Петкевич Владислав Иосифович (1890)
Формуляр отредактирован пользователем, данные не подтверждены документально и нуждаются в проверке.
- Дата рождения: 1890 г.
- Варианты ФИО: Петкевич Владислав Осипович
- Место рождения: г. Рига
- Пол: мужчина
- Национальность: поляк
- Профессия / место работы: нач. материальной службы Назиевстроя
- Место проживания: ст. Жихарево Мгинского р-на Лен. обл.
- Партийность: член ВКП(б) в 1918-1937 гг.
- Дата расстрела: 15 января 1938 г.
- Место смерти: г. Ленинград
- Дата ареста: 23 ноября 1937 г.
- Обвинение: по ст. ст. 58-6-9-11 УК РСФСР
- Осуждение: 10 января 1938 г.
- Осудивший орган: Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР
- Статья: 58-6-9-11 УК РСФСР
- Приговор: ВМН (расстрел)
- Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Ленинградский мартиролог: 1937-1938
Репрессированные родственники
Биография
Владислав Иосифович Петкевич, поляк по национальности, родился в 1890 году в Риге. Участник Первой мировой войны (на которой он познакомился со своей будущей женой Ефросиньей Мочаловской), в 1918 году он вступил в РКП(б). По словам дочери, места службы и род деятельности Владислава Петкевича в последующие годы определялись не свободным выбором, а так называемыми «назначениями по партийной линии».
Тамара Петкевич вспоминает об отце в 1920-е годы:
«Отец – натура сильная и страстная – был поглощен идеей переустройства мира. С фанатической отдачей он трудился всюду, куда его назначали. По свидетельству старых знакомых, в те годы отец заведовал в Петрограде золотым фондом. С работы приходил поздно, дома бывал мало. В воскресные дни к нам приходили гости, преимущественно фронтовые друзья родителей. Присущие отцу бескомпромиссность и честность укрепили завоеванное им на фронте уважение. К нему и в последующие годы чаще обращались не по имени и отчеству, а: Комиссар, объясни. Как полагаешь, комиссар?».
В конце 1920-х годов Петкевич был арестован и около месяца провел в тюрьме. Вскоре после этого он был отправлен «на раскулачивание» в Сибирь. Из воспоминаний Тамары Петкевич:
«Меня просто ошеломила присланная из Сибири папина фотография. Я его не узнала. Он отпустил бороду, выглядел необыкновенно измученным и худым. Пробыл отец в Сибири около года и вернулся оттуда действительно каким-то другим, совсем замкнувшимся. По обрывкам фраз и, главное, по некоторым его алогичным, казалось, поступкам можно было заключить, что он в те годы жил сложной внутренней жизнью, разрываясь между велениями партийного долга и простой человечностью. Не знаю, что ему стало понятно в Сибири, но, возвратившись оттуда, он забрал в Ленинград и прописал у себя двух сыновей раскулаченного дяди Гриши. Позже родители прописали к нам уже на другой квартире троих детей второго раскулаченного дяди Коли».
Владислава Петкевича посылали «на прорыв», назначая то начальником строительств, то заместителем начальника на новостройках Ленинградской области. В середине 1930-х годов его перевели на торфоразработки в Назиевстрое (станция Жихарево). Осенью 1937 Владислав Иосифович был исключен из партии за то, что давал рекомендацию в партию своему фронтовому другу, директору торфоразработок «Назия» Иосифу Антоновичу Курчевскому, арестованному накануне. С поста заместителя директора Петкевич был смещен на должность начальника транспортного отдела.
«Мама рассказывала, что отец трое суток не ложился спать, повторяя только одну фразу: “Какое эти трое имели право исключать меня из партии?”. Исключали его не на общем собрании, а три человека из бюро. Мама плакала: Владек! Тебя тоже арестуют! Папа яростно кричал: За что? За что меня арестуют? Не городи глупости! Не смей произносить это вслух!»,– вспоминает дочь.
Владислав Петкевич был арестован в Жихарево 23 ноября 1937 года. Вот как это описывает Тамара Петкевич: «Мама и я находились в тот день в Ленинграде. Позже понятые рассказывали, что за время обыска отец стал седым. Последнее, что он унес в памяти из этой жизни – как за ним ночью, на станцию, куда его вел конвой, бежали и плакали две его маленькие, ничего не понимающие дочурки: Валечка и Рената. Он, разумеется, и мысли не допускал, что, из страха понести за то кару, сослуживцы побоятся приютить его детей хотя бы до утра». Владислав Иосифович Петкевич был расстрелян 15 января 1938 года по так называемому списку польских шпионов №54. В предписании, отданном в канун дня расстрела, Петкевич значится 95-м из 97 «шпионов». Место захоронения Владислава Петкевича неизвестно. Скорее всего, это Левашовская пустошь, где дочь установила ему памятный знак.
Из квартиры на Васильевском острове Владислав Петкевич был выписан лишь в апреле 1938 года. В справке из жилконторы «причина убытия не значится».
Тамара Петкевич вспоминает, что через полгода после ареста отца к ним в дом пришел человек, представившийся его магаданским солагерником, и привез от отца письмо и сто рублей. «Мы держались за эту иллюзию», – пишет Тамара Владиславовна.
«В 1943 году арестовали меня, его старшую дочь. Осудили по статье 58 часть 2 на семь лет лишения свободы. Я шла путем отца, веруя в то, что мы оба живы, и разница лишь в том, что мы находимся в разных лагерях. Он на востоке, а я на севере одной и той же страны».
После своего освобождения Тамара Владиславовна с сестрой Валентиной (мама и младшая сестра Рената погибли от голода в блокадном Ленинграде) разыскивали отца. Как и многие семьи, получив в 1957 году справку о реабилитации, они получили и ложное свидетельство о смерти отца в заключении в 1942 году. Правда о расстреле стала известна Тамаре Петкевич лишь в 1990-е годы: «Убийство человека именовалось не расстрелом, а “без права переписки”, “абсцессом печени”. Год уничтожения из 1938-го перекочевывал в 1942-й. Без тени смущения и совести эти документы заверялись государственными печатями и подписями юридически правомочных лиц. Подделывался почерк расстрелянного человека. Являлся подставной субъект. Приложенным к письму 100 рублям надлежало доказать, что труд рабов-заключенных оплачивается. И вместе со всем этим конгломератом подмен сама жизнь оборачивалась подлогом и фальшью, а идеи – фикцией».
Установка памятного знака "Последним адресом"
В XVIII веке на месте доходного дома №50 на 1-й линии Васильевского острова располагался Ботанический сад Академии наук. В 1748 году во дворе дома была построена первая в России химическая лаборатория, где работал Михаил Ломоносов. Об этом напоминает памятная доска, установленная жителями дома в 2008 году. Само здание появилось здесь в конце XVIII века. В первом десятилетии ХХ века в одной из квартир дома жил художник Павел Брюллов, а в 1920-е годы часть дома занимал Астрономический институт. В 1930 году в отельную квартиру в этом доме переехала семья Петкевичей: Владислав Иосифович, Ефросинья Федоровна и их дочери, Тамара, Валентина и Рената.
Тамара Петкевич в своей книге «Жизнь – сапожок непарный» (СПб, 1993) вспоминает о переезде семьи в новый дом: «Так мы переехали в гораздо худшую, чем на Петроградской стороне, но в отдельную квартиру на Первой линии Васильевского острова. Она была на первом этаже, и окна выходили на северную сторону, что делало ее безрадостной. Однако нам, троим сестрам, нравился двор, уставленный поленницами дров, в который мы выходили гулять. При игре в “казаки-разбойники” за эти поленницы было интересно прятаться. Когда темнело, окна четырех этажей вспыхивали оранжевыми, зелеными и золотистыми абажурами. Двор становился уютным, и было жаль покидать его, когда из открывшихся форточек нас, сдружившихся между собой детей этого дома, одного за другим выдергивали родительские голоса».
Табличку в память о Владиславе Иосифовиче Петкевиче установили 5 июня 2016 года по инициативе его дочери, актрисы и писательницы, бывшей политзаключенной, Тамары Петкевич и журналистки Гульсары Гильмутдиновой. Тамара Владиславовна присутствовала на церемонии (видео).
Материалы проекта "Последний адрес".