Большаков Василий Тимофеевич (1897) — различия между версиями

м (Биография)
(Метка: formularedit)
Строка 34: Строка 34:
 
ТРИПТИХ НА КРАСНОМ ФОНЕ (очерк)
 
ТРИПТИХ НА КРАСНОМ ФОНЕ (очерк)
  
Тучи над деревней
+
  Тучи над деревней
  
 
Июльское солнце палило и обжигало. От духоты, стоящей в воздухе, спрятаться невозможно. Утомившиеся от нестерпимой жары и уставшие мужики и бабы отдыхали в тенечке, под березками. Хотя и здесь не было прохлады. Василий посмотрел на скошенный с утра луг, трава уже довольно подсохла. Затем перевел взгляд на небо, где стали появляться редкие тучки. «Как бы не было дождя», — подумалось Василию. Когда он обернулся, то, взглядом уперся на дорогу, ведущую от деревни к лугу. Вдалеке заметил клубы пыли. А через несколько минут подкатила пролетка, с нее резво соскочили три девушки.
 
Июльское солнце палило и обжигало. От духоты, стоящей в воздухе, спрятаться невозможно. Утомившиеся от нестерпимой жары и уставшие мужики и бабы отдыхали в тенечке, под березками. Хотя и здесь не было прохлады. Василий посмотрел на скошенный с утра луг, трава уже довольно подсохла. Затем перевел взгляд на небо, где стали появляться редкие тучки. «Как бы не было дождя», — подумалось Василию. Когда он обернулся, то, взглядом уперся на дорогу, ведущую от деревни к лугу. Вдалеке заметил клубы пыли. А через несколько минут подкатила пролетка, с нее резво соскочили три девушки.
 
- Агитаторши, — зашептались бабы, а мужики степенно окружили городских. А девушки стали читать лекции. Прошел час, а собрание все продолжалось. Люди с тревогой стали посматривать в сторону луга, где лежало пересохшее сено, на тучки, все больше сгущавшиеся на небе.
 
- Агитаторши, — зашептались бабы, а мужики степенно окружили городских. А девушки стали читать лекции. Прошел час, а собрание все продолжалось. Люди с тревогой стали посматривать в сторону луга, где лежало пересохшее сено, на тучки, все больше сгущавшиеся на небе.
 
Наконец Василий Тимофеевич не выдержал:
 
Наконец Василий Тимофеевич не выдержал:
- Мужики, долго еще прохлаждаться-то будем? Пора сено убирать... .
+
- Мужики, долго еще прохлаждаться-то будем? Пора сено убирать...
 
И мужики, поддержав Василия, стали расходиться по лугу, принялись за уборку сена.  Вслед за ними побежали и женщины. Девчата, так и не закончив свою лекцию, отправились назад в город.
 
И мужики, поддержав Василия, стали расходиться по лугу, принялись за уборку сена.  Вслед за ними побежали и женщины. Девчата, так и не закончив свою лекцию, отправились назад в город.
  
Надежда, на что?
+
  Надежда, на что?
  
 
В конце октября Василию Тимофеевичу Большакову пришла повестка от прокурора. Собирались в Нерехту вместе с женой Катериной.
 
В конце октября Василию Тимофеевичу Большакову пришла повестка от прокурора. Собирались в Нерехту вместе с женой Катериной.
Строка 60: Строка 60:
 
И надежды крестьянина из Лаврова рухнули. Впереди - восемь лет на лесоповале в  Свердловской области. И какая может быть надежда, - когда «булатная сталь 58-й в статьи, опробованная в 1927-м, сразу после отковки, омоченная во всех потоках следующего десятилетия,  с полным свистом и размахом  была применена в атаке Закона на Народ в 1937 - 38 годах». (А. Солженицын). Жертвой этого закона стал и Василий Тимофеевич.
 
И надежды крестьянина из Лаврова рухнули. Впереди - восемь лет на лесоповале в  Свердловской области. И какая может быть надежда, - когда «булатная сталь 58-й в статьи, опробованная в 1927-м, сразу после отковки, омоченная во всех потоках следующего десятилетия,  с полным свистом и размахом  была применена в атаке Закона на Народ в 1937 - 38 годах». (А. Солженицын). Жертвой этого закона стал и Василий Тимофеевич.
  
Долгий  путь  в Лаврово
+
  Долгий  путь  в Лаврово
  
 
Весна смело вступала в свои права, снег почти полностью стаял, но ночью и утром еще здорово примораживало. Поезд стал сбавлять ход, вот уже и домики показались. Василий, не отрываясь, смотрел на родную деревню, расположенную на горе, было видно хорошо и сквозь решетки холодного вагона.
 
Весна смело вступала в свои права, снег почти полностью стаял, но ночью и утром еще здорово примораживало. Поезд стал сбавлять ход, вот уже и домики показались. Василий, не отрываясь, смотрел на родную деревню, расположенную на горе, было видно хорошо и сквозь решетки холодного вагона.
Строка 95: Строка 95:
 
А уж по дороге к Лаврову - целая демонстрация была  - односельчане, знакомые бежали встречать Василия, обнимались, целовались. Так вернулся домой в Лаврово через 18 лет один из репрессированных крестьян, в то время уже реабилитированный Василий Тимофеевич Большаков.
 
А уж по дороге к Лаврову - целая демонстрация была  - односельчане, знакомые бежали встречать Василия, обнимались, целовались. Так вернулся домой в Лаврово через 18 лет один из репрессированных крестьян, в то время уже реабилитированный Василий Тимофеевич Большаков.
  
Сад дяди Васи  
+
Сад дяди Васи  
  
 
Руки его соскучали по мирному труду. Осматривая хозяйским глазом покосившуюся избушку, Василий остался недоволен - совсем изба свалилась. Решил - буду строить новую, и... зазвенела пила, застучал топор под умелыми руками хозяина. Через некоторое время вырос в деревне новый дом Василия Большакова. Мужики с уважением посматривали и радовались за семью.
 
Руки его соскучали по мирному труду. Осматривая хозяйским глазом покосившуюся избушку, Василий остался недоволен - совсем изба свалилась. Решил - буду строить новую, и... зазвенела пила, застучал топор под умелыми руками хозяина. Через некоторое время вырос в деревне новый дом Василия Большакова. Мужики с уважением посматривали и радовались за семью.
Строка 102: Строка 102:
 
Хоронили всей деревней. Коротким было счастье супругов Большаковых.
 
Хоронили всей деревней. Коротким было счастье супругов Большаковых.
  
В списках не значился  
+
  В списках не значился  
  
 
Спустя  много лет появился как-то в местной газете список реабилитированных в сталинские годы. Фамилия Василия Тимофеевича Большакова  в списках не значилась. И начались долгие хлопоты родных. Писали: и в Ярославский суд, и в Свердловскую область. Наконец-то долгожданные документы, подтверждающие реабилитацию, получены. Большую помощь оказал родным Николай Николаевич Целиков, руководитель местного отделения ФСК (бывший КГБ), помогала - Татьяна Александровна Воронцова и Наталья Владимировна Морозова из отдела социального обеспечения. За что родные и близкие Василия Тимофеевича очень всем благодарны.
 
Спустя  много лет появился как-то в местной газете список реабилитированных в сталинские годы. Фамилия Василия Тимофеевича Большакова  в списках не значилась. И начались долгие хлопоты родных. Писали: и в Ярославский суд, и в Свердловскую область. Наконец-то долгожданные документы, подтверждающие реабилитацию, получены. Большую помощь оказал родным Николай Николаевич Целиков, руководитель местного отделения ФСК (бывший КГБ), помогала - Татьяна Александровна Воронцова и Наталья Владимировна Морозова из отдела социального обеспечения. За что родные и близкие Василия Тимофеевича очень всем благодарны.

Версия 19:04, 16 февраля 2020

Формуляр отредактирован пользователем, данные не подтверждены документально и нуждаются в проверке.

Большаков Василий Тимофеевич (1897).jpg
  • Дата рождения: 26 декабря 1897 г.
  • Место рождения: д. Лаврово Нерехтский уезд Костромская губерния
  • Пол: мужчина
  • Национальность: русский
  • Социальное происхождение: сын крестьянина
  • Профессия / место работы: Колхозник, член правления колхоза им. Молотова Нерехтского р-на
  • Место проживания: д. Лаврово Нерехтский р-н Ярославская обл.
  • Дата смерти: 20 ноября 1966 г.
  • Место смерти: д. Лаврово Нерехтский р-он Костромская обл.
  • Место захоронения: г. Нерехта Костромская обл.

  • Где и кем арестован: г. Нерехта Ярославская обл.
  • Дата ареста: 31 октября 1937 г.
  • Обвинение: антисоветская агитация
  • Осуждение: 21 января 1938 г.
  • Осудивший орган: Спецколлегия Ярославского областного суда
  • Статья: ст. 58-10 ч.1 УК РСФСР "антисоветская агитация"
  • Приговор: к 5 годам лишения свободы.
  • Место отбывания: Учреждение АБ-239 п. Сосьва Серовский р-он Свердловская обл.
  • Дата освобождения: 16 июля 1945 г.
  • Дата реабилитации: 4 июля 1994 г.
  • Реабилитирующий орган: Прокуратура Костромской области
  • Комментарий к аресту: на основании справки о реабилитации № 13-290-94 от 04.07.94 г.

  • Источники данных: БД "Жертвы политического террора в СССР"; Книга памяти Ярославской обл. - т.8

ТРИПТИХ НА КРАСНОМ ФОНЕ (очерк)

  Тучи над деревней

Июльское солнце палило и обжигало. От духоты, стоящей в воздухе, спрятаться невозможно. Утомившиеся от нестерпимой жары и уставшие мужики и бабы отдыхали в тенечке, под березками. Хотя и здесь не было прохлады. Василий посмотрел на скошенный с утра луг, трава уже довольно подсохла. Затем перевел взгляд на небо, где стали появляться редкие тучки. «Как бы не было дождя», — подумалось Василию. Когда он обернулся, то, взглядом уперся на дорогу, ведущую от деревни к лугу. Вдалеке заметил клубы пыли. А через несколько минут подкатила пролетка, с нее резво соскочили три девушки. - Агитаторши, — зашептались бабы, а мужики степенно окружили городских. А девушки стали читать лекции. Прошел час, а собрание все продолжалось. Люди с тревогой стали посматривать в сторону луга, где лежало пересохшее сено, на тучки, все больше сгущавшиеся на небе. Наконец Василий Тимофеевич не выдержал: - Мужики, долго еще прохлаждаться-то будем? Пора сено убирать... И мужики, поддержав Василия, стали расходиться по лугу, принялись за уборку сена. Вслед за ними побежали и женщины. Девчата, так и не закончив свою лекцию, отправились назад в город.

 Надежда, на что?

В конце октября Василию Тимофеевичу Большакову пришла повестка от прокурора. Собирались в Нерехту вместе с женой Катериной. — Может, насчет пожара вызывают, - успокаивал Василий притихшую Катерину. До города добрались быстро. Не успела еще Екатерина Васильевна и молоко в рядах продать, глядь, а мужа ее ведут через площадь. Видит, неладно что-то, сердце оборвалось. А поравнявшись с женой, Василий внимательно посмотрел на нее. — До свидания, Катя, а может, и прощай навсегда, — только и успел сказать Василий Тимофеевич. Ничего не видя и не слыша вокруг, Катерина побрела домой в Лаврово. Что она скажет сейчас детям: куда делся их отец? За что? Вопросы наслаивались один на другой. А слезы ручьями текли по лицу. Как она теперь с пятерыми? Да вот и шестого рожать срок подходит. А в это время Василия отправляли в Кострому. В пути, да и позднее, когда сидел он до суда в камере, многое пришлось передумать, о том, что кто-то «настучал» на него, сомнений не было. Но кто? Свои деревенские? Не может быть. Кстати, что о нем подумают в деревне? А в памяти все чаще и чаще звучали слова прокурора: «Арестован за антисоветскую агитацию». А ведь это агитаторы, промелькнуло в голове у Василия Тимофеевича, Точно, это они написали донос прокурору та срыв лекции. Вот в чем дело. Не спалось в ту ночь и Екатерине Васильевне. Наплакавшись, настрадавшись вдоволь, она предалась воспоминаниям, и, как наяву, предстала перед ней ее жизнь в Федоровском, в доме родителей, когда она, молоденькая, веселая, не знала еще забот и горя. Услышала как-то разговор, что в ее сватать из Лаврова приедут. За кого? Уж не за того ли парня, о котором её без конца говорили, мол, без ноги, некрасивый. И Вот подъехала как-то под вечер лошадь к дому, с саночек легко спрыгнул высокий красивый парень. Обе ноги целы и невредимы. Бывший кавалерист Василий Большаков был и впрямь высоким и статным. Служил он в красных партизанах, был серьезен и трудолюбив. И стала Катерина женой Василия. Не жалела об том, жили дружно, уважали, любили друг друга. Когда стали колхоз организовывать, Василий одним из первых заявление написал, свел лошадь, телку на колхозный двор. А как радовались первенцу Николаю! Были счастливы и когда появились Павел, Людмила, Елена, Володя. Пятеро их теперь у нее на руках, опять с горечью подумала Катерина. Как бы напоминая о себе, зашевелился в животе ребенок... Плакать Катя уже не могла, не было сил. Сдавив голову руками, она застонала, но, опомнившись, что разбудит ребятишек, зажала рот одеялом, подавив стон. В деревне все взбудоражились, узнав о случившемся. Но об этом вслух не говорили, боялись. Поэтому, выйдя утром на улицу, Катерина встретила настороженные молчаливые взгляды односельчан, и стало еще невыносимее постигшее семью горе. Не обошлось и без обид, едких «уколов» со стороны злых людей, были и такие. — А ты чего пришла? Вы семья врага народа, поэтому муки тебе не будет, встретил ее как-то колхозный кладовщик, когда Катерина с другими колхозниками пришла выписать муки. И со слезами Катерина удалилась. Но детей кормить чем-то надо. Иногда, собрав в кулак свою боль, закусив губу, молча выслушивала упреки, но не уходила, ей что-то да и доставалось из продуктов. Обрадовавшись, бежала домой к детишкам. А те радовались любому кусочку хлеба, картошине... Подошел в срок родов, родила Катерина девочку. Назвали ее Надей, Надеждой, надеждой на возвращение мужа, надеждой на лучшие времена... С надеждой на то, что суд разберется, в чем дело, оправдает его и он вернется к семье, жил эти долгие и трудные месяцы и Василий Тимофеевич. А 21 января 1938 года, спустя три месяца после ареста, Василия Тимофеевич Большакова за антисоветскую агитацию коллегией Ярославского облсуда осуждается по ст.58 Пункт 10 УК РСФСР на пять лет лишения свободы. И надежды крестьянина из Лаврова рухнули. Впереди - восемь лет на лесоповале в Свердловской области. И какая может быть надежда, - когда «булатная сталь 58-й в статьи, опробованная в 1927-м, сразу после отковки, омоченная во всех потоках следующего десятилетия, с полным свистом и размахом была применена в атаке Закона на Народ в 1937 - 38 годах». (А. Солженицын). Жертвой этого закона стал и Василий Тимофеевич.

 Долгий  путь  в Лаврово

Весна смело вступала в свои права, снег почти полностью стаял, но ночью и утром еще здорово примораживало. Поезд стал сбавлять ход, вот уже и домики показались. Василий, не отрываясь, смотрел на родную деревню, расположенную на горе, было видно хорошо и сквозь решетки холодного вагона. - Как там мои? Живы ли? - думал Василий, - Хорошо бы свидеться... А поезд подходил к вокзалу, Василий вглядывался через щели вагона в лица прохожих, может, и сведет судьба? И судьба свела их с Катериной. Как раз в это время колхозники грузили вагоны, вдруг кто-то закричал: - Катерина, ведь твой Василий здесь, Не чуя под собой ног, Катерина бежала через железнодорожные пути, падала, вставала, опять бежала к указанному ей составу. Дверь вагона, в таких возят скотину, раздвинулась и Катерина остолбенела: из- за железной решетки протягивал к ней руки неизвестный худенький мужчина, совсем как подросток. Неужто Василий? Узнала его лишь по голосу. Свидание было недолгим. Затем, дорога, дорога, у каждого своя. Ей - к детям, в родную деревню, ему — в холодные чужие края, на лесоповал, где ждала изнуряющая работа днем и ночью, голод, травля собаками, издевательства конвойных... И как отдушина — редкие скупые письма домой и ожидание ответа... Раз в год разрешалось писать заключенным, а письма их строго проверялись. Да что говорить, об ужасной жизни в лагерях писалось очень много. Выживали немногие. Одним из этих немногих был и Василий Тимофеевич. Подходило время освобождения. Из лагеря сделали запрос в Лаврово, и как обухом по голове ответ председателя колхоза В.М.Батыгина: враги народа в колхозе не нужны, никто его и не ждет. Столько ждал Василий, когда увидит опять семью, родную деревню, и вот тебе! Не нужен... - Может, и семьи-то уже нет, - успокаивал себя Василий. Если живы, тогда - отказались?! Долго не заживала эта кровоточащая рана в сердце. Но с годами человек привыкает ко всему, душа его черствеет. А уж если ты перенес лагерь?.. Некуда было податься освобожденному, и Василий остался работать в снабженцах, а жить стал с одинокой женщиной. Семья же недоумевала: в чем дело? Ни весточки, ни тем более возвращения. Дети уже взрослыми стали. Как-то старший Николай предложил искать отца через Москву. Остальные поддержали его. Начались долгие поиски. Как обрадовались жена и дети, когда пришел положительный ответ, мол, жив и здоров Василий Тимофеевич Большаков, освобожден, живет и работает в Свердловской области. Решили сразу ехать за отцом. Екатерина Васильевна собралась с Павлом в далекий уральский край. Поезд прибыл на станцию Сосьва Серовского района Свердловской области. Небольшой вокзальчик, а кругом — тайга дремучая. - Паша, милый, куда мы заехали?! — ахнула Екатерина. - Ничего, мама, не бойся, - подбадривал сын. Мужики, загружавшие на станции автомашины, удивились, увидев незнакомых мужчину и женщину. Сразу поняли — нездешние. А как услышали, к кому приехали, с удовольствием подсказали: - Так вы к Василию Тимофеевичу? А он только что уехал на первой машине, садитесь, мы вас доставим прямо к его дому. Екатерина Васильевна с Павлом подошли к небольшому, полуразвалившемуся бараку. Павел постучал. Дверь приоткрылась, и на пороге показался высокий худощавый мужчина: - Кого вам? — спросил он, Двое мужчин - молодой и уже в годах — стояли и смотрели друг на друга. — Пашку Большакова знаешь? — с хрипотцой в голосе, наконец, спросил молодой. — Сынок, и только и успел произнести Василий. Ноги его подкосились, но потерял сознание. Очнулся. Увидев в комнате сына, жену, ахнул: — Катя, и ты здесь? — Мы приехали за тобой. Поедем домой. ...На перроне встречала вся родня. Волновались, особенно девочки. - Какой стал папа, узнаю ли, — думала Людмила. И вот двери тамбура открылись, проводница опустила лесенку и... первой сошла мать, следом за ней отец с Павлом. «Папа, папа, отец, Василий!», - кричали дети и родственники. Плакали все — и родные, и совершенно посторонние люди, увидев такую трогательную картинү. А уж по дороге к Лаврову - целая демонстрация была - односельчане, знакомые бежали встречать Василия, обнимались, целовались. Так вернулся домой в Лаврово через 18 лет один из репрессированных крестьян, в то время уже реабилитированный Василий Тимофеевич Большаков.

Сад дяди Васи 

Руки его соскучали по мирному труду. Осматривая хозяйским глазом покосившуюся избушку, Василий остался недоволен - совсем изба свалилась. Решил - буду строить новую, и... зазвенела пила, застучал топор под умелыми руками хозяина. Через некоторое время вырос в деревне новый дом Василия Большакова. Мужики с уважением посматривали и радовались за семью. Не сторонился Василий людей, хотя рассказывал о лагере скупо, почти ничего, ни на кого зла не держал. А все силы свои направил на выращивание колхозного сада. Многие нерехтчане наверняка помнят, какой прекрасный сад был в Лаврове, какие вкусные яблоки росли там, какую спелую сочную клубнику продавали колхозники на рынке, и все это выращено было руками Василия Тимофеевича. Возле своего Дома он также разбил большой сад. Каких сортов яблок ни вырастил Василий! Пусть поедят хотя бы внуки черной смородины, других ягод, может, и вспомнят деда добрым словом. Но недолго пришлось пожить Василию дома. Трагически оборвалась его жизнь. По зимам он работал дворником на ферме. Отвязался как-то бык и давай куролесить по двору. Прибежали за Василием Тимофеевичем. Он поймал животное, а привязать его на цепь не успел. Убил бык Василия... Хоронили всей деревней. Коротким было счастье супругов Большаковых.

 В списках не значился 

Спустя много лет появился как-то в местной газете список реабилитированных в сталинские годы. Фамилия Василия Тимофеевича Большакова в списках не значилась. И начались долгие хлопоты родных. Писали: и в Ярославский суд, и в Свердловскую область. Наконец-то долгожданные документы, подтверждающие реабилитацию, получены. Большую помощь оказал родным Николай Николаевич Целиков, руководитель местного отделения ФСК (бывший КГБ), помогала - Татьяна Александровна Воронцова и Наталья Владимировна Морозова из отдела социального обеспечения. За что родные и близкие Василия Тимофеевича очень всем благодарны. Что остается добавить ко всему сказанному? Вспомним главные дела, которые должен выполнить на Земле человек. Построить дом. Это сделал Василий Тимофеевич. Посадить дерево. А Большаков целый сад вырастил. Воспитать сына. В.Т.Большаков после себя крепкое потомство оставил.

Ирина Михеева (Нерехтская правда, 1994)