийное бюро ВУЗа получил первое партийное взыскание-выговор за то, что во время дискуссии с троцкистами в 1926 году вместе с другими студентами-коммунистами проголосовал за прочтение первоисточников – стенограммы выступления Троцкого и его сторонников, «чтобы как следует разобраться в вопросах, поставленных на пленуме ЦК». В 1929 году, уже будучи студентом 5-го курса во время кампании по «чистке в партии» был исключен из рядов ВКП(б) за то, что в 1927 году получал выговор по вопросу о прочтении стенограммы выступления Троцкого. Однако после обжалования такого решения через 3 месяца решением Сибирской Краевой комиссии по чистке был восстановлен в рядах партии. Успешно закончил институт, поступил в аспирантуру. В1933 году по окончании аспирантуры при Сибирском институте металлов работал начальником литейной лаборатории. В мае 1933 г. по распоряжению наркома Серго Орджоникидзе как специалист и бывший стипендиат Челябинского тракторного завода был направлен на работу в качестве начальника лаборатории (ЧТЗ). Уехал в Челябинск без согласия парторганизации института, за что был в очередной раз, уже заочно, исключен из рядов ВКП(б).Впоследствии решением Центральной комиссии ВКП(б) в партии был вновь восстановлен «как исключенный неправильно».

С 1935 по 1939 гг. работал уже в Москве старшим инженером редукторного отдела ЦНИИТМАШа. Непосредственно занимался разработкой технологии горячей и термической обработки шестерен на Мытищенском и Коломенском заводах для вагонов метро и электрических железных дорог Московского узла. В силу важности и большой значимости этих исследований этой Л.К. Подборскому посоветовали в ЦНИИТМАШе представить эту работу для защиты на ученую степень доктора наук. Защита диссертации должна была состояться в начале 1940 года. Однако в октябре 1939 г. после «вовремя» посланного в нужные инстанции коллегой доноса с напоминанием на былые исключения из партии он был арестован как троцкист. Содержался в Бутырской тюрьме. Решением тройки УНКВД по ст.58, п.10 ч.1 и ст.58 п.11 УК РСФСР приговорен к 7 годам заключения в ИТЛ и направлен в Северо-Печорский ИТЛ Коми АССР. Его первая жена – Нина Филипповна, пыталась доказать его невиновность, обращалась во все инстанции с письмами, просьбами. Как оказалось, слишком настойчиво. Ее арестовали и отправили в лагерь на Урал, где она стала инвалидом и закончила свою жизнь у сестры в Кемеровской области. Несмотря на активные поиски мужа, больше они никогда не встретились.

В лагере Л.К. Подборский использовался как специалист по термической обработке металла. Из воспоминания солагерника Подборского, бывшего п/з Б.В. Веселовского, ранее военного летчика (начал войну 22 июня на МиГ-1 (И-200), потом летал на Киттихауке, был сбит под Ленинградом, попал в плен, затем концлагеря в Польше, побег, партизанил, вернулся в строй, летал на Ла-5 и Ла-7, в феврале 1944-го по нелепой случайности попал под трибунал, опять лагеря (на этот раз наши), несколько побегов, после реабилитации - летная работа в аэроклубе, потом в Аэрофлоте /Б.В.Веселовский. Скрытая биография/

...В середине зимы я познакомился с Леонидом Калистратовичем Подборским. Это был политзаключенный, специалист по термической обработке металлов, профессор. Ему было около пятидесяти лет. Несмотря на разницу в летах, мы нашли общий язык и подружились. Подборский отвечал за качество всех закаливаемых деталей, возглавляя термическую лабораторию. В дневную смену с ним работали еще три зека. Он пообещал, что вытащит меня из этого каторжного ада, которым считал кузницу. Так, благодаря Л.К. Подборскому я стал работать в «термичке» его подручным. Мы закаливали различные детали, изготовленные кузнецами, токарями, фрезеровщиками и слесарями. Все детали предназначались для восстановления грузовых автомобилей — лесовозов. Сюда привозили старые, разбитые автомашины. Их восстанавливали и оборудовали газогенераторами, в которых из тлеющих кубиков-чурок вырабатывался горючий газ. Во всем Усть-Вымьлаге лесовозы работали на чурках: бензин сюда не завозился. Нам приходилось закаливать много разного инструмента — от ножовочного полотна до фрез и сверл. Мастерство и талант Леонида Подборского обеспечивали закаливание деталей и инструментов, и они превосходили по качеству заводские изделия. В этой работе у Подборского было немало секретов, некоторыми из них он делился со мной. Работа термиста меня заинтересовала. Леонид Калистратович научил меня не только практическим навыкам, но и просветил теоретически: я стал понимать, как меняется структура железа при цементации и закаливании…

Из мест заключения Л.К. Подборский был освобожден в 1946 году, добрался до родственников, которые жили в 1946 году в поселке Орешное Красноярского края. Благодаря брату Николаю устроился работать сначала топографом, а затем начальником строительства леспромхоза в Манском районе. Однако согласно Указа Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года « О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР» был снова арестован и отправлен в бессрочную ссылку в этот же край, только северней, с поражением в правах.

С 1949 по 1955 гг. жил в селе Мотыгино Удерейского района на реке Ангаре. Здесь женился на Машинской Таисии Петровне, которая находилась с сыном Владиславом в тех местах как вольнонаемная. В 7 марта 1953 года в день похорон Сталина родилась дочь Ольга.

По рекомендации директора местной школы (она оказалась сестрой его сокурсника по томскому институту) был принят на работу в школу учителем, преподавал детям химию и немецкий язык. Реабилитирован 22 мая 1956 года Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда РСФСР. После реабилитации решили переехать в г. Красноярск, где к тому времени жили все его родственники.

В Красноярске началась совсем другая жизнь. Поначалу семья жила в доме его брата Николая, а потом в полуподвале дома рядом. Затем семье дали комнату в бараке на улице Лагерная. Была свобода, работа старшим инженером на комбайновом заводе, возможность писать во все инстанции, чтобы восстановить справедливость, а вместе с ней ученое звание и членство в партии. Это было для него важно. Благодаря своим «однокашниками» по Томскому институту, многие из которых уже жили в то время в Москве, стали профессорами, смог собрать и представить все документы, необходимые для восстановления рабочего стажа и ученого звания. Его восстановили в партии и вернули ученую степень кандидата наук, о докторской диссертации речи не было. Был принят на работу в Совнархоз, затем после его закрытия в Сельскохозяйственный институт, стал заведовать кафедрой технологии металлов.

Умер 5 ноября 1964 года шестидесяти трех лет отроду от неправильно поставленного диагноза. Похоронен на городском кладбище г. Красноярска.

Источники:
Архив О.Л. Подборской (дочери).

Выставка "Чемодан памяти"

Отцовский лагерный чемодан в музейной экспозиции школьного музея, созданного О.Л. Подборской

В нашей семье на протяжении многих лет хранится чемодан, с которым мой папа, Подборский Леонид Калистратович, вернулся домой после семи лет Воркутлага в 1946 году. Всем освобождающимся тогда из лагерей делали « в приданое» такие чемоданы: фанерные,объемные, с навесным замком и кожаной ручкой от ремня.

Поскольку мой папа попал, правда уже не в лагерь, а на спецпоселение, во второй раз, просто за то, что сидел в первый, чемодан сопровождал его и в бессрочной ссылке по Красноярскому краю, где я, собственно говоря, и родилась в селе Мотыгино Удерейского района через два дня после смерти Сталина – 7 марта 1953 года.

В 1955 году нас реабилитировали, и мы приехали жить в Красноярск, где у папы жили родители и братья-сестры. Папа стал работать старшим инженером на комбайновом заводе, и нам дали, к нашему большому счастью, комнату в 15 метров в бараке по улице с характерным для нашей семьи названием «Лагерная». Мы жили вчетвером – папа, мама, старший брат и я.

Воспоминания о детстве у меня самые лучезарные: меня все любили и баловали настолько, насколько это было возможно в наших условиях. А самое главное для ребенка – это душевный комфорт, никакие материальные блага не могут его заменить. Папа очень много со мной занимался, уделял мне все свое свободное время. Я была поздним и единственным его ребенком.

В комнате было тесновато, и мое место для игр как-то само по себе организовалось под столом. Мне там было хорошо: на столе лежала большая клеенка и закрывала от посторонних глаз мой уголок почти до пола. Это было лично мое место. Я затащила под стол папин «ссыльный» чемодан, и на нем устроила квартиру для своих кукол – там была и кухня, и спальня и даже школа. Чемодан был очень важной вещью, можно сказать, неотъемлемой частью моей личной маленькой жизни.

Я повсюду хвостиком бегала за родителями, особенно за мамой, и надо отдать им должное, они везде брали меня с собой, даже в кино на вечерние сеансы. И вот однажды мы пошли смотреть французский фильм «Отверженные» по роману В. Гюго с Жаном Габеном в главной роли. Мне не было еще и пяти лет, но этот эпизод я помню отлично.

Мое детское воображение было поражено на много лет вперед необыкновенной куклой, которой я никогда не видела прежде и даже не подразумевала, что такие бывают на свете. Эту куклу в фильме Жан Вальжан – бывший каторжник, подарил на Рождество своей приемной дочери Козетте. Она была с красивой прической, в изумительной шляпке, в каком-то немыслимом платье. Словом, это была не просто кукла, а мечта любой девочки. Естественно, мне в те годы никто не мог подарить ничего подобного, да таких кукол просто и не было у нас в Красноярске, да еще на улице Лагерной. Но мечта осталась на всю жизнь.

Потом мы переехали на другую квартиру, - у нас уже было две комнаты и кухня, но мой детский угол все равно состоял из папиного чемодана, он был главным действующим лицом в моих детских играх и как бы сопровождал по жизни и меня, как когда-то папу.

Прошли годы, умер папа, я стала взрослой, закончила институт и поехала жить и работать в Норильск. Чемодан я взяла с собой ( в нем лежали елочные игрушки). В процессе переезда у чемодана треснула крышка, но он все равно был жив и приносил пользу.

Когда моей дочери было уже лет восемнадцать, я рассказала ей историю про чемодан ее деда и про мою детскую мечту: несмотря на то, что мне уже 50, я все равно хочу иметь такую куклу. Наверное, я куплю ее себе сама. Тогда моя дочь сказала, чтобы я не делала этого – куклу подарит мне она на День рождения. Я была очень этому рада.

Круг замкнулся. Я делаю выставку на основе «лагерного» чемодана моего отца в память о нем, а моя дочь дарит мне куклу для этой выставки как воплощение моей детской мечты. Я хочу усадить ее на качели над чемоданом со всеми его выставочными внутренностями как символ вечного детства и радости.

Мой папа был большим оптимистом.

Ольга Подборская

Смотрите дополнительную информацию на сайте Рязанского мартиролога.