Демьяненко Николай Петрович (1928)

Дата рождения: апрель 1928 г.
Место рождения: Омская обл.
Пол: мужчина

Приговор: раскулачивание и высылка
Дата реабилитации: 26 июля 1994 г.
Реабилитирующий орган: МВД Республики Адыгея

Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; МВД Республики Адыгея

Биография

написана самим Николаем Петровичем Демьяненко

Я родился в 1928 году в Павлоградском районе Омской области в семье крестьянина. Моя семья в то время жила в достатке, благодаря постоянному, тяжелому труду всей семьи на земле. Однако в начале 30-х годов такие семьи по всей стране государственная власть стала называть кулаками и подвергать их политическим репрессиям. В 1927 году мой отец Демьяненко Петр Константинович, как крупный кулак, эксплуатирующий наемную силу был лишен избирательных прав. В 1928 или 1929 году отца арестовали и посадили в тюрьму или колонию, я точно не знаю, но когда репрессировали остальных членов нашей семьи, отца с нами не было. Я это знаю по многочисленным рассказам отца и матери. В феврале 1930 года политическим репрессиям подверглись остальные члены моей семьи, в том числе и я. На основании решения Павлоградского райисполкома от 20.02.1930 года № 25/7, моя семья в составе моей матери Демьяненко Марии 32 года, сестры Наталии 11 лет, брата Ивана 9 лет, Михаила 6 лет, Василия 4 года и меня 3-х лет была подвергнута ссылке на спецпоселение в Тарский район, Петровский сельсовет, пос. Кулай Омской области. По воспоминанию моей матери на сборы всем раскулаченным дали сутки, с собой можно было взять только одежду и продукты питания, все документы у нас отобрали. Дома, обстановка, сельхозинвентарь, скот переходили в собственность государства без суда и следствия. Раскулаченных было много, маленькие дети, старики, женщины, в том числе беременные, ехали на открытых повозках на лошадях в мороз 30-40 градусов. Расстояние до места назначение составляло более 500 км, по льду реки Иртыш, которое преодолели своим ходом в течении многих дней. По дороге люди умирали от холода, голода, болезней, так как никакого медицинского обслуживания не предусматривалось, трупы закапывали прямо в снег. Ссыльных привезли в так называемые "Кулайские болота," в безлюдное непроходимое гиблое место. По мере возможности стали строить общие бараки с нарами, обустраиваться, чтобы хоть как-то уберечься от мороза. Категорически запрещалось покидать место спецпоселения, это считалось побегом и виновных сажали в тюрьму. Однако бежать без документов, зимой в страшные морозы, летом среди топей болот было равносильно самоубийству и побегов почти не было. Более подробно и детально условия той жизни описаны в статье "Погост на болотах", опубликованной в газете "Аргументы и факты Сибири" № 16 за 2002 год. Единственная и основная работа ссыльных была на лесоповале, зимой на морозе 40-50 градусов, летом с комарами, гнусом и испарениями от болот. Вся работа проводилась вручную, пила и топор, питание было ужасное. Через три года от болезней в возрасте 6 лет умер мой брат Василий, в возрасте 19 лет на лесоповале от травм умерла моя сестра Наталия. Так как школы не было, дети не учились, помогали взрослым в хозяйстве, на лесоповале. Во время войны, в 1942 году в возрасте 14 лет меня посадили за трактор, который работал на дровах. На морозе 40-50 градусов он постоянно глох, вода замерзала, за невыполнение плана нас детей постоянно ругали, один раз начальник угрожал мне пистолетом, если я вовремя не доставлю лес на Иртыш за 15 км от лесозаготовки. Два моих брата Иван и Михаил погибли на фронте, призывались они со спецпоселения.

После войны, выжившие фронтовики вновь в принудительном порядке прибыли на место поселения, им, их семьям и семьям погибших на фронте, не позволяли покидать место жительства, несмотря на многочисленные боевые награды, заслуги перед страной. В возрасте 20 лет, в 1948 году меня призвали в армию в ВМФ СССР, где я прослужил до 1952 года на Тихоокеанском флоте. Моя служба на флоте впоследствии приравнялась к участию в боевых действиях, я являюсь ветераном Великой Отечественной Войны. После окончания службы мне выдали лишь один документ, проездной билет (он назывался литер) до места спецпоселения, никаких личных документов у меня не было. По прибытии я вновь стал работать на лесозаготовках с фронтовиками и мы все продолжали оставаться спецпоселенцами, со всеми отрицательными последствиями: отсутствие документов личности, запрет на выезд за пределы спецпоселения, отсутствие политических прав и т.д. После смерти Сталина, примерно летом 1953 года всем спецпоселенцам сообщили, что мы свободны. Примерно в течении года я и мои родители, все, что осталось от нашей большой семьи, занимались вопросом получения документов, это была длительная и сложная процедура и примерно в 1954 году мы переехали в Свердловскую область.

Согласно справке о реабилитации от 17.05.1993 года выданной Информационным центром УВД Омской области на основании п."в" ст. 3 Закона России от 18.10.1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" был реабилитирован мой отец Демьяненко Петр Константинович. Согласно решению Майкопского городского суда от 18.04.1994 года, вступившего в законную силу 29.04.1994 года, был признан факт моего нахождения в ссылке с февраля 1930 по август 1953 года. По данным государственного архива Омской области от 06.09. 1994 года № Д-2134, в архиве фонда Павлоградского райисполкома в протоколе № 6 заседания пятерки по выселению кулаков-лишенцев, подтверждается факт лишения моей семьи политических прав и выселения за пределы района как кулаков. Согласно справке Информационного центра МВД Республики Адыгея от 26 июля 1994 года № Д-189, на основании п. "в" ст. 3 Закона России от 18.10.1991 года " О реабилитации жертв политических репрессий," я был реабилитирован.