Образцов Константин Петрович (1917)

Дата рождения: 1917 г.
Место рождения: Центрально-Черноземная обл., Становляцкий р-н, дер. Братки
Пол: мужчина
Национальность: русский
Гражданство (подданство): СССР
Социальное происхождение: сын торговца
Образование: низшее, 4 года сельской школы
Профессия / место работы: проводник, объединение "Красная охрана"
Место проживания: Московская обл., Звенигородский р-н, пос. Голицыно, Владимирский пр., д. 14
Партийность: беспартийный

Где и кем арестован: Звенигородское р/о УГБ УНКВД МО
Дата ареста: 14 марта 1938 г.
Обвинение: контрреволюционная агитация, клевета, террористические высказывания в отношении руководителей партии
Осуждение: 14 июня 1938 г.
Осудивший орган: тройка при УНКВД по Московской обл.
Статья: 58-10 ч. 1
Приговор: 10 лет ИТЛ, приговор отменен
Дата прекращения дела: 11 января 1940 г.
Место отбывания: Бамлаг
Основания освобождения: пересмотр дела, на основании директивы НКВД и прокурора СССР №2709 от 26.12.1938 и ст. 4 и 5 УПК

Архивное дело: ГА РФ. Д. П-4700
Источники данных: ГА РФ, архивно-следственное дело

Биография

Расшифровка следственного дела 1938 года

орфография и пунктуация сохранены. В деле расшифрована часть, которая попала туда после прокурорской проверки в 1939 году и которая послужила основанием для пересмотра дела в 1940.

ПРОТОКОЛ - ДОПРОСА ОБВИНЯЕМОГО.

1939 г. апреля 10 дня г.Москва, Ст.следователь Прокуратуры Московской области - БЕРУГТ, допрашивал нижепоименованную в качестве обвиняемой

ВОЛКОВА Елизавета Леонидовна, 1915 г. Иваново-Вознесенской области, Борисоглебского р-на, с.Михальцево, пос.Галицино, Луначарский проезд №4, торговый работник, временно не работаю, 7 л. в г. Ярославле, замужняя, дочь Маргарита 8 л., ничего нет, б/п, не судившаяся, В ПРЕД"ЯВЛЕННОМ МНЕ ОБВИНЕНИИ ВИНОВНОЙ СЕБЯ ДА ПОЛНОСТЬЮ ПРИЗНАЮ. ВОЛКОВА.

Показания свои данные мною ранее в прокуратуре полность подтверждаю и категорически гаявляю, что составленные от моего имени протоколы допроса, мне Вами пред”явленные и зачитанные о том, что я яко-бы слышала систематические контрреволюционные высказывания от граждан:

1. ДОЛЬНИКОВА Ивана Дмитриевича,

2. ОБРАЗЦОВА Алексея Петровича

3. СОКОЛОВА Григория Сергеевича

4. БОКОВА Адексея Ефремовича,

5. ЧЕКОВА Ивана Дмитриевича,

6. ОБРАЗЦОВА Константина Петровича,

являются документами заведомо клеветническимим, целиком и полностью выдуманнными допрашивавшими меня сотрудниками Милиции и внесенными в протокол допроса, составленные от моего имени.

Протоколы допроса мне не зачитывались и только говорилось о том, что составлен протокол на кулака такого-то (называлась фамилия), которого необходимо убрать.

Эти явно и заведомо клеветнические протоколы я и подписывала хотя хочу чистосердечно признать, что из всех перечисленных граждан, на которых были составлены в Милиции протоколы, я вообще знала только одного Константина ОБРАЗЦОВА, с которым, мне даже устраивали очную ставку.

Остальных 5 человек:ОБРАЗЦОВА Алексея, ДОЛЬНИКОВА Григория, ЧЕКОВА Ивана, СОКОЛОВА Григория и БОКОВА Алексея, я не только не знала совершенно, го до сего времени ни одного раза и не видела вообще. Эти протоколы допроса составлялись:

1. На Алексея ОБРАЗЦОВА - МЯГКОВЫМ 4 марта 1938 г.

2. На ОБРАЗЦОВА Константина - МЯГКОВЫМ 4 марта 1938 г.

3. На БОНОВА Алексея - МЯГКОВЫМ 21 февраля 1938 г.

3. На ДОЛЬНИКОВА Григория ЛАПШИНОВЫМ 4 марта 1938 г.

5. На ЧЕКОВА Ивана - ЗАРУБИНЫМ 13 ноября 1937 г.

6. На СОКОЛОВА Григория - ЛАПШИНОВЫМ, а затем от имени ЛАПШИНОВА писал в его отсутствии протокол допроса второй раз сам MЯГКOB.

Рассказав чистосердечно о совершенных мной преступлениях, я хочу еще раз повторить, что вначале я попыталась отказаться от подписи этих клеветнических документов, но ЛАПШИНОВ И МЯГКОВ мне сказали, что сейчас проходит кампания и всех классово-чуждных необходимо поскорее убрать, что взять нужно как можно большее количество людей и что на всех тех, на которых мне было предложено подписать протоколы допроса имеются документы подтверждающие, что они - чужаки.

ЛАПШИНОВ И МЯГКОВ угрожали мне арестом, заявляя, что раз я зная с их слов, о том, что протоколы допроса составлялись на кулаков, отказываюсь их подписать, значит я с этим заодно и хочу их укрыть. На путь подписания протоколов я пошла исключительно из боязни ареста и суда и потому, что веря ЛАПШИНОВУ И МЯГКОВУ считала, что так дейстивтельно следуюет делать.

Заствляя меня подписывать клеветнические документы ЛАПШИНОВ И МЯГКОВ предупреждали меня, что я буду арестована и в том случае, если сообщу о подписании протоколов кому либах бы то ни было. Этим они хотели застраховаться от ответственности и заставить меня молчать.

Зачитано лично и записано с моих слов правильно.

ВОЛКОВА.-

ут. Следователь - БЕРГУТ.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ

Января 16 дня, 1939 г. Пом. Прокурора Моск. Области по Спецделам - КУЗНЕЦОВ, допрашивал ВОЛКОВУ Елизавету Леонидовну, 1915 года рождения, родилась в с.Михальцове, Иваново-Вознесенской области, работает зав. палаткой Райтрансторгпита Западной ж.д. при ст. Галицино, проживает ст.Галицино, Луначарский пер. д. № 4.

Допрос производился в Мособлпрокуратуре, которая будучи предупреждена за дачу ложных показаний по ст. 95 УК, показала:

Органам Милиции я помогаю с 1936 года, в середине 1937 года меня просили в Галицинскоео Отделение Милиции давать материалы по к/р. делам и я услыша сама или от других лиц о к/р. преступлениях, писала в Райотделение Милиции об этом сообщении для того, что-бы они его проверили. Однако, вместо проверки, работники Милиции стали оформлять протоколы допросов. Были случаи, что допросы писали без меня, а мне давали подписываться не читая Таким образом я давала показания на ДОЛЬНИКОВА, ЧЕКОВА, ОБРАЗЦОВА И РУДАКОВА. Были ли еще - не помню. Такой способ меня крайне удивлял и я МЯГКОВУ говорила: "ведь если будет суд, я всю правду расскажу и не меня, а Вас посадят, на что мне МЯГКОВ увеляя говорил, - "ты не бойся, этих лиц будет судить тройка и тебя вызывать никуда не будут”.

Перед тем, как меня вызвали в Облпрокуратуру, ко мне в палатку пришел ВАСИЛЬЕВ и сказал: "бей до конца, они нас били". А до этого мне МЯГКОВ И ЛАПШИНОВ в Милиции говорили: "стой на своем, стой крепко”, а когда приедешь, все расскажи нам.” Так и хотела сделать, но теперь сознаю, что поступала неправильно и хочу рассказать так, как было дело.

Протокол записан с моих слов верно и мне зачитан -

ВОЛКОВА.

Дополняю, что МЯГКОВ еще 6-го ноября 1938 г. взял у меня из палатки товару на 100 рублей и даже их ему снесли на дом наши рабочие (Гриша), денег он мне не отдал по настоящий день. -

ВОЛКОВА.-

ДОПРОСИЛ: Пом. Прокурора МО по Спецделам - КУЗНЕЦОВ. -

Верно:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ.

1939 г. 15 февраля г. Москва, Ст.следователь Прокуратуры Московской области - БЕРГУТ, допрашивал ниже поименованного в качестве свидетеля

ВОЛКОВА Елизавета Леонидовна, 1915 г. рождения, с.Михальцево, Иваново-Вознесенской области зав палаткой Райтрансторглита на ст. Галицино, 7 классов средней школы в гор. Ярославле, воспитывалась в детдоме, родителей не знает, беспартийная, пос.Галицино Проспект Луначарского дом N4.

производился в Прокуратуре Московской области. Об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК предупреждена

ВОЛКОВА.

Признания свои данные мною при допросе меня Пом. Облпрокурора по Спецделам 16 января 1939 г. полностью подтверждаю.

В конце 1937 г. я пришла в Галицинскую милицию просить передать в буфет, работавших на ремонте милиции плотников. Зашла я по этому поводу в кабинет начальника милиции МЯГКОВА, вместе с которым сидел и уполномоченный уголовного розыска ЛАПШИНОВ.

Закончив разговор о плотниках МЯГКОВ сказал мне, что он и ЛАПШИНОВ работники в условиях Галицино новые и поэтому я должна им помочь в выявлений кулаков и антисоветски настроенных жителей Галицино. Согласие свое на оказание им помощи я дала и сказала что к окружающим буду присматриваться и обо всем замеченном буду немедленно ставить в известность Галицинскую милицию. Никаких подписов и письменных обязательств ни ЛАПШИНОВ,НИ МЯГКОВ от меня не брали. Примерно, в январе-марте м-цах 1938 г.МЯТКОВ и ЛАПШИНОВ вместе, а иногда и в отдельности стали довольно часто вызыват и предлагать подписывать или уже заготовленные ими протоколы допроса или написанные при мне.

Я же никогда, никаких письменных заявлений в милицию НИ ЛАПШИНОВУ, НИ МЯГКОВУ не подавала и только 3 раза приходила к МЯГКОВУ И ЛАПШИНОВУ и заявляла :

В первый раз в 1937 г. о тем, что в доме бывш. Мова на В.Вяеме No 84 живут без прописки заключенные,

2-й раз в 1937 г. я сообщила, что в доме "Розановых по Петровскому шоссе содержится притон и

3-й раз в том же 1937 г. или начале 1938 г. досообщила о том, что на Петровском шоссе около магистрали лежит труп какого-то мужчины.

Больше никаких сообщений, ни письменных, ни устных, я в милицию не передавала. Это я помню хорошо и твердо. Сколько мною подписано протоколов допроса в Милиции,о чем эти протоколы говорят и о ком в них шла речь, - я не знаю.

Некоторые протоколы мне МЯГКОВ И ЛАПШИНОВ зачитывали и когда я говорила, что ничего подобного никогда не слышала и подписывать их боюсь, то МЯГКОВ уверял меня, что бояться совершенно нечего т.к. дела эти будут рассматриваться на какой-то тройке и меня будут вызывать только в Галицино и, может быть, в Звенигород, а на самый суд вызывать не будут.

1. Пред'явленный мне сейчас протокол допроса моего в милиции от 4 марта 1938 г. по делу о контрреволюционной агитации Григория ДОЛЬНИКОВА, составленный Уполномоченным уголовного розыска ЛАПШИНОВЫМ, подписан действительно мною лично, но содержание этого протокола ни в какой мере не соответствует действительности, т.к. я не только никогда не слышала никаких к/р. высказываний со стороны ДОЛЬНИКОВА, но и самого ДОЛЬНИКОВА в галаза не видела.

Этот протокол допроса мне после подписания был ЛАПШИНОВЫМ прочитан и когда я сказала, что я не только не сылышала указанных в протоколе высказываний, но и не видела ДОЛЬНИКОВА, ЛАПШИНОВ, В присутствии МЯГКОВА сказал: "Иди и посмотри, он сидит в камере".

Подойдя к окошку камеры, ЛАПШИНОВ показал мне какого то высокого, худощавого, рыжего мужчину и сказал: "Вот это дольников". Уже в конце года, т.е. примерно, в ноябре м-це МЯГКОВ передал мне повестку и сказал, чтобы я пришла в милицию для допроса на очной ставке с этим дольниковым в Звенигород:

На мой ответ, что на очную ставку с ДОЛЬНИКОВЫМ не поеду, Мягков стал меня уговаривать и заверять, что бояться мне нечего. Все же в Звенигород я не поехала и на очной ставке с ДОЛЬНИКОВым не допрашивалась.

2. Пред"явленный мне сейчас протокол допроса моего в милиции от 13 ноября 1938 г., составленный уполномоченным Уголовного розыска ЗАРУБИНЫМ по делу о ЧЕКОВЕ, о том, что мне яко-бы известна связь ЧЕКОВА с ВАСИЛЬЕВЫМ и я их вместе видела несколько раз подписан мною лично, но содержание его не соответствует действительности, т.к. этих людей я лично хорошо знаю, но вместе никога не видела. Перед тем, как направить меня на допрос к ЗАРУБИНУ, меня вызвал в свой кабинет МЯГКОВ и сказал мне, что именно я должна показать оф ЧЕКОВЕ И ВАСИЛЬЕВЕ уполномоченному ЗАРУБИНУ, который во время этих указаний сидел у МЯГКОВА и все это слышал.

После указаний МЯГКОВА, мы вместе с ЗАРУБИНЫМ пошли в кабинет последнего, где он и написал без всякого моего участия пред"явленный мне сейчас протокол. Подписывая этот несоответствовавший действительности докумен я еще в кабинете МЯГКОВА сказала, что боюсь, но МЯГКОВ начал меня успокаивать, говоря: "Подпиши, ничего тебе не будет. Ты больше подписывала, а это ведь пустяки"

3. Пред"явленный мне сейчас протокол допроса меня, составленный, помоему, МЯГКОВЫМ, хотя надписан и подписан "ЛАПШИНОВ" (протокол допроса от 13 марта 1938 г).

Этот протокол я подписала, но он по своему содержанию не соответствует действительности, т.к. я никогда и ни при каких обятоятельствах от Григория Сергеевича СОКЛОВА не слышала контрреволюционных высказываний.

Кроме указанных выше протоколов допроса, мною, насколько я помню, давались таким же образом показания по делам о ФОМКИНЕ, СИДОРЕНКО, ОБРАЗЦОВЕ Константине, БОКОВЕ (последних было 3 брата, но по кому из них я подписывала протокол, я не знаю).

Возможно, что подписанные мною протоколы могут быть и в других делах, т.к. значительное их количество, я подписывала не читая.

Хочу добавить, что и первый раз меня вызывали в Прокуратуру через милицию и перед тем, как мне ехать в Москву, меня вызвал начальник милиции МЯГКОВ, который сказал мне, что за подписанные мною протоколы допроса отвечаю я, а не он и ЛАПШИНОВ, а потому, если я не хочу, чтобы меня покарали, то должна твердо стоять на своем и показывать прокурору то, что записано в протоколах, для чего требовать, чтобы в Прокуратуре мне зачитывали подписанные мною документы.

Я сказал, что так и буду делать и поехала в Москву. На следующий день, после возвращения моего из Москвы, т.е. 17 января 1937 г., днем, ко мне в палатку пришел МЯГКОВ одетый в частное пальто. МЯГКОВ спросил меня: "Ну как у тебя дела". Я ответила, что сейчас работаю и сказал, что зайду к нему в милицию вечером и все ему, расскажу.

Вечером, однако, к МЯГКОВУ в милицию я не пошла.

Через несколько дней, к моей палатке на вокзале, у которой стоял мой муж, подошли ЛАПШИНОВ и МЯГКОВ и стал разговаривать с мужем, а я пошла в столовую сдавать выручку.

Возвратясь из столовой я всех их застала у палатки и усльшав, что они укоряют мужа за то, что я все рассказала прокурору, начала говорить, что на допросе у Прокурора я не только не отказалась от того, что протоколы моих допросов соответствуют действительности, но наоборот полностью их подтвердила. МЯГКОВ, видимо предполагавший, что о подложных протоколах сообщил в прокуратуру уполномоченный уголовного розыска ЗАРУБИН, спросил меня: "А ты пойдешь на очную ставку с Михаилом ЗАРУБИНЫМ"? Я ответила, что на очную ставку с Михаилом ЗУРУБИНЫМ не пойду, т.к. ничего не знаю.

Стоявший здесь же ЛАПШИНОВ, после того, как я их уверила в том, что не созналась о ложных материалах в Прокуратуре, сказал мне: "Я знаю, ты бойкая, ты не скажешь".

При вторичном вызове меня в Прокуратуру, когда мне о необходимости явки на 13 февраля об"явил МЯГКОВ, он у себя в кабинете того же 13 февраля, показывая маленькую записку со списком вызываемых на допрос, сказал: "Езжай в Прокуратуру и ничего не бойся, но от своих показаний не отказывайся, т.к. если будешь показывать по разному, то тебя привлекут к ответственности, так как на протоколах имеются твои собственноручные подписи."

Вот все, что я могу показать по данному делу. Зачитано и записано с моих слов правильно.-

ВОЛКОВА.

Ст. Следователь - БЕРГУТ Подлинник в деле на лл №№ ____

Верно:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ОБВИНЯЕНОГО.

1939 г. апреля 17 дня, Ст. следователь Прокуратура Москов- БЕРГУТ.

АНДРЕЕВ Михаил Петрович, 1886 г.рождения Смоленской обл., Драгобужского р-на, др. Шилово, пос. Галицино, Звенигородского р-на МО, Советский пр.3, кочегар железнодорожник, управделами Галицинского поссовета, м/грамотный, кочегар, женат, жена- 1889 г., сен Георгий 11 лет, дочь Антонина -19 л., - внучка Зинаида - 2 г.; сын Владимир - 17 лет, 6/партийный, нет, снят с учета по возрасту. го посСовета

ВИНОВНЫМ СЕБЯ В ПРЕД'ЯВЛЕННОМ МНЕ ОБВИНЕНИИ, ДА ПРИЗНАЮ.

Показания свои данные в Прокуратуре при допросе меня 21 марта 1939 г. полностью подтверждаю, как подтверждаю то, что клеветнические протоколы допроса мной были подписаны в Галицинской милиции на следующих граждан:

1.ОБРАЗЦОВА Алексея Петровича, протокол допроса 3 марта-38г. составлял МЯГКОВ.

2.ТИМОХИНОЙ Елизаветы, прот. допроса соствл. ЛАПШИНОВ 13/II-38

3.ОБРАЗЦОВА КонстПетровича, проток. допроса сост. 3/III - 38 г.

4. СОЛОВЬЕВ Степан Захарович, протокол допроса писал в конце (ноябре) 1937 г. сотрудник УГБ - СЕРЖАНТОВ и

5 БУСОВА ИЛЬЮ Васильевича, протокол допроса весной 1938 г. составлял работник УГБ - ПОТЯПОВ.-

Ни одного из указанных выше граждан я никогда контрреволюционных высказываний не слушал, а ОБРАЗЦОВЫХ Алексея и Константина вообще никогда до сего времени в глаза не видел.

Таким путем писались эти протокола допроса, я уже показывал и теперь хочу добавить только в части БУСОВА железнодорожного рабочего, последнее время работавшего в каком-то магазине в Москве.

По делу БУСОВА меня около 10 час. вечера вызвали повесткой которого я раньше не встречал, стал спрашивать меня, что мне через милиционера в Галицинское Отделение милиции, где ПОТАПОВ, которого я раньше не встречал, стал спрашивать меня, что мне известно о Бусове.

Я ответил, что БУСОВ мой сосед, любит выпить, а пьяный сильно буянит и его семья закрывает его в сарай.

На вопрос ПОТАПОВА не слышал ли я со стороны БУСОВА к/р высказываний, я ответил, что этого я не слушал.

Потапов написал протокол и когда мне его зачитывал, то я увидел, что там написано совершенно не то, что я говорил.

Там было записано, что Бусов систематически занимался к/р. агитацией ругает Сов. власть, ков. СТАЛИНА и т.д.

Я испугал такого протокола и подписать его отказался, Тогда ПОТАПОВ мне сказал, что он начинает быть обо мне другого мнения и предложил мне пойти домой и хорошенько подумать.

На другой день меня ПОТАПОВ вновь вызвал повесткой в милицию и стал мне говорить: “Что ты его скрываешь. Ты знаешь какой он сволочь. Он выступал с к/р. агитацией за заводе “ЭМЗА” и т.д. Тут же при мне он переписал протокол, немного смягчил его и дал мне его подписать.

Я поверил ПОТАПОВУ, что БУСОВ действительно враг и я этот протокол подписал.

После того, как я этот протокол подписал Потапов сказал мне, что я должен явится в Таганскую тюрьму для очной ставки с БУСОВЫМ.

Во время этой очной ставки присутствовал и СТОЛЕТОВ, который ничего не дал мне говорить а только спросил: "Ты свой показания подтверждаешь”.

Я ответил: "Подтверждаю" и на этом очная ставка окончилась.

Я хочу еще раз заявит, что подписывая фактически клеветнические протоколы допроса, на людей, которых я или совершенно не знал или от которых совершенно не слышал к/р: высказываний. Я думал, что делал полезное дело, т.к. верил, что представители власти, каковыми считал наших работников Милиции и НКВД, не пойдут на преступление и не будут арестовывать невинных людей.

Я думал, что им известно о том, что все это наши враги, а потому их нужно убрать Зачитано и записано с моих слов правильно.

Читал лично: АНДРЕEB. Ст. Следователь БЕРГУТ.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ.

21 марта 1939 г. Старший следователь прокуратуры Московской области - БЕРГУТ допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля, который будучи предупрежден об ответственности по ст. 95 УК, показал:.

АНДРЕЕВ Михаил Петрович, 1886 г. рожд. Смоленской области Драгобужского р-на д. Шилова с 1909 г. кочегаром на железной дороге, пенсионер, работаю в Галицинском поссовете управделами, м/грамотный, посторонний, из крестьян, б/п., пос. Галицино, Звенигородского р-на Моск.обл., по Советскому проспекту №3

Помогать органам НКВД я начал, насколько я помню, с 1926 года, дав о том обязательство и подписку сотруднику НКВД, приезжавшему в пос. Голицино из г. Звенигорода.

Только с начала 1938 г. и начал сталкиваться с работниками милиции, будучи вызванным в отделение милиций повесткой к уполномоченному Уголовного розыска ЛАПШИНОВУ.

До этого все свои сообщения в адресовал работником НКВД в подписывал их не собственной фамилией, а кличкой "железнодорожник".

Когда я первый раз явился по вызову в Галицинскую милицию, мне отвели к уполномоченному уголовного розыска ЛАПШИНОВУ.

Вначале ЛАПШИНОВ стал интересоваться, где я работаю, как живу и т.д., а затем, спросил меня, знаю ли я жителя пос. Галицыно БОКОВА Алексея (старика) и что именно о нем знаю.

Я ответил, что фактически, ничего не знаю, но по разговорам окружающих слышал, что в прошлом, до революции БОКОВ Алексей и его сын имели в Москве лабазы и занимались торговлей.

ЛАПШИНОВ мне ответил, что это и на самом деле так и есть и что у него – ЛАПШИНОВА есть подтверждающие документы.

После разговора об этом, ЛАПШИНОВ мне сказал, что обоих БОКОВЫХ нужно убрать и предложил мне дать покозание о том, что они занимаются к/р. агитацией.

Вначале я отдачи таких показаний отказывался, заявляя, что никаких к/р. высказывай со стороны БОКОВЫХ. не слышал, но он сказал вновь, что наша задача убрать БОКОВЫХ, как бывших торговцев.

Здесь же ЛАПШИНОВ показал показания о том, что Григорий Алексеевич БОКОВ занимается к/р. агитацией, что он ругает т. Сталина.

Эти показания я подписал, хотя они и были явно ложными. Спустя некоторое время, примерно, 2-3 дня, меня вновь через милиционера повесткой вызвали в милицию, где я встретился с нач. Милиции МЯГКОВЫМ. МЯГКОВ сразу мне заявил, что нужно, убрать обоих БОКОВЫХ и предложил дать показание о том, что к/р. высказываниями занимается и Алексей Ефремович БОКОВ.

Тут же он добавил, что такова политика и чтобы я ничего не боялся, а на мой вопрос: “А как же будет, если меня вызовут на очную ставку МЯГКОВ ответил, что никакой очной ставки не будет.

После разговора Мягков написал протокол допроса, в котором указал, что яко-бы я был свидетелем к/р. высказываний со стороны Алексея БОКОВА.

Насколько я помню, в протоколе было указано, что в вагоне БОКОВ ругал соввласть. Этот протокол допроса явно клеветнического содержание был мною подписан.

Зачитанный мне сейчас Вами протокол допросе от 19/II-38 г. составленный МЯГКОВЫМ и подписанный мною, в котором указано, что в ноябре 1936 г., когда я якобы ехал в поезде из Москвы вместе в Алексеем БОКОВЫМ, последний говорил: "Соввласть меня ограбила и отняла у меня дом и заставила меня скитаться по всему свету, но придет время, заступят в России фашисты, мы тогда расправимся с коммунистами, как расправляется Сталин с честными людьми, как-то: Зиновьевым, Каменевым. Коммунисты ограбили все крестьянство и довели его до нищеты”, и:

“Вы вот все за Сталина. Вы мне больше не говорите про Сталина, я его считаю грабителем крестьян. Придет время, я буду первым резать коммунистов".

Мне был МЯГКОВЫМ прочитан, но все эти высказывания вымышлены самим МЯГКОВЫМ, который мне сказал, что "так ни за что людей взять нельзя, а они торговцы громко допускать к/р. разговоры не будут.”

Именно этот клеветнический протокол и был мною подписан. В том же первом квартале 1938 г., примерно в феврале-марте месяце 1938 г., меня вновь вызвали в милицию - начальник Отделения МЯГКОВ, который спросил, знаю ли я и с какой стороны Алексея Петрович ОБРАЗЦОВА.

После разговора МЯГКОВ написал протокол, зачитал его мне и я этот протокол подписал, хотя указанных в нем к/р. высказываний со стороны ОБРАЗЦОВА не только не слышал, но и самого ОБРАЗОВА никогда не видал.

Зачитанный мне сейчас протокол допроса от 3/III-1938 г. составленный бывш. нач. милиции МЯГКОВЫМ и подписанный мною, в котором указано что в июне 1937 г. на магистрали Москва-Минск ОБРАЗЦОВ говорил мне:

“Вот Соввласть что делает. СО всего союза поарестовывала невинных людей и мучает, а кормить нечем, но за эти труды придется оплатится коммунистам”. СОв. Союз хочет за счет чужого труда бесплатно построить магистрали от Москвы до всех границ, но по данным магистралям поедут из Японии и Германии и тогда прижмут со всех сторон сов. власть и согнут ее в корку”.

И в феврале 1938 г. в магазине: Как время подошло такое, нет ни масла сливочного, нет керасина и др. Скоро ведут обратно продовольственные карточки. Видно Соввласть управлять государством не может,”, является именно тем клеветническим документом, который был при мне составлен МЯГКОВЫМ, мне прочитал и мною подписан.

Примерно в февраля м-це того 1938 г. вечером вызвал меня к себе уполномоченный уголовного розыска - ЛАПШИНОВ, которому, по его предложению я и рассказал, что жительницу Галицино Тимохину Елизавету Александровну я знаю, как человека очень религиозного, собирающего зачастую перед праздниками деньги на церковь и что эта ТИМОХИНА является женой бывшего в Галицине жандарма. ЛАПШИН ответил мне, что это он знает и что по настоящему нужно было бы убрать их обоих, но муж ТИМОХИНОЙ бывший жандарм, человек уже очень старый, а потому нужно ограничиться только том, чтобы убрать его жену.

После беседы со мной, ЛАПШИНОЙ написал протокол допроса, записал, что я был свидетелем к/р.высказываний с ее стороны, зачитал мне этот протокол и я его подписал, хотя никогда от ТИМОХИНОЙ к/р. высказывании не слыхал.

Зачитанный мне сейчас протокол допроса от 13 февраля 1938 г. составленный ЛАПШИНОВЫМ в подписанный мною, в котором указано, что ТИМОХИНА систематически занимается активной к/р. деятельностью и гнусной к/р. клеветой на соввласть - что зимой 1937 г. я был свидетелем, как она говорила: "Расстреляли Тухачевского и других зря, они боролись за правду, а так же вот арестовали Бухарина и Рыкова, которые тоже хотели устроить хорошую жизнь. Бо коммунисты, никак их не стрясем: Ежели бы дели мне власть, я бы их сама стала расстреливать, даром, что женщина", действительно является тем клеветническим документом, который был Составлен ЛАПШИНОВЫМ, мне зачитан и мною подписан.

В действительности не только этих, но и подобных высказываний со стороны ТИМОХИНОЙ, я не слушал. По слухам, муж ТИМОХИНОЙ, после ареста жены, в одну из своих поездок в Москву за справкой о положения дела его жены, покончил жизнь самоубийством.

Давал ли я показания на кого либо еще, помимо Тимохиной, ОБРАЗЦОВА И БОКОВЫМ, я сейчас не помню. Хлчу добавить, что в чот на период времени (1.III-1938 г.) в Один из моих выездов в милицию, ЛАПШИНОВ предложил мне дать такого же порядка показание на какого-то РУМЯНЦЕВА, О том, что яко-бы он кулак, имел в прошлом много земли и т.д. Этих показания я давать не хотел и не дал, т.к. С РУМЯНЦЕВЫМ вместе работал в депо им.Ильича, Белорусской жел. дороги.

Кроме клеветнических документов, подписанных мною в милиции, такого же порядка протокол допросе должен быть и по делу СОЛОВЬЕВА Михаила Петровича.

Этот протокол допроса был составлен в конце 1937 г. уполномоченным НКВД - СЕРЖАНТОВЫМ, которому я только показал, что СОЛОВЬЕВА знаю только как учившегося в 1915 г. в какой то подготовительной школе на офицера. Закончил ли он школу, был ли офицером СОЛОВЬЕВ, я не знаю.

Пред”явленный мне протокол допроса, составленный 26 ноября 1937 г. СЕРЖАНТОВЫМ подписан действительно мною личноц но записанных в нем к/Р. высказываний СОЛОВЬЕВА, которым я яко-бы был свидетелем, я СЕРЖАНТОВУ не показывал и этого он мне не зачитывал.

СЕРЖАНТОВ только зачитывал то, что я действительно говорил. Теперь оуказывается, что записано вообще не то, что я говорил, а совершенно другое.

Никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах, никаких к/р. высказываний со стороны Степана СОЛОВЬЕВА я не слыхал и об этом ни СЕРЖАНТОВУ, никому либо другому не показывал.

Добавляю, что я не знал и в глаза не видел и ОБРАЗЦОВЫХ, о которых подписал составленные МЯГКОВЫМ и ЛАПШИНОВЫМ клеветнические документы, а о том, что ОБРАЗЦОВЫ кулаки мне солгал МЯГКОВ, показав мне какую то справку.

Зачитано лично и записано с моих слов правильно - АНДРЕЕВ.

ст. Следователь - БЕРГУТ. Опер. Уполномоченный Особ. ИНСП. УРКМ УКНВД М/О МЛ. Лейт. Милиции.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ОБВИНЯЕМОГО.

1939 г. апреля 7 дня. Ст.следователь Прокуратуры Московской области - БЕРГУТ, допрашивал в качестве обвиняемого МЯГКОВА Кирилла Григорьевича.

А пркд"явленном мне обвинении я виновным себя да признаю.

По существу могу показать следующее:

Уточняя свои показания, написанные собственноручно, хочу добавить что на создание по Галицинскому Отделению Милиции клеветнических дел, по обвинению гр.гр. в совершении к/р.пре- ступлений, меня ориентировало руководство Район УНКВД в лице Нач. Р.О. СТОЛЕТОВА, Нач. РОМ - НЕСТЕРОВА и Оперуполномоченного ВАСИЛЬЕВА.

Как вести дела по к/р.преступлениям, я не имел представления, а свое первое дело – на какого-то БОКОВА начал с допроса одного слепова МАСОЛОВА в доме которого жил БОКОВ и которым он был недоволен, как своим квартирантом.

При допросе я спросил МАСОЛОВА, не слышал ли он когда либо антисоветских высказываний со стороны БОКОВА, МАСОЛОВ привести дословно а/с. высказывания не мог, но только ответил: “да, да, говорил". Тогда я сам сформировал протокол допроса от имени МАСОЛОВА, в котором привел насколько выражений к/р.порядка, яко-бы высказанных БОКОВЫМ и дал МАСОЛОВУ этот протокол подписать.

МАСОЛОВ инвалид, совершенно слепой, предложенный документ подписал.

В том же марте м-це 1938 г. когда я привез НЕСТЕРОВУ дело на БОКОВА, он спросил меня, почему я не даю дел.

Я ответил НЕСТЕРОВУ, что дать этих дел я не могу, т.к. ко мне не поступают материалы и мне некого допрашивать. НЕСТЕРОВ обратился к бывшему там в кабинете Оперуполномоченному ВАСИЛЬЕВУ и сказал, ему, что-бы он рассказал и показал мне, как нужно вести дела эти дела.

Я пошел с ВАСИЛЬЕВЫМ в кабинет последнего и тут ВАСИЛЬЕВ обрушился на меня с площадной бранью и начал кричать: "Ты занимаешь должность начальника милиции, а работать не умеешь.

Тебе нужно поучиться у ЛАПШИНОВА. Разве ты не знаешь, что раз у тебя нет свидетелей, то нужно самому писать протоколы и давать их подписывать свидетелям, которых имеет ЛАПШИНОВ. Сами к/р. высказывания делай в ковычках, если не можешь их придумать, то списывай из тех формуляров, которые переданы из УГБ”.

Получив такое категорическое распоряжение, я стал ему следовать и, таким образом, создал 7-8 заведомо клеветнических дел по обв. граждан в к/р. преступлениях, которых они не совершали.

В качестве свидетелей по этим делам проходили лже-свидетели-клеветники: БАКУЛИН Иван, ЕЛИСЕЕВ Никита, ВОЛКОВА Елизавета, МАЗАНОВ и ВАСИЛЬЕВЫ Варвара и Николай и др.

Насколько помню, мною оформлены протоколы допроса на;

БОКОВА имени не знаю, МУРАТОВА, КОРЖАЕВЫХ Ивана и Филиппа $в прошлом протоколе я ошибочно указал имя Архипвместо Филиппа), ОБРАЗЦОВЫХ имени не знаю, ЧЕКОВА Ивана, Больше сейчас не помню.

ЛАПШИНОВ за этот же которкий период времени оформил таким де порядком, т.е. клеветническими протоколами допроса до 25 дел.

На кого именно оформлял дела ЛАПШИНОВ, доджен сказать он сам.

Хочу добавить, что когда были арестованы двое БОКОВЫХ, то НЕСТЕРОВ стал требовать, чтобы дали материал на 3-го и 4-го БОКОВА, заявляя что все это кулацкая семья. Был ли арастован этот БОКОВ, я сейчас сказать не могу.

Указания свидетелей о том, что якобы я или ЛАПШИНОВ вынуждали их давать клеветнические показания, не верны.

Принуждать из них никого не было нужды, т.к. они не только подписывали все нами написанное безоговорочно, но наоборот, Елизавета ВОЛКОВА и Иван БАКУЛИН, когда я формулировал протоколы допроса, неоднократно заявляли мне, что я это делаю хуже, чем ЛАПШИНОВ, который "округляет" лучше, а БАКУЛИН даже замечал мне выдумывать к/р. высказывания, т.к. он бывш. Уполномоченный ОГПУ и хорошо развитый человек.

Кроме того, БАКУЛИН Иван был мною завербован в качестве осведомителя.

Оформлял я БАКУЛИНА в присутствии СТОЛЕТОВА, который после ухода БАКУЛИНА мне сказал: "Ну вот тебе и свидетель”.

С НЕСТЕРОВЫМ мне приходилось сталкиваться довольно часто и он все время требовал представления большого количество дел по ст. 58, хотя, конечно, знал, каким порядком эти дела нами оформлялись. Уже после возникновения этого дела, когда в Звенигород и Галицино приезжал ст. следователь ст.следователь, к нам в Галицинское Отделение Милиции приехал СТОЛЕТОВ С ТРАВКИНЫМ и когда последние вышли из моего кабинета в дежурную комнату, СТОЛЕТОВ Мне и сказал: "Ты смотри, когда тебя будут вызывать и допрашивать по этому делу, то ты никого не выдавай и не сознавайся".

Только поэтому я до сего времени не признавал себя виновным и показывал, что ничего не знаю и ни в чем не виновен.

ВАСИЛЬЕВ также неоднократно звонил мне в Галицино и предлагал вызвать свидетелей и разузнать, что они показали на следствии и не раскололись ли они.

Мне он предлагал твердо стоять на своем и не сознаваться. Особенно ВАСИЛЬЕВ боялся "свидетелей" МАЗАНОВА, заявляя мне, что МАЗАНОВ нас всех обязательно “провалит”.

Со слов НАЗАРОВА уч. уполномоченного РОМ -АБРАМОВА, учуполномоченного, ГАЛАНОВ - уч. уполномоченного я знаю, что и они весли дела по ст. 58 точно таким же порядком.

Кроме того, в том же марте м-це,когда на очных ставках свидетеля РОГАЧЕВА, было установлено, что они для того, чтобы не спутать своих показаний имели у себя выдержки из показаний с к/р.высказываниями, НЕСТЕРОВ И ВАСИЛЬЕВ стали ругать РОГАЧЕВА и упрекать его в том, что он не сумел как следует проинструктировать своих свидетелей и проваливает дела.

Я хочу добавить, что при возникновении данного дела НАЗАРОВ,в присутствии ВАСИЛЬЕВА в кабинете последнего сказал: "Наши обвиняемые тоже жалуются в Прокуратуру, пожалуй сидеть придется и нам". В тот же период (март-апрель 1938 г.) к нам в Галицино приезжал б.п/Уполномоченный ГАЛАНОВ, который жаловался мне и ЛАПШИНОВУ прямо со словами, что НЕСТЕРОВ ругает его и заставляет оформлять дела по 58 УК по со дубки (Перхушский уч.).

Назаявление ГАЛАНОВА О том, что он не располагает материалами НЕСТЕРОВ ответил: "Надо найти, там кулаков много”.

Прсле этого категорического распоряжения ГАЛАНОВ за 4-5 - состряпал 4-5 дел, но фамилии обвиняемых не знаю, но если его допросить, то он все расскажет.

Я хочу еще добавить, что примерно, в апреле-мае м-це я с ЛАПШИНОВЫМ обратились к НЕСТЕРОВУ, с просьбой освободить обвиняемого, вернее оклеветанного ОБРАЗЦОВА (младшего брата), но НЕСТЕРОВ, а затем и ВАСИЛЬЕВ и ТРАВКИН освободить его отказались, заявляя, что раз дело оформлено, то освободить нельяз

Я добавляю, что после приезда Пом. Прокурора Союза, ВАСИЛЬЕВ Позвонил в Галицинское Отделение Милиции и сказал, что наше дело "гроб", тут же он предложил оформлять дела "полегче

Зачитано мною и записано с моих слов правильно.-